– А что? Неплохо. Мне нравится Бегемот, – отреагировала Армиль, которая как раз в этот момент подошла к радостным от такого количества добычи пиратам.

– Решено! – сказал Кратис. – Бегемот, значит, Бегемот.

В этот момент на палубу вышел Данель, который почему-то не разделял всеобщей радости. Вид у него был грустный и больной.

– Эй, Бывалый! Ты чего такой? Никак, морскую болезнь поймал? – крикнул ему Ворон, и все засмеялись.

Данель махнул рукой и, скривившись, схватился за живот.

– Морская, не морская, не знаю, – сказал он недовольным тоном, – но живот крутит очень уж неприятно.

– Может быть, ты сожрал что-то, чего не следовало?

– Все может быть, но я не припоминаю, – ответил Данель и, держась за живот, поплелся на корму.

– Молодежь, которая останется на Бегемоте, вы с нами будете ужинать, или сами по себе отпразднуете? – спросил атаман молодого пирата по кличке Дельфин, главного из тех, кому было поручено отогнать захваченное судно на Логово дракона.

– Мы сами, капитан, – ответил Дельфин. – Чеснок уже почти все приготовил, так что, мы справимся. На Бегемоте отличный камбуз.

– Я уже видел, – ответил Кратис. – Ладно, сами так сами, но только, никаких пьянок, пока не доставите судно на остров. Вам понятно?

– Будет исполнено, капитан.

– Картофелина! – позвал атаман корабельного кока.

– Слушаю, капитан.

– Смотайся на Бегемот и приготовь нам чего-нибудь этакое из его продуктов. Попразднуем сегодня.

– Я уже сделал это, капитан. Ужин будет царским. Обещаю.

– Отлично! Тогда отпускаем их. Отдать швартовы, тысяча чертей!

– Есть, тысяча чертей!

– Что!!??

– Э-э…, есть, отдать швартовы!

– То-то!

Сумерки сгущались быстро. Через полчаса весь экипаж собрался на камбузе. Столы ломились от яств.

– Давненько у нас не было такого пира, – восторженно воскликнул Пипс.

– По-моему, у нас еще никогда такого не было, – высказался Горло.

– Это точно, – в тон ему сказал Картофелина. – Уж поверьте мне, как человеку, который всегда при камбузе. Сколько я себя помню, у нас ни разу такого еще не было.

Пират по имени Хомяк, он же Толстый, он же Сундучок, все три прозвища вполне соответствовали его внешности, радостно потер руки, а затем обеими руками свой живот:

– Ох, и наедимся же мы сейчас! А что это такое? – Он взял со стола большую круглую посудину из глины, что-то среднее между горшком и миской, с какой-то массой розового с сиреневым оттенком цвета и понюхал ее. – Судя по запаху, какая-то икра.

Другой, стоящий рядом взял ее из его рук и, набрав немного массы на палец, запустил в рот.

– Точно, икра, – прокомментировал он. – А вкусная-то какая! М-м, …объедение!

– Дай, я попробую!

– И, я…

– И мне тоже…, – посыпались просьбы со всех сторон.

Вооружившись ложками, пираты стали пробовать неизвестное доселе снадобье, передавая его друг другу и восхищаясь его нежным вкусом.

– Где ты ее раздобыл? – стали спрашивать они Картофелину, намазывая икру на хлеб и поглощая все это с огромным аппетитом.

– Где-где? На Бегемоте, где еще? – ответил он. – Вы другие-то блюда пробовать будете, или только на этом остановитесь?

Пираты стали накладывать в тарелки все, что находилось на столе, не отказывая себе ни в чем. Какое-то время на камбузе было слышно только чавканье и возгласы удовольствия.

Когда первое чувство голода было удовлетворено, кто-то оглядел всех собравшихся и спросил:

– А где Бывалый? Его, что, нет?

– Он на вахте, – ответил второй боцман. – Говорит, что живот у него болит, и поэтому есть не хочет.

– Пусть хоть икры попробует. Я в жизни не ела такой вкуснятины, – предложила Армиль, которая к тому времени уже уложила малыша Азара спать, и присоединилась к трапезе.

– Так там уже не осталось ничего. Мы все сожрали, – со смехом сказал Хомяк, намазывая последнюю икру на хлеб.

– Завтра его угостим. Я на Бегемоте еще одну такую видел, – сказал Картофелина.

– Дай, сюда! – Пипс выхватил посудину у Сундучка и, вооружившись деревянной ложкой, стал соскребать остатки икры со стенок. – Глядишь, на один бутерброд наберу. До завтра еще дожить надо.

Намазав небольшой кусок хлеба, он вышел из камбуза.

– Гляди, какой заботливый, – усмехнулся один из пиратов, по имени Грач.

– Так ведь, они друзья, все-таки, – с пониманием ответила Армиль, а Горло, вооружившись кувшином с вином, стал его предлагать остальным:

– Кому вина?

Все стали протягивать ему кружки.

– Вином сильно не увлекаться, – властно приказала Армиль.

– Да-да, – в тон ей поддержал ее Кратис. – Нам нужно еще два корабля на остров пригнать.

– Мы немного, капитан, – ответил второй боцман. – Только, чтоб запить еду.

В этот момент вернулся Пипс.

– Ну, что, как Данелю икра? – спросили его.

– Сказал, что вкусная, но, видимо ему действительно плохо. Он не съел даже такой маленький кусок. Откусил пару раз и все. Вообще без аппетита.

– Да, жалко беднягу. Чего это с ним? – сказал Ворон.

– Ничего, оклемается, – уверенно сказал Кратис. – Не в первой.

В этот момент Толстый взял сковороду с жареной рыбой, и показывая пальцем на содержимое воскликнул:

– Ой, а это еще что?

– Что такое? – спросил его Горло и посмотрел, куда показывал пират.

– Смотри, что это за тварь?

– Не вижу никакой твари. Вижу только жареную рыбу, – ответил второй боцман и, взяв кусок рыбы и положил его себе в рот.

– Фу! Как ты можешь это есть? – спросил Хомяк и поморщился.

– Не знаю, что тебе не нравится. По-моему, очень вкусно, – ответил Горло, с удовольствием пережевывая пищу.

Толстый смотрел на него с гримасой отвращения, и в его широко раскрытых глазах отражался ужас.

– Никогда не видел, чтоб кто-нибудь ел живую сколопендру. Брр…! – сказал он и его аж передернуло.

– Ты в своем уме? – воскликнул боцман. – Это же просто рыба! Обычная жаренная рыба.

Он достал изо рта еще недоеденный им рыбий хвост и посмотрел на него. Вместо хвоста он держал в руке заднюю часть гигантской сороконожки, состоящую из девяти лап и раздвоенного хвоста. Лапы и хвост противно шевелились.

– Жуть какая! – воскликнул боцман, отбросив от себя отвратительную часть насекомого.

Наблюдая за этой сценой, Картофелина подумал, что ребята очень необычно шутят. Он посмотрел на упавший на пол рыбий хвост и вдруг тоже увидел заднюю часть сколопендры с шевелящимися лапами.

– О боги! Эти твари ведь очень ядовитые! Как ты смог ее съесть? Она тебя не укусила? – спросил он и подойдя к сковороде, заглянул в нее. Там была еще одна живая гигантская сороконожка, которая своими челюстями грызла голову одной из рыбин.

– Фу, мразь какая! – завизжал он, отпрянув от сковороды. – Откуда она там взялась?

В этот момент пират по имени Ворон, держащий в руке большой помидор, увидел, как из надкушенного им места вылез большой волосатый паук и уставился на него своими маленькими страшными глазками.

– Брысь! – машинально воскликнул он и с отвращением отбросил от себя помидор.

Пипс увидел, как помидор упал на пол, и из него вылезло сначала голова, а затем тело и восемь длинных лап паука. На красном брюшке огромного насекомого явно проступил контрастный крестообразный рисунок, после чего паук тут же быстро уполз под стол. Посмотрев в том направлении, Пипс увидел там с десяток подобных тварей и завизжал:

– А под столом-то, что?! Какой кошмар!

Схватив метлу, он стал бить ей по противным членистоногим, но паукам было нипочем. Один из них, изловчившись в момент удара, прыгнул на метлу и быстро пополз по ней вверх, угрожающе шевеля челюстями. Вскрикнув, пират отбросил от себя метлу и ломанулся к выходу из камбуза.

Хомяк посмотрел на упавшую на пол метлу и увидел, как она изогнулась и в следующее мгновение превратилась в огромную миногу, которая поползла в его сторону, открыв рот, усеянный множеством острейших зубов.