Благодаря яркому свету луны и звезд, дорога обратно заняла лишь немногим больше времени, чем днем. Когда они скакали вдоль огромного кладбища, страшно было всем, но никто, конечно же, в этом не признавался даже самому себе.

Примерно через два часа они были у дома Сакхун. Во дворе царил мрак и, поскольку все окна были закрыты ставнями, было непонятно, есть ли в доме свет или нет. Обстановка вокруг была мрачной и неприветливой.

Ятон спешился, подошел к входу и уже собрался стучать, когда дверь резко отворилась, заставив вздрогнуть не только царя, но и всех, кто был с ним.

Из открытой двери сначала брызнул тусклый свет, и через мгновение на пороге показалась Сакхун с масляной лампой в руке, свет которой освещал ее лицо снизу, придавая ему жутковатое выражение.

– Я, конечно, знала, что ты вернешься, Ятон. Но честно говоря, не думала, что так скоро. Что ж, входи. Гостем будешь. Можешь сказать людям, чтобы они привязали лошадей во-он там, – она указала рукой, – а сами они могут переждать вон в той комнате. Ты ведь не останешься здесь до утра, не так ли?

– Нет, я думаю, что мы выясним лишь один вопрос, и сразу отправимся, – уверенно ответил он, и дал знак офицерам, чтобы они сделали так, как сказала ворожея.

Когда они вошли внутрь, Сакхун села на то же место, где сидела и прежде, и указала жестом царю, чтобы он опустился на ковер напротив.

Как и в предыдущий раз, гадалка на какое-то время замерла, закрыв глаза, и лишь затем заговорила:

– Хм…, должна признать, царь, что ты не из простых. Это один из немногих случаев, когда я не была предупреждена о том, что ко мне кто-то приедет. И, увы, я до сих пор не знаю, с чем именно ты пришел.

Она сделала многозначительную паузу, а затем просто спросила:

– Зачем пожаловал, царь?

На этот раз Ятон почему-то чувствовал себя совершенно спокойно. Он чуть кашлянул и ответил:

– Видишь ли, сегодня, наблюдая за тем, как Астэр входит сюда, как она смотрит на тебя и на всю окружающую обстановку, я понял, что она уже неоднократно обращалась к тебе за помощью. Так вот, у меня возник вопрос, а не просила ли она тебя, чтобы ты меня, так сказать, приворожила? А то, что-то уж подозрительно быстро и головокружительно у нас все это получилось.

Задавая вопрос, он не сводил с нее глаз, внимательно наблюдая за ее реакцией, однако по Сакхун не было видно ничего. Выслушав его, она ехидно усмехнулась, и спросила:

– А что тебе даст мой ответ? Зачем тебе нужно знать правду, какой бы она ни была? Разве тебя не устраивают ваши отношения? Разве она для тебя не стала прекрасной женой и спутницей жизни? Разве она не сказочно хороша в постели? Разве она не навела порядок в некоторых твоих делах, чего у тебя не получалось сделать годами? Не понимаю, зачем людям таким как ты нужна эта странная правда, когда у них итак все хорошо? Или тебе не нравилось, что ты в нее влюбился, или, вскружив тебе голову, она не оправдала твоих ожиданий? Почему тебя вдруг стал интересовать такой странный вопрос; а не приворожила ли она тебя? Разве твое сердце не пело радостных песен от этой любви? Разве ты не почувствовал себя снова молодым, юным и счастливым? Разве она не вознаградила тебя щедрой взаимностью, заставив тебя забыть про свои боли и потери? Зачем тебе, царь Ятон, знать эту самую правду?

Он тряхнул головой и упрямо сказал:

– Знаешь, я просто не хочу никакой фальши, какой бы сладкой и приятной она не казалась. Есть такая вещь, называется честолюбие. Так вот, именно поэтому я и хочу правды.

Сакхун замолчала на какое-то время, закрыв глаза, а затем вкрадчивым голосом спросила:

– А за ответ ты заплатишь?

Царь ухмыльнулся.

– В прошлый раз ты не только знала, что мы приедем, но и знала, сколько денег я привез.

– Да, но ведь это было не посреди ночи? – засмеялась ворожея. – Ну, так что? Каков твой ответ, царь?

Ятон вдруг почувствовал, что в данной ситуации выбор зависит от него, и поэтому сказал:

– Это зависит от того, каков твой ответ, но только с условием, что он будет честен.

На какое-то мгновение Сакхун замерла, меряя царя пристальным взглядом, а затем вдруг сказала:

– Ладно, признаю, что ты прав. За ответ такого рода плата не нужна, поскольку это, по сути, не является моей услугой.

Она чуть помедлила, как будто собираясь с силами, а затем задумчиво проговорила.

– Было бы глупо требовать от тебя, чтобы ты ничего не говорил жене, и это, впрочем, не имеет никакого значения, поскольку и ей я тоже таких обещаний не давала. Что ж, так и быть, вот мой честный ответ, – она опустила голову и снизила тон. – Астэр была у меня до того, как познакомиться с тобой, и да, она заказывала у меня обряд приворота.

С этими словами Сакхун сложила руки на груди, как бы спрашивая: «Ну, вот, ты узнал, и что дальше?»

Ятон удовлетворенно кивнул, и сказал:

– Так я и думал. Что ж, в таком случае я попрошу тебя снять с меня этот приворот. Я хочу быть свободным от него и как можно быстрее.

– А вот это уже не бесплатно, царь. Снять с тебя его я могу, это без проблем. Но только, за это я уже возьму с тебя плату.

В ответ Ятон повернул к ней ладонь правой руки тыльной стороной. На среднем пальце красовался золотой перстень с большим красным камнем.

– Этого хватит?

У Сакхун сверкнули глаза.

– О! Позволь взглянуть, – попросила она, протянув к нему открытую ладонь, но Ятон закрыл перстень другой рукой и сказал:

– Только с условием, что ты больше не будешь меня привораживать, или чего-либо еще делать, если Астэр или кто-то еще снова обратится к тебе с этой или еще какой просьбой.

– Ты собираешься ее бросить?

– Нет, зачем же. Я дам ей шанс исправить свою ошибку.

Немного подумав, Сакхун уверенно сказала:

– Что ж, ладно, я согласна, – и она снова протянула к нему открытую ладонь, желая посмотреть на украшение.

Царь молча протянул ей перстень.

– Внимательно его рассмотрев со всех сторон, ворожея с восхищением произнесла:

– Знатный перстенечек. Загляденье, просто! – Она подняла полные восхищения глаза на Ятона, и как-то по-детски улыбнувшись, сказала: – Подожди меня здесь. Я ненадолго.

Минут через пятнадцать она вышла, неся в руке чашу с шипящей жидкостью.

– На, выпей это.

– Что это? – спросил царь, глядя на не внушающее доверия питие.

– Это …снятие твоего приворота, – она чуть хохотнула, но затем беззаботным и наигранно успокаивающим тоном сказала: – Да, ты не бойся. Не отравлю. В таких делах я свое дело делаю честно.

Пожав плечами, Ятон залпом высушил чашу до дна, и отдал ее Сакхун. На вкус снадобье было чуть кисловатым.

– На этом все, царь. Теперь можешь спокойно отправляться в путь. Больше на тебя чары Астэр не подействуют.

– Ты имеешь в виду, вообще?

– Ну, естественные, конечно, останутся. Она ведь у тебя, все-таки, редкая красавица. У нее есть множество достоинств и без волшебства. Этим не я ее наделяла, и поэтому, само собой, и отнять не могу.

Удовлетворенно кивнув, Ятон развернулся и вышел за дверь. Оказавшись снаружи он снова поднял глаза на небо полное звезд. Он прислушался к своему состоянию. На душе было радостно и легко.

Солнце спряталось за горизонт как раз тогда, когда все необходимые приготовления были сделаны.

Два судна были все еще пришвартованы друг к другу и соединены трапами, чтобы удобнее было осуществлять перегрузку добра с одного на другое.

– Нужно постараться уравновесить ход, – отдал распоряжение Кратис. – Этот толстяк далеко не так быстроходен, как мы.

– Уже сделано, капитан, – тут же ответил второй боцман по прозвищу Горло. – Остальное отрегулируем в процессе.

– Толстяк! Ха-ха-ха…! Классно ты его окрестил капитан, – сказал один из пиратов по кличке Пипс. Почему его так окрестили, никто не помнил.

– А давайте назовем его Бегемотом, – предложил другой, которого все звали Вороном, что вполне соответствовало его внешнему виду.