Я показала Мэрилин фотографии, которые мне дала Нина, и она подтвердила, что видела этого человека, только несколько постаревшего, потом продолжила свой рассказ.

Мэрилин проследовала в дом, там ее заметил кто-то из гостей, ее затащили за стол. Ее узнали, она рассказала о планах любимого сына Джейсона. Время она провела великолепно, трое мужчин из-за нее подрались, с двумя из них был секс.

– И я им сказала, что была бы счастлива, если бы мой сын соединил свою судьбу с такой женщиной, как ты, Вася.

Я поперхнулась.

– Ну, меня спросили, собирается ли Джейсон жениться. Я ответила, что мы снимаем квартиру в одном подъезде с тобой. Про тебя тоже многие слышали – про то, как ты стала суррогатной матерью, про то, что с детства дружишь с известным режиссером. Про него спрашивали. Джейсон же у него теперь сниматься будет. Я сказала, что идея твоя, за что мы с сыном тебе очень благодарны. И я хочу такую невестку, как ты. И внуков хочу таких, как твои дети.

– Мэрилин, у тебя очень хороший сын, но я люблю другого мужчину!

– Да знаю я! Я просто сказала, что хочу, чтобы Джейсон женился на русской. Американки все такие прагматичные. А русские – душевные и живут эмоциями. И я живу эмоциями, несмотря на то, что родилась в США и у меня американское гражданство. Но мне русские люди ближе. Вот ты, Вася, нам с Джейсоном помогаешь. Просто так!

– Ну, ты тоже мне помогаешь. Я спокойно могу уехать, оставив на тебя моих детей и бабушек.

– В Америке все не так… Соседи не ходят друг к другу в гости, как я хожу к тебе, а ты ходишь ко мне. Друзья не бросают все свои дела, если нужна помощь. Никто ради друга не станет нарушать закон. Даже ради родственника не станет! Там нельзя прийти в гости среди ночи, потому что у тебя на душе скребут кошки. У вас люди не бегают к психоаналитикам, у вас ходят к друзьям, и друзья помогают лучше всяких психоаналитиков. Мы это с Джейсоном обсуждали и решили, что хотим жить в России. У него тут уже появилось столько друзей! Только девушки пока нет.

В это мгновение у меня зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Заболело какое-то животное? Но это оказался начальник службы безопасности Нины Эдуардовны.

– Вы случайно не знаете, где сейчас находится Мэрилин Роули? – спросил Сергей Степанович. – У нее не отвечает телефон.

– Ой, разрядился! – воскликнула Мэрилин.

– Я готов привезти к ней трех мужчин на выбор, – сообщил Сергей Степанович. – Через полчаса будем. Пусть выбирает.

– Вася, пойдем ко мне! Поможешь мне выбрать мужчину.

– Мэрилин, как я могу выбирать тебе мужчину?! Ты сама должна выбрать. Мы с тобой совершенно разные!

– Ты можешь увидеть и услышать то, что не увижу или не пойму я.

На кухне появилась Калерия Юрьевна.

– Пойдемте с нами! – взмолилась Мэрилин. – Вы же слышите и все понимаете.

«Идем выбирать белого раба», – напечатала Калерия Юрьевна и посмотрела на меня. Я перевела на английский.

И мы пошли.

Мэрилин спросила у каждого из трех предложенных ей мужчин, почему он согласился на это предложение. Один сказал, что просто хочет попробовать с чернокожей женщиной, но не проституткой. Второй ответил кратко: деньги.

– Но я не собираюсь платить вам за секс! Я никогда сама не брала деньги за секс! Секс должен быть по обоюдному согласию и в удовольствие. Это радость! Занимаясь сексом, мужчина и женщина должны получать удовольствие, испытывать радостные эмоции.

– Деньги будете платить не вы, а наша начальница и работодательница, – сообщил Сергей Степанович.

Мэрилин обратила взор на третьего кандидата – маленького и тощенького. Этот был ростом даже ниже Леонида Робертовича, который в этой квартире трудился днем.

– Я не из-за денег, – сказал он густым баритоном, который никак не ожидаешь услышать исходящим из такого тельца.

По-моему, он покупает одежду в «Детском мире». Интересно, какие функции он выполняет в Нининой службе безопасности? Хотя, наверное, там нужны разные сотрудники, и для такого «малыша» тоже найдется работа, например, влезть туда, куда не могут крупные мужики.

– Я люблю крупных женщин, – продолжал «малыш». – Но у меня никогда не было крупной чернокожей женщины.

Мэрилин остановила выбор на «малыше».

А я спокойно отправилась в Литву вместе с Антонием. Я на самом деле могла положиться на Мэрилин. Да и Варька к моим будет заезжать. И с Прохором среди соседей найдется кому погулять, если Мэрилин не сможет. Хозяин белок дядя Коля всегда готов. Он иногда просто просит отпустить собаку с ним. Как я уже говорила, свою собаку после смерти единственной любимицы он так и не завел, но рад погулять с соседскими. И Прохор его любит. Помнит, как гуляли с ним с больным, как вывозили на инвалидной коляске. Проживут недельку!

На официальное мероприятие в Вильнюсе, которое снимали все мировые СМИ и на котором присутствовали гости со всего мира, я не поехала. Осталась в доме Кальвинскасов. Я сама сказала Антонию, что не хочу становиться «официальной подругой». У него есть определенный имидж, у Рудольфа Кальвинскаса есть имидж, они уже давно везде появляются парой, вот пусть и продолжают. Мне не нужна слава, меня не интересуют красные дорожки, это не мое. Хочет Антоний всем говорить, что лечится у ветеринара, – пусть говорит. Пусть это будет его очередной фишкой. А я всегда буду его ждать с фестивалей и съемок и заниматься своим делом – спасать больных животных.

Я не знала заранее, что Антоний приготовил в подарок деду Кальвинскасу. Но именно его подарок понравился старому режиссеру и ловеласу больше всего. Подарок был куплен в Великобритании, в секс-шопе. На упаковке значилось «sheep». Это слово может обозначать и овцу, и барана, в английском нет отдельных слов для особей мужского и женского пола. Это у нас самок называют овцами, самцов – баранами. Но подарок деду из секс-шопа представлял собой какой-то гибрид: самка сзади, рога – самца, чтобы держаться, причем они могут менять длину и в какой-то степени форму. Тело надувное, рога жесткие и неразборные.

Уже после нашего возвращения в Россию дед Кальвинскас позвонил Антонию, чтобы еще раз поблагодарить, и сказал, что сзади вообще «как у бабы». Дед был безумно счастлив, назвал подаренную надувную особь Мила, спит с ней вместе.

Но тогда до возвращения в Россию было еще далеко, чему я была страшно рада.

Я спросила у Антония, где он приобрел этого гибрида овцы и барана. Мы тогда находились в выделенной нам спальне в доме Кальвинскасов.

– Я же сказал: в Англии.

– Ты и туда успел слетать?

– А в чем проблема?

Да, это я мыслю другими категориями. Мне сложно собраться. Мне сложно выбраться. А у Антония две круглосуточные сиделки, которые позволяют спокойно работать и путешествовать. Он ведь часто уезжает и снимает за границей.

– Вообще я ездил встречаться с Глебом Островским. С овцой-бараном просто повезло. Я не знал, что дарить деду. Зашел в секс-шоп, думал прикупить какой-то сувенирчик или несколько. Я покупаю подарки, когда вижу что-то подходящее. Мне некогда ходить по магазинам, и я это терпеть не могу. А если захожу и вижу, что вот эта штуковина подойдет оператору, а вот эта – какой-то актрисе, сразу покупаю. Пусть даже дни рождения у них через одиннадцать месяцев. Лежат и есть не просят. А подходит юбилей или просто праздник – и у меня уже есть подарок. Я, кстати, в том секс-шопе не только овцу-барана купил. Захочешь – покажу дома.

– Ты себе купил? Нам?

– Нет, – рассмеялся Антоний. – Но в секс-шопах можно найти очень забавные игрушки, и многим моим знакомым они нравятся. Как правило, это поделки неизвестных китайских мастеров. И мне проще – в одном месте купить несколько штук оптом.

– И что с Глебом? – спросила я. – Он сейчас живет в Англии?

– У него все прекрасно. Передавал тебе привет, просил пожать лапу Прохору.

«Но ты не передал, пока я сама не спросила про Англию. Ревнуешь?!»

Я вопросительно посмотрела на Антония. Что-то он недоговаривал…