За окончившимся поворотом раскрылась чистая моховая поляна, обнесенная великим лесом со всех сторон так, что образовывался круг. В середине этой прогалины торчал необычный заступ – его рукоять обвилась зеленым корнем, а железный наконечник покрылся рыжей патиной, похожей на медь. Мальчики переглянулись, а затем вопросительно посмотрели на улыбку Доброхожего. На свету в этом месте его шевелюра странно переливалась.

– Пришли, ребята, – сказал белесый старик, – это заступ.

– Видим, не тупые, – отозвался Ёзеф, – только зачем он нам нужен?

– Следите внимательно, мои дорогие, – проникновенно начал говорить Доброхожий, – повторяйте все мои движения.

Старик в кольчужных доспехах ступил ногой на почву этого места – послышался четкий каменный стук. Переставил вторую ногу – опять стук.

"Но ведь это не камень, как такое может быть?" – возникло в головах у ребят.

Их попечитель прошел до середины, осторожно переступая с ноги на ногу, повернулся к ним лицом и сделал лыбу, будто подтверждая, что ничего плохого с ним не случилось. Дальше он опять повернулся спиной, обошел заступ со стороны, удобной для упора, схватился за рукоятку, положил могучую ногу и чуть-чуть надавил на инструмент.

К большому удивлению мальчиков – Доброхожий исчез. Место бывшего здорового старика пустовало, через него, как положено, просматривались широкие высокие деревья. У Ёзефа отвисла челюсть, Джим тоже пребывал в шоке, но он первый поборол это состояние.

– Давай, Ёзеф, сделаем все также, – не оборачиваясь сказал Джим и стал медленно переступать по странной каменной земле.

– Подожди, Русый, – пытался притормозить его Ёзеф, но Джим был уже на полпути к заступу, – вот не захотел меня слушать сегодня днем, вот не узнал, что я думаю об этом месте!

– Что оно очень необычно? – наивно полагал увлеченный Джим.

– Да нет, паря, что это все… Странно! – подобрал слово Ёзеф.

– Что это значит? – Джим сделал такой же поворот лицом к Ёзефу и нарочито улыбнулся как Доброхожий.

– Да то и значит! Ежели дед нас, ну… обдурить хочет, а? – вдруг предположил Ёзеф.

– Не говори ерунды, – поворачивался назад Джим, – это все потому что ты не любишь старых! И надо бы уже давно воспринимать Доброхожего по-другому!

Джим явно чувствовал себя смелее в центре прогалины на отдалении от Ёзефа. Патлатого это бесило.

– Джимарь, слушай, отвяжись от меня со своими этими "будь другим"! Мне с детства не нравятся старики, и точка. И обычно я оказываюсь прав. Они все, мерзкие пердуны, только и хотят нас облапошить, Джимарь.

– Вот сейчас и посмотрим, кто кого облапошит, ха-ха! – в последний момент рассмеялся Джим, наступив ногой на навершие заступа и исчезнув в небытие.

Ёзеф остался один. Он понял это, как только улеглись новые мысли по поводу юного поколения и старых костей. В чернеющем лесу громко ахнули. А сразу за этим прямо на ухо Ёзефу зашептал нечеловеческий голос. Паника овеяла тут же. Мальчик попрал все наставления Доброхожего, сломя голову пробежал до заступа.

Расстояние оказалось настолько большим, что на его преодоление пришлось потратить приличные усилия и пару минут бега. А шепот кружился где-то над головой. Мальчик впопыхах схватился за рукоять, посмотрел вниз, чтобы ровно поставить ногу на навершие, поднял голову и обомлел.

Перед ним стоял он сам.

"Только в виде дерева".

Вот что пришло на ум перед исчезновением. Если бы он задержался хоть на одну секунду, то скорее всего погиб.

Яркий свет ударил в зажмуренные глаза Ёзефа. Теплый воздух трепал его лохматые волосы. Какая-то нежность вдруг коснулась его запястий. Ему в последнюю очередь хотелось увидеть то, что творится на яву, но разыгравшееся любопытство само приоткрыло его глаза. Мальчик поразился. Вокруг – желто-зеленый дневной ольшаник, а перед ним – красивая девушка. Её прелестная рука, цвета свежих листьев, обвивалась вокруг руки Ёзефа и поглаживала её. Мальчик сглотнул, осмотрел девицу с ног до головы: прозрачная сорочка, венец из цветов, секущиеся травяные волосы и аккуратное, искрящееся вечной молодостью лицо. Девушка подняла не него кристалльно-голубые глаза и улыбнулась. У Ёзефа не хватало слов, чтобы выразить свои переживания.

– А, я…

За спиной раздался знакомый хохот. Ёзеф, не отрываясь от девушки повернул голову и заметил лежащего на пушистой кочке Джима. Он весело водил руками вокруг себя, приминая ароматную траву и желтые тюльпаны. Весь он был испещрен яркими пятнами – падающими откуда-то свысока светом. Русый мальчик смеялся не то на растерявшегося друга, не то на приятные ощущения от игры. Лесная девушка тоже рассмеялась – внезапно Ёзеф почувствовал её дыхание у своей щеки, а затем свежесть, коснувшуюся кожи. Захватывающий поцелуй в щеку сразил мальчика наповал: он не устоял, зашагал к пушистой кочке и плюхнулся в цветы рядом с Джимом, вдыхая сладкий воздух и лесные ароматы. Он видел, как плывет по небу среди ватных облаков, расталкивает их руками и весело ныряет в кольца из белого пара. Все это было взаправду.

Красивая девушка еще некоторое время деликатно смотрела на радостных детей, смеялась и кружилась в непрерывном танце. Мальчики лежали и глядели вверх, на кроны деревьев. Ни малейшего отблеска неба – одни листья и ветки, вечный солнечный свет, просачивающийся через них.

Это и были те самые “сородичи” широких деревьев из предыдущего леса – исполины, бесконечно высокие и бесконечно широкие. Здесь им ничего не угрожало. Здесь не было страха.

На полянку заглянули еще шестеро девичьих созданий – все по-своему неотразимы, со своими идеальными фигурами, лиственной кожей и короткими прозрачными платьями. Они осторожно перешагивали с ноги на ногу, красуясь оголенными крепкими икрами и бедрами. Красавицы подобрались к девушке с голубыми глазами, взялись за руки и стали водить веселый хоровод по полянке. Можно было бесконечно наблюдать за их женской грацией и по-детски искренней радостью. Прекрасные жительницы леса встали напротив лежащих Джима и Ёзефа, поклонились и дружно заголосили.

– Славьтесь сыновья Доброхожи! Славься о Белен, отец природы, радости жизни дарующий годы!

Ёзеф снова вспомнил историю об отцовстве, Доброхожем. Плавающий в облаках мальчик камнем рухнул на суровую землю реальности. Взор снова прояснился.

Девушки радостно подбежали к ребятам, подняли их с кучки цветов, и легонько потащили за собой по лесной дорожке. Мимо них мелькали огромные бутоны, размером с кустарник, ступали необычные звери: волки на длинных ногах с рогами, летающие на крыльях лисы, ежи-великаны. Много чудесных запахов, какие и в век не встретишь в природе, необычных ощущений, каких не испытаешь в обычной жизни. И девушки – много ярко-зеленых молодых девушек в тонких ажурных юбках на голое тело, каждая из которых была уникальна и по-своему прекрасна. Все они были привязаны к исполинским деревьям с кронами до небес. Джим и Ёзеф поняли это интуитивно, будто сама действительность прошептала им эти законы. Все здесь было подвластно лону природы, даже ход мыслей. Поэтому-то и ничто не пугало, а наоборот – завораживало, привлекало, вызывало положительные эмоции.

Семеро красавиц привели развеселенных мальчишек к Доброхожему. Одет он был иначе: вместо черного клепаного бахтереца – серая туника, вместо кольчужной юбки – суконные шаровары. Девушки лелеяли его фигуру, его высокий стан, его переливающиеся белые кудри на темечке. Мальчики подошли вплотную к нему и спросили.

– Где мы?

Доброхожий улыбнулся, пристроился сзади и ладонями прикоснулся к их спинам. Компания отправилась дальше, а девушки аккуратно следовали за ними, стараясь не мешать беседующему Доброхожему.

– Этот лес сокрыт от взора неприятеля. Он стоит на севере нашей страны и его охраняет сам Белен. Старые Клинки называли это место Гамадриад. В честь этих прекрасных девиц, – Доброхожий обернулся к следующим по пятам лесным девушкам, – в честь дриад Белена.