— Я сказал, что нельзя, пока висит щит. — Как какому-то несмышлёнышу привычно начал он читать мне лекцию — Но он же им попытался ударить, открыл нижнюю область, а ты, вместо того, чтобы бить, решил убежать.

— Откуда я знал, что у того типа арбалет? — Помахал шпагой перед собой, и, как ни странно, Кабан остановился. Неужели испугался? — А тут я в тупике.

— Я тоже не знал, но предположить, что какое-то оружие у него имеется, было можно.

— Ладно, я понял. — Выяснять, кто прав, кто виноват, можно бесконечно. Надо драться. Кабан опять начал на меня надвигаться, а я отступать. Второй раунд.

И тут светлячок, который держал второй противник, моргнул и окончательно погас.

Всё вокруг стало серым, Кабан растерянно остановился, а я понял, что вот он, шанс! Проход, подшаг и укол прямо в лицо!

Не знаю, КАК он почувствовал, но этот тип слепо отмахнулся от меня рукой, держащей меч, попав при этом по моей руке, и выбив шпагу.

Всё, я окончательно безоружный. Он ещё и руку мне чуть не сломал.

— Свет давай! — Заревел Кабан натуральным кабаном. — Быстро, а то урою!

Ага. Надо потихоньку, не шуметь и проскользить мимо него до шпаги. Без оружия я как… как без оружия!

— Сейчас, сейчас. — Второй подбежал к своему главарю, доставая ещё один амулет. Он щёлкнул тумблером, и я замер, как моя подруга, которую я застал ночью во время похода к холодильнику.

Не ус-пел. Печалька.

Эх, надо было наплевать и сразу же нырять за шпагой, плевать, что мимо противника пришлось бы пролетать. Зря решил тихо проползи в темноте.

Кабан расплылся в улыбке, увидев, что я без оружия. Он откровенно заржал, не заметив, как ему в бок ткнулась нитка из тёмной магии. Точно такая же нитка ткнулась и в меня, но я привычно поймал её рукой и оборвал. Тянулись эти щупальца от второго противника. Неужели у него тоже есть такая книга с тёмной маской?

Нитка, которая уткнулась в Кабана, превратилась в петельку, обхватив его за шею. Присмотрелся: точно такая же петля на шее у другого. Вот что бывает, если неправильно пользоваться неизвестной литературой! Давай, неизвестная книжечка, теперь вдарь иголкой, как в меня моя пыталась не раз.

Вслед за петлями действительно выскочили нитки с иголками на конце. Улыбающийся Кабан получил свою куда-то в район спины, но даже не дёрнулся.

Не понял… а мне вот было больно! А я так рассчитывал на то, что для него это будет как минимум неприятно, если не смертельно.

— Чего замер? — Врёт, я медленно отступал, а не стоял на месте. Смотреть, как к тебе приближается бронированный противник, а ты ему даже поугрожать ничем не можешь, было неуютно. — Вставай на колени, проси прощения.

Если сделать вид, что раскаиваюсь, а потом броситься в ноги, то можно будет его уронить. Или нет, он же тяжёлый. Тогда, надо сначала из положения лёжа пнуть под коленку, а потом вставать и бежать к шпаге. Или к кинжалу, его тоже никто не поднял. Вот теперь можно остановиться, отступать всё равно некуда. Внимание… Старт театра!

— Пожале-ейте меня, я раскаиваюсь. — Постарался сделать голос как можно жалобнее, надеюсь, получилось. Упал на коленки, опустил голову. Ну же, ещё два шага сделай, я же маленького роста, не достану!

— Ха-ха-ха! — Засмеялся он, делая ещё один шаг, но не доходя до критической отметки. Вот гад. — Я всегда знал, что благородные вы только, когда за вашей спиной стоит войско. Да даже когда…

Что он хотел сказать дальше, я так никогда и не узнал. Из рук второго вырвался огненный луч, пробив Кабану спину насквозь. Убив таким образом своего начальника, последний человек отряда Седого Кабана сам упал на землю как подрубленный.

И кто мне объяснит, что это сейчас было?

— Что случилось? — Задал и граф, интересующий меня вопрос, когда я поднял шпагу. — Как ты их убил?

— Они раскаялись в своих поступках и самоубились. — Ответил я ехидным голосом, подходя к привязанной девушке. — А что я мог сказать? Я и сам ничего не понял.

Надо будет эту ванну взять с собой, напоминать ей иногда, как она тут голышом под розгами валялась. Ей будет полезно. Мне стоило больших трудов не шлёпнуть эту дуру по истерзанной заднице.

— Вставай, заблудшее дитя. Пришёл папа Демон и спас тебя.

Разрезал верёвки на руках и ногах. Эх, такую ванну испортили, Сенила расстроится! Чтобы закрепить эту мученицу, с боков были прорублены дырки.

— Да, я слышала, как ты говорил, что раскаиваешься. — Ехидно заметила та в ответ, тяжело поднимаясь. Я слил на неё свою единственную заполненную лечилку, хотя себя подлечить тоже был не прочь. Всё тело болело после кульбитов по каменному полу. — Быстро же ты сдался. А вот я ничего им не сказала.

— Ты умница, не спорю. — Добавлять, что и тупица тоже, не стал. Если она ещё не поняла, что попала в эту ситуацию из-за своей пустой головы, то я ей не указ. Тупизм не лечится никакими лечилками. — Получается, зря я сюда пришёл за тобой, раз у тебя тут всё было хорошо, полное взаимопонимание с этими людьми. Особенно с последним. — И я пнул, валяющегося у её ног, крестьянина. О нем я, признаться, уже подзабыл, но увидев, решил указать этой дуре на её несостоявшегося любовника.

— А сестра где? — После небольшой паузы, Хайлин явно решила перевести разговор. Ага, неприятно сознаваться в том, что дура!

Сначала я не понял, чего это она так непонимающе озирается, но потом до меня дошло, что для неё вокруг полная темнота, луна снова спряталась. Получается, она, провалявшись тут на ванне, и не видела моего героического превозмогания в честь спасения прекрасной дамы.

— Сестра твоя не пошла за своими вещами, потому с ней ничего не сучилось. — Решил я опять поехидничать. — Но вот то, что тебя пришлось спасать, нас сильно задержало. Если мы не успеем в город, и твоя сестра умрёт, то это будет только твоя вина.

— Я искуплю. — Услышал я её привычный ответ. Только вот сейчас-то он с какого боку?

— Каким это образом? — Удивился я не ответу, а фанатичности её взгляда.

В своей жизни я встречал много различных сестёр, но ни одна из них не была ТАК привязана к другой.

— Я убью себя, если с ней что-то случится. — Ответила она уверенно. Точно, фанатичка.

— Тогда да, надо поспешить. — С фанатиками связываться себе дороже. — Иди, найди себе одежду, наших лошадей, а я пока за остальными схожу.

— А… — Растерянно огляделась она.

Ах, да. Она же слепая в этой темноте.

— Ладно, держись за меня, выведу тебя, так и быть.

— А трупы осмотреть? — Это граф насмешливо напомнил мне, что я ещё не помародёрил.

— Сейчас приведу Сенилу. — Усмехнулся в ответ я. — Они, на пару с Квадро, не оставят этим уродам ничего, гарантирую.

Подошли ближе к выходу из этого закутка, луна опять появилась, решили пока осмотреться. Я быстренько оббежал пещеру, ничего интересного не увидел, потом вернулся к девушке, чтобы продолжить осмотр.

Одежду Хайлин мы не нашли. Она с надеждой заметила, что можно ещё раз поискать, если прийти сюда с нормальным светом, но я-то понимал, что свет не поможет. Сначала я решил, что её доспех кинули в повозку, но она оказалась пуста. Совсем пуста, какой она не была у нас никогда. И что самое печальное, более внимательный осмотр показал, что повозка сломана: обе оси перебиты пополам, а колеса просто прибиты к бортам, чтобы внешне всё выглядело, как обычно.

Во время осмотра Хайлин постоянно странно косилась в мою сторону. И только тогда я с тревогой вспомнил, что в условиях плохого освещения у меня всегда блестят глаза, а это, по словам Сенилы, выглядит достаточно жутко. Но, подумав, махнул рукой. Скрываться поздно, надо будет только предупредить мечницу, чтобы не распространялась на эту тему.

— Ладно, уговорили, пошли, посмотрим на трофеи. — Сказал я вслух для Хайлин. Может из их одежды чего себе присмотрит, нечего ей голой ходить.

Она пошла шмонать Кабана, а я вот решил осмотреть его помощника, который оказался истинным самоубийцей.