Все задумались, и дальше разговор не пошёл. Мужчины молчали, я тоже не торопилась их развлекать.

Чего так бессмысленно сидеть, не понимаю. Шли бы уже по своим комнатам!

Я вспомнила, как лихо расправлялся с засидевшимися приятелями Димка. Он просто вставал и говорил: «Большое спасибо, что вы нас посетили, но нам пора спать». Я так никогда не умела, и даже если друзья засиживались до глубокой ночи, не могла указать им на дверь. Вот и сейчас была опасность потратить вечер на унылое молчание, но выставить гостей рука не поднималась.

Так и сидели — кто кого пересидит. Вот бы Денис порадовался за невесту, если бы в нашу тёплую компанию заглянул! А что? Сижу себе тихонько, медитирую, с остатками страстей борюсь, попробуй оспорь!

Тем временем в голове моей раз за разом прокручивались события минувших дней, и чем больше я о них думала, тем меньше верила в свою причастность. Да ну нет же! Не могла я ничего подобного сделать! Надо заканчивать себя третировать, иначе совсем свихнёшься!

Первым сообразил, что желания общаться у меня нет, не лишённый деликатности Сашка. Он пожелал всем спокойной ночи и, прихватив поднос с пустой посудой, отбыл в неизвестном направлении. Может, спать пошёл, а может, снова в клуб подался.

Следователь и не подумал последовать его примеру. Сидел как у себя дома и с интересом меня разглядывал. Очень хотелось рявкнуть: «А не пора ли и вам пора?!», но я решила проявить стойкость. Девушка я выносливая, могу и до рассвета досидеть, а вам, гражданин, с утра опять на службу…

— Рита, не знаю, что за напасть, но ты мне всё время снишься, — неожиданно продолжил он набирающую популярность тему, отчего-то снова перейдя на «ты».

Ух ты! Этак опять до поцелуев дойдёт!

Нет уж, дудки. Раньше надо было думать! И не искрит уже сегодня, понятно?! Ну… или почти не искрит…

— А я-то думаю, чего это мне сны не снятся? Оказывается, я всё время по чужим шастаю, свои и посмотреть некогда! Вы бы, Виктор Андреевич, бромчик на ночь принимали, глядишь, и спали бы спокойнее.

— Издеваешься, да? — нахмурился Виктор.

— Ну что вы, — замотала я головой, — «гусар ребёнка не обидит»!

— О, боже, — простонал Виктор. — Рита, давай наконец поговорим серьёзно. Как взрослые люди.

— Нет уж, Виктор Андреевич, говорить нам с вами больше не о чем. Вчера мы слишком серьёзно помолчали.

— Но ты же не выйдешь замуж за этого придурка?! — разозлился Виктор.

— Отчего же? — спокойно возразила я. — Выйду, разумеется. Если он сам, конечно, не передумает. Я всегда выполняю свои обещания.

— Да пойми же ты: никто с него подозрений не снимал! Лично я думаю, они с Кириллом решили прибрать к рукам общий бизнес, это сплошь и рядом происходит. И в тюрьму партнёров отправляют, и дальше. А позже что-то или кого-то не поделили, — он смерил меня оценивающим взглядом, очевидно, прикидывая, можно ли из-за такой вздорной девицы стать братоубийцей, и демонстрируя тем самым похвальную солидарность с моими собственными умозаключениями. — И Денис, например, нанял кого-то брата убрать. Собственноручно такое сделать духу бы точно не хватило. Только не меняет это ничего, понимаешь? Если он причастен, я костьми лягу, но срок ему обеспечу.

— И что с того? — не унималась я сдуру. — Значит, отправлюсь за ним на каторгу. О жёнах декабристов слыхали?

— Ну это же полный идиотизм! — окончательно вышел из себя Виктор.

— Что идиотизм? Исторический факт?

— Прекратите, вы же поняли, о чём я.

— А если обо мне, то советую воздержаться от оценки моих поступков. Неблагодарное дело. Чужое мнение меня ни разу не интересует, и уже давно! — остудила я его пыл, хотя, что говорить, насчёт идиотизма он, конечно, был абсолютно прав.

Более того, если окажется, что Денис приложил руку к смерти Лики и покушению на Андрея, я не только замуж за него не пойду, но уж как-нибудь придумаю способ и ему сократить срок пребывания на планете Земля. Только следователю знать о моих намерениях совершенно не обязательно.

Ну вот же… есть она, моя тёмная сторона, никуда не делась… Хотя… как по мне, избавить мир от злодея, если доподлинно известно, что он злодей — дело вполне себе благородное.

— Извините, — сказал Виктор.

— Не стоит, милейший, постоянно совершать поступки, за которые впоследствии приходится извиняться, — холодно отозвалась я. Ну Рюриковичи, не меньше!

В моей жизни часто случалось, что у меня и в мыслях не было держаться надменно, а окружающим почему-то виделось именно это. Что уж говорить о Викторе, с которым я сейчас веду себя подчёркнуто высокомерно.

— Держите себя в руках, уважаемый, вы же должностное лицо.

— Да, разумеется, вы правы. До свидания, Маргарита Николаевна, — Виктор нехотя поднялся и направился к выходу, но на полпути остановился и добавил: — Впредь постараюсь по личным вопросам вас не беспокоить.

«Жаль», — подумала я, а вслух ледяным тоном произнесла:

— Сделайте одолжение. Доброй ночи. Со своей стороны, постараюсь обходить ваши сновидения десятой дорогой. Спите спокойно.

Очень хотелось добавить «дорогой товарищ», но Виктор Андреевич одарил меня таким убийственным взглядом, что я передумала.

Он секунд пять потоптался на пороге и вышел, осторожно прикрыв за собою дверь. А я перебралась на кровать, включила телевизор и отрешённо защёлкала пультом. Думать ни о чём не хотелось, спорить с Магистром, которому, конечно же, было что сказать, — тем более.

— Маг, я тебя прошу, не начинай! Сил уже нет одно и то же перемалывать.

Кот недовольно фыркнул, но приставать с разговорами не стал.

На экране мелькали кадры, но всё какие-то искусственные, рафинированные, не вызывающие в душе ни малейшего отклика.

«И посмотреть-то нечего», — раздражённо подумала я.

Куча каналов, и всюду какая-то дрянь. А если учесть, что на половине — реклама, отыскать что-то путное становится и вовсе делом затруднительным.

«Пойти, что ли, в Интернете какой-нибудь фильмик поискать?»

Но напрягаться категорически не хотелось, и я продолжала упорно щёлкать пультом. А как известно — кто ищет, тот всегда найдёт. И, о радость, удача повернулась ко мне улыбкой любимой героини фильма «Безымянная звезда».

Чудесная картина, великолепный актёрский ансамбль, трогательная история… Нам с Магистром этот фильм виделся творением, полностью лишённым изъянов, и смотреть мы его могли чуть ли ни каждый месяц.

К финальной части я, как обычно, растрогалась, всплакнула и, засыпая, тоже ощущала себя нежной, трепетной и одинокой звездой, сияющей на чёрном небосводе неизвестно для кого. Кот повздыхал и пристроился рядом.

Разбудил меня шум, доносящийся снизу. За окном темень, а в доме оживление. Это не на шутку встревожило. Господи, что ещё могло случиться среди ночи?!

Я набросила халат и понеслась вниз. Магистр резво припустил за мной. Оказалось, для полного комплекта только нас с ним и не хватало. Остальной народ подтянулся раньше и о чём-то бойко беседовал с Денисом.

А этого-то чего принесло?!

— Рит, — завидев меня, закричал «наречённый», — я чё приехал-то? Рассвет скоро, надо ж тебя к ручью отвезти!

«Боже, какой идиот…»

Я свесилась с перил и попыталась вразумить недоумка:

— Денис, ну ты что, забыл?! Я ж говорила, что омовение должна совершать в одиночестве! Так что не выдумывай, поезжай обратно, досыпай и готовься к встрече с истиной.

— Не, ну в натуре, братаны! — обратился он за поддержкой к остальным. — Не могу же я отпустить невесту одну по окрестностям шататься?!

— Ясен пень, — заржал Сашка. — Обязательно надо девушку сопроводить.

— Во, и я говорю! — обрадовался подписке Денис. — Чё она упирается? Тут ещё ручей найти — целое дело. Я с краеведами побазарил, нет у нас тут никаких гор! Чё делать-то будем? Ты, слышь, Рит, у ламы своей спросила бы, может, озеро подойдёт?

«Господи, заставь дурака богу молиться!»