— Да. В самый последний момент побоялся, что при переносе её вырвет у меня изо рта с приличным куском лица или затылка. Ну а губы — не столь фатальная и весомая потеря, — он смущенно по-мальчишески открыто заулыбался.

— А как ты ухитрился пронести её в камеру перемещения? И кто тебе её дал?

— Мир не без добрых людей, — на этот раз не слишком понятно усмехнулся Лорд, — Да и важно ли это сейчас? Главное, что теперь у нас есть огонь.

— Так вот для чего ты прикрывал рот рукой! — обличающе покивала Ева. — А я-то, наивная подумала, что ты так о нас, несчастных и беззащитных овечках — заботу проявляешь.

— И это тоже имело место, юная леди.

— Вас не обыскивали? — сморщила нос Анна-Джейн, впервые проявив инициативу и сама вступив в разговор. — Ко мне, да и к окружающим женщинам буквально во все щели заглянули — разве что только членом не влезали.

— Обыскивали. Но сначала я её проглотил. Не просто так, а на привязи. Нитка тоже была из органики — крепилась на зуб и другим концом к этой самой зажигалке, болтавшейся у меня в пищеводе. Это старый арестантский способ проносить запрещенные предметы. Хотя можно было просто проглотить, а потом дождаться выхода естественным путем — я решил перестраховаться.

Ну а в последний момент, уже в камере для перемещения — все-таки побоялся необратимых последствий, отвернулся к стене и вытянул ее, поместив во рту. Подумал, что пара-тройка выбитых зубов и рваные губы более приемлемый вариант чем дырка в груди или в спине. — он засмеялся.

Рыжеволосая тоже фыркнула.

Ева разозлилась. «Они скоро еще и хохотать на пару начнут»!

ЛОРД.

Лорд вспомнил собственный скептицизм в ответ на предложение рыжего Вильма — взять с собой «контрабандную зажигалку».

— Давай я еще зерна в кожаном мешочке в рот наберу. А прибыв на место — посею в землю. Стану следить и ухаживать за этой мини-фермой. И буду десять лет терпеливо ждать достойного урожая, которого, в конце концов, лет через десять — окажется достаточным для выпечки ежедневной лепешки.

На что старый друг невозмутимо сообщил, что при отправке экспериментальной партии с животными — создатели технологии перемещения, каким-то образом умудрились накормить переправляемого в неизвестность пса, чем-то органическим и несъедобным — коего при возвращении камеры из непонятной иной реальности — обнаружено не было.

В то же время: когда на собак и свиней одевался ошейник из кожи аналогичного животного — он отторгался этой реальностью, оставался на полу камеры и возвращался обратно.

— А чего вы, хотя бы несколько десятков свиней или овец туда не закинули, а, рыжий?

— Отправляли. Не переживай — старый добрый дядюшка Вильм о тебе позаботился. Но сам понимаешь: если у собаки еще есть хоть какой-то шанс выжить в диком мире — среди не менее зубастых зверей, то у свиньи — он заметно ниже, — приятель хохотнул, — Так что стейков или бараньих ножек по прибытии — гарантировать я тебе не могу! Если что — собак из последней партии зовут Буш и Трейси. Может они и уцелели. Если встретишь — глядишь имена и пригодится для налаживания контакта.

— Гораздо полезней там был бы хоть кто-нибудь из моих парней рядом, — задумчиво сказал Виктор.

— Ну извини: за столь короткий срок спровоцировать на серьезное преступление, поймать, осудить, да еще и не привлекая внимания засунуть кого-то сто́ящего в одну партию с тобой — даже у меня не выйдет. — шмыгнул носом Вильм.

— А ты что — серьезно пошел бы на это? Вот так запросто — подставил и разменял своего бывшего товарища? — внимательно посмотрев в лицо рыжего, спросил Лорд.

И тут же сам ответил на свой вопрос:

— Ты бы смог, дружище. Ты бы — смог!

Смех старого товарища, стремящегося обратить все в шутку, тогда прозвучал очень неестественно…

ЕВА.

Уютный треск сыроватых веток в костре словно убеждал собравшихся вокруг, что все будет хорошо. Становилось заметно прохладнее и полуголые, а по-сути, голые люди жались к огню. Не считать же одеждой листья, в самом деле? Впрочем, вечерняя прохлада была все же вполне терпимой.

Быстро съеденная рыба, была хоть и приготовлена без соли и специй, но горяча и вкусна.

Крабовое мясо тоже недурно.

На десерт пошли пузатые двустворчатые раковины, собранные стариком, пока остальные занимались заготовкой дров.

Положили их на край костра, на горящие угли. Очень быстро крышки раковин приоткрылись и внутри забулькало.

Каждый съел по одной. Больше старик-перестраховщик не позволил. Вареные в собственном соку моллюски оставили во рту вкус пластика. Зато, как заверил их тот же Ла Виш — представляли собой чистый белок.

Вот таким был их пусть скудноватый и пресный, зато горячий — первый ужин в этом мире. «Новая жизнь определенно начинает налаживаться — хотя мужчинам явно показалось мало еды» — вполне сыто подумалось Еве, с детства привыкшей питаться умеренно.

— Завтра надо заняться солью, — словно прочитав её мысли, обратился к Лорду старик.

— Как? Из воды?

— Да. Поливать морской водой ровные поверхности и ждать пока солнце высушит, да и с камней можно хоть немного наскрести. — поделился секретом старик.

— Хорошо. Жаль сегодня не подумали, — согласно кивнул Ла Вишу Лорд.

«Почему он не поделился огнем с оставшимися на плато людьми? — подумалось Еве. — Может они были бы благодарны ему? В дальнейшем это могло бы благоприятно сказаться на отношениях. Ведь есть же чувство признательности даже у негодяев? К тому же нормальных людей там большинство».

Она сидела, скрестив руки на подтянутых к груди коленях, с наслаждением глядя, то на словно живой огонь, то на фосфоресцирующую, серебристую дорожку, ведущую через задремавший океан в неведомые бескрайние просторы.

Перед сном Лорд распорядился о правилах хождения в туалет в темное время суток — только по двое. А также огласил порядок смены часовых, следящих за окружающей обстановкой и поддерживающих огонь. Включив в график несения караульной службы Зака в паре с Чарли и себя с Элен, чем вызвал целую бурю чувств и негодования в душе Евы, рассчитывающей на то, что своим напарником Виктор выберет её.

Чтобы избежать неизбежной ночной прохлады они с сестрой легли поплотнее прижавшись друг к дружке. В небольшой пещере хотя бы сквозняки со свистом не гуляли, как в тюрьме в предыдущие ночи. Их с Бренди «постель» пахла йодом, морем, свободой и уже не столь пугающей неизвестностью будущего.

Лежать на подстилке из водорослей и травы было не сказать, что очень комфортно и девушки долго мостились и ворочались, пытаясь занять максимально удобное для обеих положение. А после, как и в заключении — вновь остро ощутив свое родство, еще долго еле слышно шептались, совсем как в детские годы — обсуждая все события дня, своих новых товарищей, Виктора, этот неизведанный мир и многое другое…

Хорошо различимое в пещере — ровное сердцебиение океана было в новинку для девушек. Волны ударялись о берег, откатывались назад, а потом все повторялось снова и снова… Этот ритм её и убаюкал.

Прервавшись на полуслове, Ева незаметно для себя погрузилась в глубокий и ровный сон, мгновенно накрывший её своей большой, тяжелой и теплой волной…

Первая ночевка в новом мире прошла вполне благополучно, без каких-либо происшествий. Если не считать того, что то Еве, то Брен — да похоже и всем остальным — периодически мерещилось, как кто-то или что-то подкрадывается к ним, заставляя девушек настороженно прислушиваться к любым шорохам доносящимся извне во всем их разнообразии. Однако все это начало давить на неё только с середины ночи, а до того она полностью отключившись, пару-тройку часов проспала безмятежным и глубоким сном утомленного младенца. В общем: выспаться Еве — в целом относительно удалось. Если бы еще не постоянный: протяжный и громкий храп старого Ла Виша!