— Хорошо, это сведет тебя с ума. Держи себя в руках.

Предупреждение от Шейна о том, что это сведет с ума, лучше не воспринимать легкомысленно. Большинство его планов были неконтролируемыми и безумными, без тормозов. Нина приготовилась. Ее рука на запотевшем бокале сжалась так, что побелели костяшки.

— Окей, я держу себя в руках, - осторожно сказала Нина

— Итак, мой отец, нет, я думаю, это неправильное слово – мужик, который сделал меня и моего брата — ну, он умер.

— Ох. Мне жаль. Наверное. Я имею в виду, я знаю, что он ничего для тебя не значил.

— Меньше, чем ничего. Но есть главный сюрприз. Все эти годы, что он мог отправлять хоть немного денег, чтобы помочь моей маме, но не стал… теперь я узнаю, что чувак умер и оставил завещание. Он указал моего брата единственным наследником, как будто он даже не знал, что я существую.

— Твоего брата?

Чет был немного старше Шейна, на восемь лет. Нина плохо его знала. Если Шейн был светловолосым и светлокожим как его мать, то Чет был полной противоположностью. У него были темные непослушные кудрявые волосы и смуглая кожа. Он всегда был хмурый, худой, но спортивный, умный, творческий, каким Шейн никогда не был. Парень всегда был загадкой, которую Нина никогда особо не хотела разгадать. Она знала, что Шейн и Чет не были близки. Чет уехал из дома в шестнадцать и не возвращался. Она была еще ребенком, училась во втором классе, и с тех пор особо о нем не думала.

— Да. Моего брата. Он как раз решил прилететь в Хьюстон, чтобы рассказать мне о завещании.

— Он собирается отдать тебе какую-то часть денег? Сколько там было?

— О, не так много. Пустячный миллион долларов.

— Сколько? – Нина чуть не свалилась с дивана. Она расставила ноги и прижала стопы к полу.

— Да, у меня была такая же реакция. Почему у мужика было столько денег, а на нас ему было все равно, а сейчас он оставил все это Чету? Понятия не имею. Бессмыслица. Мама никогда не рассказывает о нем. Я никогда и не спрашивал, потому что знаю, что это ее расстраивает. Мужик, вероятно, был невероятным скрягой, который написал завещание на всякий случай, несмотря на то, что думал, что никогда не умрет.

— Ладно… — Нина быстро посчитала в уме. — Я вижу, как вращаются шестеренки в твоей голове. Это пугает. Я не думаю, что мне понравится то, что ты собираешься сказать.

Шейн кивнул.

— Скорей всего нет.

Он наклонил бокал и осушил большую его часть. Он вздохнул и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Чет встретился со мной. Я получил этот странный звонок, и он дал мне адрес отеля. Мы встретились в лобби-баре. Он пил виски. Чистый. Терпеть не могу. Я даже не знаю, как мы можем быть братьями. Скажу сразу, он выглядит сумасшедшим.

— Он разве не путешествовал последние два года?

— Ага. Он делал тату в каждом месте, где бывал: Берлин, Тайланд, Вьетнам, Индия, еще кое-где в Европе. Не знаю, я никогда за ним не следил.

— Он есть в твоих соц. сетях.

— Ладно, поправка. Я держал моего брата в поле зрения, как делал бы совершенно незнакомый человек.

Нина сдержала грубый комментарий. Шейн, вероятно, имел право на очевидное разочарование. Ей даже показалось, что она заметила скрытую боль. Что было естественно, учитывая, что Чет не удосужился позвонить, написать или приехать за все это время. Она знала, что Шейну хотелось бы, чтобы его старший брат был рядом. Знала, что где-то глубоко в душе он скучал по Чету.

— Хорошо, и что он хотел? Дать тебе часть денег? И твоей маме тоже?

— Чет непредсказуемый человек. Я имею в виду полностью отмороженный. У него все чертовы руки и шея в тату.

— Поскольку он творческая личность, то я могу это понять. Очевидно, ему это по душе.

— Я не знаю, что ему по душе. В любом случае, тебе нужно добавить его в свои соц. сети.

— И зачем мне это? — осторожно задала вопрос Нина, чувствуя, что будет не в восторге от этой информации.

— Он согласился отдать маме третью часть денег. Она заслуживает этого больше всех. Мне он тоже предложил треть.

— Это же здорово!

— Нет. Не здорово. Он оговорил условия.

— Что? Какие условия? — на этот раз Нина точно знала, что ответ ей не понравится.

— Он сказал мне, что откажется от части денег в нашу пользу, только если я уговорю тебя пойти с ним на три свидания.

Нина

Нина открыла рот от удивления. Ее мама всегда говорила «закрой рот, а то муха залетит», но сейчас она ничего не смогла с собой поделать. Наконец, ей удалось его закрыть. Бокал в ее руке сильно холодил пальцы, но она не могла пошевелиться, чтобы поставить его или допить.

— Зачем… зачем ему о таком просить? Нелепость какая. Он же даже меня не знает.

— Я задал ему точно такой же вопрос. Он просто сказал, что отлично знает, кто ты. Рискну предположить, что помог интернет. В наше время можно найти информацию о ком угодно. И он знает, что мы друзья.

— Откуда он это знает?

— Он спросил об этом в самом начале, и я не увидел ничего плохого в том, чтобы ответить честно.

— Я до сих пор не пойму, почему он хочет пойти со мной на свидание, — Нина медленно покачала головой. — Это странно.

— Ты права, это странно. Но опять же, мой брат никогда не был обычным. Даже ребенком я помню, как он мог облажаться. Я все понимал, даже когда мне было всего шесть, пока он, как в наваждении, рисовал целыми днями напролет. Он мог даже прогуливать школу. Мама устала заставлять его и просто пустила все на самотек. Иногда он спал несколько дней подряд. Я думаю, с тех пор, как он стал старше, научился это контролировать. Я больше не могу сказать, что он угрюмый или может облажаться. Он просто… не такой как все. Я понятия не имею, какой у него к тебе интерес.

— И что, я должна смириться и пойти с ним на три свидания, и надеяться, что все будет хорошо? Что вообще подразумевается под словом «свидание»? Полчаса будет достаточно? Или дольше? Что вообще входит в «свидание»? — она даже не могла поверить, что приходится задавать такие вопросы. Что-то темное внутри нее заставило девушку их озвучить. Любопытство, которое есть в каждом человеке, когда не можешь не смотреть на крушение поезда.

— Я не знаю. Нам стоит зафиксировать это в письменной форме. Ничего странного или, эм, ничего против твоей воли. Я не думаю, что подразумевается секс.

— Какого хрена, Шейн? Секс? — Нина, наконец, поставила бокал. Он с грохотом приземлился на кофейный столик. — Я не собираюсь трахаться с твоим братом, чтобы ты мог получить деньги.

— Эй, я и не говорил, что тебе придется. Я имел в виду, мы дадим ему понять, что это невозможно. Я подготовлю документы.

— Это безумие, — Нина скрестила руки на груди. — Мне это не нравится. Мне это абсолютно не нравится. Это худшее, что ты когда-либо предлагал.

— Во-первых, это не моя идея. Во-вторых, именно поэтому и можно сказать, что мы с Четом родственники. Мы придумываем худшее дерьмо.

— Итак, гипотетически, если я соглашусь пойти с ним на эти свидания, которые не включают секс или что-то непристойное, типа связи на одну ночь, твой брат откажется от денег в твою пользу.

— Да, я так думаю.

С минуту она обдумывала это.

— Ладно, если я собираюсь тебе помочь, то я хочу половину.

— Половину! — уставился на нее Шейн. — Да ладно тебе, Нина. Это большая сумма. Речь идет о трехстах тысячах. Это очень важно, я смогу починить дом. Это единственная причина, почему я прошу тебя. Ты знаешь, что я в сложном положении. Я хочу вернуться обратно к учебе, но не могу. Закладная слишком велика для такой развалюхи, как эта. Мне нужно двигаться вперед.

— А как же я? Ты же знаешь, я живу в однокомнатной квартире. У женщины из соседней квартиры в прошлом году завелись клопы. Клопы! Ты знаешь, что я превысила задолженность по студенческому кредиту, и что устала совмещать учебу и полный рабочий день. Я тоже хочу передохнуть.