Я проблуждала по рынку около часа, пытаясь найти ту отдельную, огороженную оркскую секцию, где располагался шатер Клыка. Конечно, можно было спросить у кого угодно, но я не решалась.

Вышла я к нужному месту совершенно случайно. Даже и не предполагала, что рослый орк при входе в огороженный ряд окажется справа от меня. Мне наоборот казалось, что надо брать левее.

Орка я узнала. Он меня тоже. И, как выяснилось, он был вообще хорошо информирован о последних событиях.

— Клык ждет другую женщину, — угрюмо заявил он, когда я приблизилась.

В этот раз я уже знала правильный вопрос.

— Ты решаешь за него?

— Иди давай, не болтай, — поморщился орк, пропуская меня, — надеюсь, ты ни при чем. Никто в этом мерзком городишке не играет вальсы лучше тебя. По крайней мере, в тех местах, куда меня спокойно пускают. Будет жаль, если Клык прикажет свернуть тебе шею.

— А я-то как расстроюсь, — пробурчала я, решив не слишком удивляться вальсам.

Орков сегодня было чуть ли не вдвое больше, чем в прошлый раз. Что, действительно опасаются нападения? Меня никто не останавливал, и я без помех дошла до палатки шамана. У входа я немного притормозила, потому что рядом с палаткой стояла ель, украшенная куклами людей, гномов, фейков и эльфов, подозрительно похожих на фигурки вуду. Куклы были подвешены за шеи, как на эшафоте. Вроде ничего такого, а мурашки по спине забегали. Рядом с елью стояла табличка, на которой красовалась какая-то надпись на оркском. Орки пользовались нашим алфавитом, но слов я, естественно не разобрала.

— Крапспа юрла, — автоматически прочитала я.

— Украшайте елочку, — донеслось из палатки, и я узнала голос Клыка, — заходи, раз пришла.

Мое сердце пропустило несколько ударов. Тики где-то тут, может, даже в этой палатке. Взяв себя в руки, я откинула полог и вошла.

Несмотря на царящий полумрак, я сразу поняла, что Клык один. Тики с ним не было. Огромный орк сидел перед разноцветной доской с замысловатым рисунком. На доске валялись небольшие кости, то ли птичьи, то ли мышиные. В первый момент я подумала, что Клык занят игрой, но почти сразу пришла мысль и о гадании.

— Чего надо? — не слишком дружелюбно спросил орк.

— Я пришла за Тики. Пожалуйста, верни его.

— А то что? — осведомился Клык.

— Это не угроза, это просьба, — сказала я.

— И на том спасибо, что не угрожаешь мне в моем же доме, — ухмыльнулся Клык, — в свое оправдание могу сказать, что я вообще не в восторге от необходимости похищать детей, но твоя подруга убила Лысого Филина. Она должна ответить за это.

— Мария — человек, — напомнила я.

— А Филин был орком.

— Он был плохим орком, — возразила я и поспешила добавить, пока ухмылка Клыка не переросла в оскал, — в любом случае, я не хочу больше жертв. Если я не смогу забрать Тики, его заберут силой, и, скорее всего, многие твои соплеменники погибнут. Мне этого не хочется.

— Правда? Почему же? — орк с насмешкой посмотрел на меня.

— Потому что это неправильно! И с Филином было неправильно, хотя он и творил ужасные вещи!

— Знаешь, что меня поражает в людях? — орк откинулся на подушки и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Вы очень разные. И эта ваша человечность в вас неравномерно распределена. Кому-то досталась пара капель, а кто-то по уши ею залит. Тебе вот не поскупились на нее. То с кашляющим эльфом носишься, то за фейком на ферму полезла, то теперь о нас беспокоишься. Ничего хорошего тебе это не принесет.

Ой.

— А откуда ты знаешь, что я приходила на ферму за фейком? — поразилась я.

Как Клык узнал такие подробности?

— Фейк твой оказался очень предприимчивым, — усмехнулся шаман, — думаешь, как мы так быстро вычислили стрелка и артефактщика? И про то, что женщина-стрелок дорожит этим ребенком, тоже ведь не сами догадались. Со временем выяснили бы все, конечно, но когда тебе пальцем показывают, какого мальчишку похищать, дела идут гораздо быстрее.

Я не верила своим ушам. Этого просто не могло быть! Да, я понимала, что Гвоздик использовал Урфина и Марию, чтобы избавиться от Лысого Филина, но, выходит, он потом сдал их, а заодно еще устроил похищение Тики! Ну да! Фейку же нужно избавиться и от Клыка, а иначе Иван не согласился бы на убийство!

Мои кулаки сжались. Я, может, и поняла бы необходимость ликвидации огуречной фермы, но рисковать жизнью Тики ради своих игр?

— Сколько вы ему заплатили? — спросила я.

— Достаточно.

Значит, Одуванчиков еще и деньги за все это получил. Стало совсем мерзко. И мозги, что радует, активизировались. Я расстегнула пуховик, в котором уже становилось жарко, сделала несколько шагов в сторону орка, стараясь не следить на ковре, и села напротив шамана. В верхней одежде и сапогах не очень удобно, зато теперь стало похоже на переговоры.

— Послушай, Клык, а если я назову тебе имя того, кто режиссировал всю эту историю, ты пообещаешь оставить в покое Тики, Марию и Урфина?

— Могу пообещать не трогать мальчика, ты вряд ли обладаешь такой информацией, которая стоила бы голов остальных, — лениво проговорил орк.

— Ты знаешь про Черный круг? — забросила я пробный шар.

— Ты за кого меня принимаешь? Хотя, пожалуй, я был бы рад о них не знать, — шаман говорил все так же насмешливо-лениво, но в его полузакрытых глазах появился интерес.

— Мне известно, что Черный круг взялся разобраться с «Огуречным Раем» и тобой. И мне известно имя зимнего, который приехал выполнять этот заказ, — я скрестила пальцы, чтобы Клык не вычислил этого фейка, которого, получается, уже несколько раз видел лично, и который крутился в самом центре всех событий.

Клык выпрямился и открыл глаза.

— Говори. Если ты действительно сдашь мне эмиссара Черного круга, я обещаю не трогать твою подругу Марию и гнома Вандерштутеля. Потому что, зная методы зимнего народа, даю руку на отсечение, что твои друзья — всего лишь марионетки.

Это правда. Гвоздик втянул нас всех в это дерьмо. Может, это действительно был единственный способ помочь фейкам на огуречной ферме, но зачем потом продавать всех?

И все-таки. Это же Гвоздик. Который заботился обо мне и Тики. А потом попытался приворожить меня при помощи магии и надоумил орков похитить мальчика.

— Ты его знаешь. Это тот самый ГвоздИк Одуванчиков, — сказала я и, заметив, что на Клыка эта информация не произвела сильного впечатления, добавила: — На фейском языке его зовут Драэн, а мы называем его ГвОздик.

Орк шумно выдохнул. Похоже, он мне поверил.

— Что ж, я польщен. Черный круг отправил к нам своего лучшего провокатора и диверсанта. Только «Драэн» правильно переводится не как «гвоздик», а как «шип». Железный Шип. И я ведь видел его и ничего не заподозрил. И Филин не заподозрил, что его морок либо вообще не затронул Шипа, либо очень быстро рассеялся, — размышлял орк.

Ага! Вот оно что! Теперь все понятно с оберегом! Я не дарила его Гвоздику, тот просто сделал вид, что пришел в себя благодаря амулету. И, значит, Гвоздик тоже не мог мне его подарить, раз он ему не принадлежал. Урфин был прав — все это время амулет действовал от эмоций Ивана. Я с трудом сдержала счастливую улыбку.

— Зимние фейки такого уровня очень хорошо маскируются, их практически не вычислить, — вздохнул Клык, — так что твоя информация очень ценна.

— Да ладно, — удивилась я, — с Гвоздика его рыжина то и дело сползает. Я раз пять это замечала.

Шаман широко улыбнулся, обнажив внушительные три клыка.

— Брось кости, лавфи, — сказал он.

Мне совершенно не хотелось трогать чьи-то кости, но и оскорблять Клыка отказом — тоже. Я выбрала небольшую белую косточку, похожую на фалангу пальца. При ближайшем рассмотрении я убедилась, что это и была фаланга. Я практически выронила ее на разноцветную доску, надеясь, что этого будет достаточно и не придется дотрагиваться до остальных костей.

Брошенная мной фаланга упала на какое-то пересечение золотых трещин, по форме напоминающее звезду.

Клык покивал каким-то своим мыслям.