— Ну так делайте их тогда покрепче!

— Мы делаем. Сломать боевой лук чрезвычайно сложно, — Риандерик продолжал очень внимательно рассматривать мое лицо.

— Я не специально, — попыталась оправдаться я, — и к тому же, не я первая стала угрожать! Тут, между прочим, ребенок!

— Катаржина не стала бы стрелять, — заговорил Иван, — это был лишь традиционный жест.

А они, оказывается, все друг друга знают! Может, я и вправду неправильно оценила ситуацию?

— Ребенку ничего не грозило. Кстати, могу я взглянуть на мальчика? — спросил вдруг посол.

Я хотела ответить «нет», но Тики, подслушивавший у кухонной двери, меня опередил. Он смело вышел в коридор и сходу заявил:

— Я немного эльф!

— Понимаю, — серьезно кивнул посол.

Он шагнул к Тики и присел, некоторое время внимательно рассматривая мальчика. Мне это совершенно не нравилось, но я заставила себя не вмешиваться. Кажется, посол не настроен вредить Тики.

— И я учу руны, — не удержался от светской беседы мальчик.

— Весьма достойное занятие, — кивнул Риандерик.

— И эльфийский. Сеиса омнетин илле батха, — выдал Тики.

Иван шагнул вперед, словно испугавшись чего-то, но Риандерик мягко улыбнулся.

— Ке вилле сеимеле кара илле батха, — произнес он, поднимаясь, — и я тоже буду рад когда-нибудь назвать тебя братом. Любой достойный эльф мне брат.

Ох, Тики, Тики! Я прониклась к Риандерику искренней благодарностью за такое немыслимое проявление толерантности. Недаром его послом назначили.

— Так что тут у вас вообще происходит? — спросил эльф, снова повернувшись к Ивану.

— Я просто простудился и уснул, — повторил тот.

По всему было похоже, что Риандерик опять не поверил. Но ведь это правда!

— Иван действительно сильно простудился, и мы решили, что ему нужно лекарство! — не выдержала я.

— Вот как? — посол поднял идеальную бровь.

— Ну да. В ваше Посольство звонить мы не стали, потому что вы вроде как не помогаете таким, как Иван, — в последнем у меня уже не было уверенности, но я решила говорить как есть, — вот я и купила этот ваш хершт, дала Ивану, и он проснулся.

Обе идеальные брови Риандерика взлетели вверх, а глаза стали примерно такими же круглыми, как у Ивана. Грудная клетка посла несколько раз судорожно дернулась. По-моему, он пытался сдержать смех.

— И вряд ли теперь уснет в ближайшие пару недель, — сказал эльф, все-таки сохранив серьезное выражение лица, — желание помочь представителю чужой расы не может не вызывать восхищения. Но если вы решите и в дальнейшем спасать эльфов, прошу вас, смело звоните в Посольство Зеленого Леса по любому вопросу.

У меня было чувство, что все сказанное — ирония.

— Дело в том, юная леди, что среди эльфов есть целители, которые могут вылечить даже очень серьезную простуду, не прибегая к таким кардинальным и дорогостоящим средствам, как хершт.

Точно ирония.

— Кроме того, даже для эльфов хершт может быть опасен, — добавил посол.

Я обеспокоенно взглянула на Ивана. Со слезящимися глазами и ярким румянцем он выглядел не очень.

— Ко мне это не относится, — заверил он, — я в полном порядке.

— Что ж, было приятно пообщаться. На всякий случай советую вам, юная леди, не бросать больше никаких предметов, пока вы не выясните, что сломало лук Катаржины, — с этими словами посол выплыл из квартиры.

— Не такая уж я и юная, — проворчала я, закрыв дверь.

Хорошо хоть, они ее не повредили. Только на замену двери еще не хватало тратить деньги. При воспоминании о деньгах на душе стало тяжело. Как я теперь расплачусь с кредиторами?

— Мириандану Риандерику почти полторы тысячи лет, он очень стар, — сообщил Иван.

— Ух ты. Здорово! — восхитился Тики.

Я тоже восхитилась, но у меня и без этого было полно забот.

ГЛАВА 19

— Тики, иди спать! — потребовала я.

— Ничего интересного до утра уже не будет, — поддержал меня Иван, — по крайней мере, очень на это надеюсь.

Поразительно, но своего эльфийского «брата» Тики послушался без всяких капризов. Вот это действительно «ух ты».

А в коридоре тем временем началось активное движение. Никто, само собой, не спал. Все подслушивали.

Урфин деловито прошагал на кухню, по пути поставив на место мой сбежавший метательный сапог. Мария, нисколько не смущаясь моего присутствия, сразу подняла его и принялась вертеть в руках. Иван, подойдя к ней, провел пальцем по подошве сапога.

— Урфин развлекается, — звонко сообщил всем нам Гвоздик с зеленой питательной маской на лице, — я в ванную, если что — стучите.

Ну правильно, пять утра, самое время.

— Силовая печать, — проговорил Иван, еще раз проведя по подошве.

— Что? — спросила я.

— Ни хрена себе, — присвистнула Мария.

— Да, похоже, гном у нас непростой, — сказал Иван.

— Кто бы говорил, — пробурчал вернувшийся из кухни Урфин, — ну-ка поставьте, где был! Подошву руками не трогать!

— А с оружием так можешь? — спросила Мария, почему-то без протестов выполнив требование гнома.

— Могу, но не буду. Я завязал, — ушел в брови Урфин.

— Да что это вообще такое? — снова спросила я.

— Вандерштутель поставил на твой сапог магическую печать. Чтобы удобнее было распинывать врагов и ломать им луки, — объяснил из ванны Гвоздик.

Магическая печать? А в учебниках писали, что ремесленная магия гномов — это миф. Магия? В моей жизни? Сразу вспомнилось, как сапог не давал пуститься в пляс с фейками на рынке, как я одним ударом отбросила крыса в подъезде.

— Дорого взял? — спросила меня Мария.

— Двести рублей, — призналась я.

— Это с беспрецедентной скидкой! — тут же пробасил гном.

— Урфин мечтает увидеть Викторию в бриллиантовом гарнитуре, — прокомментировал Одуванчиков.

А открытая дверь ему совсем не мешает принимать ванну? Я потупилась, но успела заметить, как и без того огромные глаза Ивана стали еще больше, а лицо Марии вытянулось.

— А всех остальных я мечтаю увидеть в гробу! Может, хоть тогда вы заткнетесь и не будете мешать спать! — Вандерштутель гневно затопал в сторону своей комнаты.

— Постой! — окликнул его Иван. — Сможешь продать вот это?

Эльф снял с шеи шнурок с кольцом и бросил его Урфину. Гном ловко поймал украшение, осмотрел его, достав из кармана пижамы увеличительное стекло, потом еще раз осмотрел. И покрутил правой бровью у виска.

— Как ты себе это представляешь?

— Ну ты же знаешь на рынке тех, кто может заплатить за хороший артефакт? — предположил Иван.

— Понятия не имею, что ты себе обо мне напридумывал, но я и близко не знаком с теми, кто может это купить, — покачал головой гном.

Мария шагнула к нему и, вытянув шею, принялась рассматривать кольцо.

— А что, ценная штука?

— Ценная и опасная.

Мимо меня, оставляя на полу мокрые следы, галопом промчался завернутый в полотенце Гвоздик. Хорошо хоть маску свою смыл. И, что удивительно, рыжий цвет его волос тоже смылся. Как и кудри.

— Нет, никто в своем уме это не купит, — категорично заявил он, рассматривая кольцо на ладони Урфина, — и не продаст.

Да что это за бесценное кольцо такое?

— Мне срочно нужны деньги. Я так понимаю, ты отдала за хершт все, что предназначалось твоим кредиторам? — Иван смотрел на меня так, словно видел впервые.

— Ну да, — вздохнула я.

— А это милое колечко может покрыть такой большой долг? — засомневалась Мария.

— За это милое колечко можно выкупить всю эту шестнадцатиэтажку и еще штук пять прилегающих домов, — хмыкнул Гвоздик.

— Вместе с двумя ближайшими станциями метро, — добавил Урфин, — вот только покупателя мы не найдем. Не в этом мире.

— А Черная королева? — на этот раз Иван обращался к Гвоздику.

Вандерштутель скорчил жуткую гримасу, Мария тоже нахмурилась. Я одна тут не понимаю, о чем вообще речь?

— Не знаю, о ком ты говоришь, — закатил глаза Гвоздик, — но она уже вторую сотню лет как не в себе. Говорят, что имели место переговоры о покупке человеческого ядерного оружия. Но можем предложить ей это кольцо, почему нет?