Стараясь совладать с собой, прижался крепкой грудью к её прохладной спине, усадив девушку к себе на колени. Сжав тугие белые ягодицы, приподнял её и вошёл внутрь, чуть не зарычав от восторга ощущения, КАК бархат её сути обхватил его член. Аталина вскрикнула.

— Линаааар… — застонала всем телом, принимая его в себя.



— Рэндар, комочек… Рэндар! Твоя пара, маленький. Твоя пара навсегда… Какая ты нежная внутри…

Он осыпал поцелуями её спину.

— Двигайся сама, Аталь… Двигайся, как хочешь. Посильнее, не бойся.

Прижав тугие грудки левой, ещё человеческой, рукой, принял движения и пошёл вслед за ними, прикрыв глаза девушки правой ладонью. Не разрешив смотреть.

— Наслаждайся, маленький! Чувствуешь меня?

— Да! — выкрикнула она.

Аталь двинулась сильнее, повторяя его движения и ощущая невероятный жар внутри.

Он двигался в ней, сначала мягко и плавно, затем жёстко и властно. Теперь он именно брал… Стиснул правую грудь раскалённой ладонью и зарычал глухо и страшно…

— Моя, МОЯ НАВСЕГДА!!! Я не отдам тебя, Аталь… ТЫ МОЯ!!!

Не выходя из неё, уложил девушку на живот и, приподняв её тело, вошёл до отказа. Резко, грубо и тяжело…

Она закричала. Закричала от невероятного восторга, перемешанного с жаром, болью и слезами. Он бился в ней, не думая останавливаться или сбавлять темп. Собрав остатки разума, Рэндар, замотав бронированную до кисти руку простынью, просунул её между ног Аталины. Найдя горячими пальцами тугую пуговку клитора, стал тереть. У девушки уже не осталось сил кричать, она только подвывала, как раненый зверь…

— Ещё, — простонала Аталь — еще…

Он рычал ей в шею, не замедляя темп и не ослабляя объятий. Ощутив близкие спазмы своей пары, двинул бёдрами сильнее. И только лишь, когда струйка ванильной влаги оросила его естество, кончил сам, прижавшись жёсткой от брони щекой к нежной спине и прикрыв окончательно расплавленные глаза…

— Маленький мой…

Выйдя из неё, уложил на спину и осыпал кипящими поцелуями шею, груди, живот… Прижался губами к нежному месту между её ног, долго ласкал поцелуями и руками. Потом притянул девушку к себе. Сильно. Очень сильно!!!

— Не было больно, Аталь? Или опять обжег? Тебе было противно?

Она помотала головой, смотря в стену и ощущая странное опустошение.

— Не уходи от меня. — вдруг сказал Корделл и голос его сорвался в хрип — Я не смогу без тебя, Аталь! Мы научимся жить вместе, я тебе обещаю. Не оставляй меня.

Он понимал, что просто сотрясает сейчас воздух этими идиотскими просьбами. Что все это выглядит глупо, что сам выглядит жалко, но… Ему было непонятно, что нужно делать… Как просить её?!

И вот, что ему ещё было непонятно…

Что с ним?! ТАКАЯ тяга к спариванию? С какой стати?

С КАКОЙ?!!!!!!



Корделл упёр ноги в искристую белую траву и сложил багровые кожистые крылья. Для визита в Белые Земли подходила только эта Форма — Храм Наблюдателей находился высоко в горах.

Он повёл плечами, полностью возвращая себе человеческий облик. Вытянув перед собой руки, наблюдая за тем, как расходятся жёсткие пластины, высвобождая запястья, подумал:

" Девчонке надо показать это место. Когда — нибудь… "

Да, надо. Когда — нибудь. Тогда, когда перестанет она вздрагивать всем телом при его приближении, когда перестанет реагировать на его прикосновения выбросами страха. Когда перестанет кривить губы от отвращения и вслед за этим корчить из себя патентованную шлюху, изображая страсть и имитируя оргазм. Ловко, надо сказать, имитируя! В последний раз он чуть… Да что там. Купился на это. Купился даже после того, как услышал, что Аталина говорила в кафе этой дурнушке Нэй…

"…это было больно, Нэй! Отвратительно! И это будет повторяться снова… "

Он принёс ей кофе, ступая толстыми ногами официантки, чьим телом пришлось ему воспользоваться ненадолго. Пришлось усыпить разум толстухи, благо, этого самого разума там было с плевок. Двигаясь неловко в неудобной человеческой оболочке, слушал, как девочка льет откровения, уткнувшись в обтянутое дешёвым розовым шёлком плечо черноволосой шлюхи.

" У Хорсеттов до десяти форм! "

Нет, линара Барретт. Гораздо больше. Я могу стать, кем пожелаешь. Даже твоей тупоголовой страшилой — подругой. Если захочешь.

Ты нужна мне, Аталина. Нужна для того, чтобы снимать жар. Тебе не понять. Ты никогда не поймёшь, что такое Жар, Боль и Голод. Не та сраная температура, когда слегка знобит и щекочет тело. А тот жар, когда плавится одежда и выворачивает суставы. Когда сердце выскакивает из груди. Когда кровь, рубиновая и раскалённая видна сквозь расходящуюся кожу.

…Под ногой что — то хрустнуло. Звук был резким, хрипящим, он вспорол тишину, как нож вспарывает ткань.

Корделл наклонился. Подняв острый обломок камня, отбросил прочь. Огляделся.

Последний раз он был здесь… Лет сто пятьдесят назад. Вместе с матерью.

Дом Наблюдателей. Тех, кто привёл Хорсеттов сюда, в этот Мир. Тех, кто указал Путь. Тех, кто нашел им новый дом. Новый, уютный. Взамен их старого мира, погибшего и забытого.

Тот мир умер не по их вине. Лаберилл же они разрушили сами и продолжали рушить — сейчас он агонизировал, пытаясь вдохнуть еще хоть каплю воздуха, трясясь и свистя перерезанным горлом.

Это странное, громадное строение напоминало собой гигантскую стеклянную стеллу, вспоровшую ярко — синее небо несколькими обломками. Стены теперь были схвачены переплетенными меж собой тугими стеблями вьющихся растений, вьюны взобрались до самого верха, цепляясь за малейшие выступы, зазубрины и выемки в стекле. Корделл смутно помнил, что тогда вьюны ещё не достигли таких размеров.

Тогда, в его нежном, сопливом детстве, крупные цветы вьюнов находились ниже, намного ниже. Он смутно помнил, что даже мог видеть их полуразвернувшиеся лепестки и чувствовать аромат.

Теперь же…

Он тоже мог это сделать. Взлетев вверх, зацепившись когтями за толстые, сочные стебли, замер. Цветы, повернув головки, смотрели на него. Наверное, знали, что их ждёт смерть…

…Вернулся он поздно ночью. Войдя в холл, ощутил привычную прохладу и родной телу и сердцу полумрак.

Аркас вышел навстречу и преувеличенно — трагично закатил глаза:

— Зачем цветы, Корделл? У них едкий запах. Наутро весь дом пропахнет хрустальными вьюнами!

— Где Аталина? Она дома?

— Куда ей деваться? Спит. Ты бы не беспокоил её… Дай ей отдохнуть, Рэндар. Она не выдержит, если часто…

— Знаю! — рыкнул Корделл — Просто поднимусь и посмотрю на неё.

Войдя в спальню, взял со столика вазу. Налив воды, сунул вьюны туда. Обернулся, почувствовав взгляд. Нервный, какой — то щупающий…