– Мой отец сидел в тюрьме вместо дяди Эдика, – сообщила Ольга.

Мы втроем раскрыли рты.

– Не сразу, – пояснила Ольга. – Сразу было не подменить. Менялись они уже в колонии, когда мой отец на длительное свидание поехал. Они внешне были похожи, разница в возрасте – два года. И что такое два года? Когда детям три и пять лет – это видно, а когда старики… Но главное – внешнее сходство. Моему отцу только пришлось парик на заказ сделать. Мой лысый был, а Эдуард Леонидович сохранил почти все волосы.

– Ты хочешь сказать, что после окончания свидания Эдуард Пивоваров спокойно покинул пределы колонии, а твой отец остался вместо него?

Ольга кивнула и заявила, что не они первые проделали такой трюк. Отправление в тюрьму в России «за того парня» – дело не новое. Кто-то сразу берет чужую вину на себя, кто-то меняется таким же образом, как отец Ольги с Эдуардом Леонидовичем. Конечно, все делается за деньги или какие-то услуги, а не просто так.

С семьей Ольги была договоренность о том, что им будет ежемесячно выплачиваться сумма на содержание родственников. Этакая компенсационная выплата. Ольга тогда развелась с мужем, ее мать начала болеть, оба сына учились в школе, отца фактически выгнали на пенсию. Он очень переживал из-за этого.

Я спросила, от кого исходила инициатива.

– От дяди Эдика, естественно. Нам бы это вообще не пришло в голову.

– Как он с вами связался? Ведь, насколько я понимаю, все разговоры из СИЗО и колонии прослушиваются, а корреспонденция прочитывается.

– Не все, – хмыкнула Ольга. – Наивная ты, Вася! В особенности теперь, с появлением мобильных телефонов. Говорят, что маленькие трубки – кнопочные – разрабатывались специально по заказу криминального мира. Правда, не нашего, а американского. И они же оплачивали разработки.

Во всех странах для перевозки контрабанды и доставки в тюрьмы запрещенных вещей активно используется прямая кишка. В крупных старых тюрьмах даже имеются музеи, регулярно пополняемые новыми экспонатами. И если в прошлом самыми популярными товарами, доставляемыми с помощью анальной транспортировки, были наркотики и табак, то в наше время это мобильные телефоны и смартфоны. Человек способен пронести по два-три за раз. Также популярны батарейки и сим-карты. Как удается проносить? В некоторых странах заключенные выходят за пределы тюрьмы на работу, конечно, не все, а только осужденные по нетяжелым статьям. Всем положены свидания с родственниками, адвокатами, иногда приходят журналисты. Да, возвращающегося в камеру заключенного должны проверять. Проверяют! И в смартфонах достаточно металла, чтобы звенели детекторы. Но иногда проверки бывают поверхностными, иногда проверяющим платят. Более того, в каждой тюрьме найдется заключенный с протезом тазобедренного сустава – или даже сядет для того, чтобы заработать. Например, по законам США человека нельзя просвечивать рентгеном без постановления суда или медицинского заключения о том, что пациенту именно сейчас такая процедура необходима. Такие «носильщики» зарабатывают гораздо больше начальника тюрьмы. Человек с протезом тазобедренного сустава может выйти из тюрьмы миллионером! И в «мирной жизни» он таких денег не смог бы заработать никогда.

Однако удержание в прямой кишке двух-трех телефонов – дело непростое. Нашлись ученые, которых заинтересовали такие «носильщики», конечно, с точки зрения физиологии. Они выяснили, что прилагать большие усилия приходится только в первые разы. Потом рефлекс дефекации отключается. Тело начинает понимать: не нужно делать то, что оно делало раньше, когда в прямой кишке скапливался «груз» и идет блокировка реакций. Результат – хронические запоры. И запоры у заключенных являются распространенной жалобой. Многие носят что-то в себе постоянно! Не только проносят на территорию тюрьмы, но и уже там прячут те же телефоны, наркотики и многое другое. А запоры – следствие подобной практики – не вылечат никакие лекарства, диета из продуктов, богатых полезными растительными волокнами и клетчаткой.

Тем, кто хранит что-то в прямой кишке постоянно, все равно приходится делать перерывы. Крайний предел для переносчика запрещенных предметов – 24 часа. Тренируй не тренируй свою прямую кишку – содержимое все равно будет проситься наружу, даже у человека с уже заработанными хроническими запорами. Причем чем больше заполнена прямая кишка, тем скорее возникает позыв к опорожнению. Мозг начнет упорно отдавать приказы: необходимо опорожнить прямую кишку, ищи туалет, срочно.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила я у Ольги.

– Читала соответствующую литературу. Специально интересовалась. Отец ведь не только шел менять дядю Эдика, но и телефоны нес. Дома тренировался.

Ольга рассказала, что в свое время к ее отцу обратился адвокат Эдуарда Леонидовича Пивоварова. Этот адвокат много лет представлял интересы ее дяди, поэтому был доверенным человеком. Адвокат все очень подробно объяснил, он же возил ее отца на примерку парика, потом ему нос немного подкорректировали и сделали блефаропластику. Раньше отец Ольги выглядел значительно старше холеного Эдуарда Леонидовича, жизнь-то у них была разная! Денег в семье Ольги всегда было впритык, ни на какие дорогие косметические процедуры (никому из членов семьи) их не находилось. Да и не думал о них никто. А после того как отцу Ольги убрали мешки под глазами, он стал выглядеть очень хорошо! На начальном этапе, когда Ольгиному отцу делали пластические операции, матери сделали замену коленного сустава – без очереди, в хороших условиях. И сделали отлично. Конечно, все оплачивал Эдуард Леонидович, вернее, по его поручению его адвокат. Ольгиной семье не пришлось участвовать ни в каких организационных процессах.

– Ваш отец сразу же согласился на все это?!

– А почему бы и нет? Он был в депрессии. На работе с ним поступили по-свински. Вроде только что поздравили с шестидесятилетием, а через два дня сказали, чтобы писал заявление об уходе по собственному желанию. Он запил. Нам денег страшно не хватало. Мальчишки подрастали. Мать ходить не могла. Тебе же не нужно объяснять, что у нас за бесплатная медицина и сколько нужно ждать квоту.

Калерия Юрьевна хмыкнула.

– В общем, дядя Эдик, наверное, просчитал ситуацию – что наша семья согласится и будет молчать.

– И деньги регулярно поступали?

– До сих пор поступают. Позавчера опять пришли.

– Наверное, дано поручение какому-то банку, и это автоплатеж, – высказала предположение я.

– Да мне без разницы, – махнула рукой Ольга.

Я, признаться, подумала, что она пошла к Нине Эдуардовне, потому что деньги перестали приходить. А если не перестали? Хотя да, ей же сына с невесткой захотелось отделить. Не получится ли тут сказки о рыбаке и рыбке вместо квартиры сыну?

– Мы, конечно, совещались всей семьей. Адвокат сказал, что сидеть отцу недолго, вскоре он подаст на условно-досрочное освобождение. Возраст, первая судимость, хорошее поведение, отсутствие взысканий… В общем, он это лучше нас знал. Но, главное, отец сказал: «А что мне дома делать? Дома я сопьюсь, а там не дадут». Он понимал, что здесь ему не остановиться. Ему делать было нечего. А вы же знаете, что если русскому мужику делать нечего, он или пьет, или ищет приключений на свою задницу. Один его приятель, правда давно, в СИЗО от гастрита избавился. Нет худа без добра! Правильная диета – для него правильная, не обожрешься, искушений не было, дома-то все время срывался. В общем, отец согласился. Здесь на работу не брали, а двоюродный братец хороший заработок предложил.

Ольга рассказала, что она сама отправляла отцу посылки, и адвокат пояснил, что и раньше Эдуард Леонидович получал «вести и дары с воли» от семьи двоюродного брата. Вероятно, изначально планировал использовать Ольгиного отца. Ольга к отцу даже раз на свидание съездила, правда, не длительное, а четырехчасовое, во время которого родственники общаются, сидя за столом друг напротив друга. Но она ведь не жена, им уединяться не нужно было. Ей пояснили, что во время таких свиданий жены платят представителям администрации, которые обязаны присутствовать, чтобы не присутствовали. Но Ольге с отцом было все равно. Да и представители администрации – люди опытные. Конвоир, или кто он был, несколько раз выходил покурить. Ему неинтересно было слушать новости про семью Ольги. И Эдуард Леонидович Пивоваров сидел не за экономическое преступление, а за фотографирование маленьких девочек голенькими. Ну, съехал на сексуальной почве дед! Вроде маньяк, но не насиловал и не убивал. Даже не трогал! Бизнес забрала дочь, которая на свидания не приезжала, так что поручений племяннице сиделец давать никаких не мог.