Он сделал шаг вперед, чуть приближаясь к своему подданному.

— Опомнись, Димостэнис. Раскайся в том, что ты делаешь. Что посмел поднять руку на властителя своего. Признай мою власть, мою силу, мою волю. И я снова приму тебя. Ты всего лишь заблудившееся дитя, я готов простить и принять.

Повелитель Астрэйелля улыбался. Тепло и все понимающе.

Димостэнис по привычке потянулся к хьярту. Не почувствовал ничего, кроме боли. Не имеющий возможности выставить защиту, он был открыт для императора и почти не мог сопротивляться.

— Склони голову.

Дим почувствовал невыносимую тяжесть, давящую на плечи. Хотелось закрыть глаза и отдаться на волю этого мягкого голоса.

— Преклони колени, Димостэнис.

Дим изо всех сил вонзил зубы в свою нижнюю губу, добавляя новой боли, отрезвляя рассудок.

— Не дождешься, — прохрипел он. — Оставь свои фокусы для толпы.

Аурино сделал шаг назад. Казалось, он был чуть разочарован.

— Ты сам это выбрал.

Димостэнис перестал сопротивляться себе и вновь упал в ту бездну, из которой всего несколько мен назад вернулся. У него на самом деле не было выбора. Чего бы ему этого не стоило.

Он закрыл глаза. Они ему были не нужны сейчас, он все равно не видел. Зато хорошо помнил потоки, которые шли к Аурино из имеющихся источников, помнил, откуда они идут и где заканчиваются, где соединяются с энергетическим полем императора. Надо обрезать эти узлы, прервать поток бесконечной энергии, заменить пространство, заполненное силой на пустоту, где ничего нет. Только он и его враг.

Открыть глаза его заставил негромкий вскрик. Они стояли оба в довольно тесном круге, недалеко друг от друга, вокруг них ничего не было, лишь мерцающие просвечивающиеся стены, сквозь которые была видна комната. Они были в пустоте, в вакууме, и больше ничего.

Аурино протянул руку, притронулся к преграде, не донес, одернул с криком, полным боли. Дим повторил его маневр, легко погружая пальцы в эту вязкую муть. Чистая энергия. Мироздание, осевшее на его ладони.

Димостэнис повернулся к императору. В глазах правителя Астрэйелля стоял панический животный страх. Даже не перед ним. Перед неизведанным. То чего он не знал ранее, но несомненно опасным.

— Говоришь легенда?

Димостэнис видел, как Аурино окунулся в себя, собирая остатки сил из внутренних резервов, все, что в нем еще осталось в один большой энергетический импульс, чтобы в следующее мгновение выплеснуть на него.

Серебряный потянул на себя прозрачные стены, закрываясь от мощи удара. Его отшвырнуло назад, воздух вокруг затрещал, ладони обожгло, но щит выдержал, принял всю силу, слегка прогнулся и выбросил назад.

Последнее, что видел Дим — Аурино с искаженным лицом, пытающегося закрыться от собственного удара, стены их временного пристанища, разлетающегося в клочья и разрушенную комнату.

Забвение было недолгим. Дим с трудом собрал себя с пола, встал на колени, подполз к Аурино. Тот тоже был весь в крови, она текла из носа, изо рта, из ушей тонкими струйками, придавая еще больший ужас происходящему. Он приложил пальцы к шее, пытаясь определить пульс. Тот бился. Димостэнис выдохнул. Поднялся на ноги. Еще раз посмотрел на распростертого на полу императора.

— Мне не нужна твоя империя и твоя власть.

Правитель Астрэйелля открыл глаза. Они смотрели друг на друга с двух сторон пропасти, разделившей их навеки.

Димостэнис пошатываясь, шел вдоль стены. Дошел до окна, в бессилии оперся на каменный выступ. Хорун ждал внизу. Дим еще раз обернулся назад. Император все так же был на полу, правда, уже сидел, подтянув колени и уткнув в них лицо, запустив пальцы в волосы.

— Мы же с тобой договаривались, как только я стану тебе не нужен, ты мне просто об этом скажешь.

Глава 35

Всю ночь Димостэнис провел в Голубых Скалах, ожидая Олайю. Она так и не появилась. И вряд ли была здесь все прошедшие дни. Он не знал, что думать и где искать ее. Придется опять идти во дворец. Там он обязательно хоть что-нибудь узнает.

Интересно, а пустят его теперь во дворец?

С утра едва Талла взошла на небосвод, и улицы, сбросив в себя мрак ночи, закутались в предрассветные одежды, в дверь постучали.

Он, едва касаясь ступеней, слетел вниз, распахнул дверь, ожидая увидеть за ней любимую.

Перед ним стоял дворцовый посыльный.

— Доброго утра, сэй, — почтительно склонил голову. — Его императорское величество просит вас пребыть во дворец.

Дим скрывая удивление, кивнул головой.

Вот даже как! Это теперь так называется? Просит. А на улице его уже ждет отряд гвардейцев? Сказав посыльному, что будет через двадцать мен, он быстро умылся, привел себя в порядок, переоделся и вышел из дома.

И удивился еще раз. Его никто не ждал. Дим спокойно прошелся по улице, свернул к дворцу, вошел под его величественные своды.

В малом троном зале уже все были в полном сборе. Его величество, советники каждый на своих местах. Димостэнис дошел до черты, у которой обычно останавливаются посетители, и встал, почтительно поклонившись собравшимся. Стал ждать, что будет дальше. Опять собрались его судить? Что ему предъявят на этот раз. Его рождение?

— Димостэнис, ты забыл, где твое место? — спросил император с приветственной насмешкой. — Мы, между прочим, тебя ждем.

Дим извиняющееся улыбнулся и прошел на свое место. Решили поиграть, ваше величество? Хорошо. Пусть будет так! Не в его интересах сейчас лезть в драку первым.

— Уважаемые сэи, — Аурино облокотился на стол, обводя взглядом каждого присутствующего, задержавшись чуть дольше на глазах главного советника, — в преддверии нового ара, я хочу обсудить дела прошедшего и подвести итоги. Естественно, самой животрепещущей темой являются события, произошедшие на севере. Благодаря Димостэнису и его очень вовремя проявившемуся дару, мы смогли отбиться от нападения врага и восстановить мир на границе Астрэйелля.

Димостэнис прикусил нижнюю губу. Для чего Аурино делает это? Для чего в очередной раз подставляет перед советниками? Если раньше у тех еще оставались сомнения в его возможностях, то сейчас они явно отпали. И судя по нахмуренным лицам, вряд ли эта новость их сильно радует.

— Вчера мы общались с ним, — продолжил император, — и он продемонстрировал мне кое-что из своих новых способностей. Должен признать, я впечатлен. И очень рад, что Димостэнис вновь вернулся на службу своему императору и всему Астрэйеллю. Всегда надежно иметь за спиной такую силу.

Его величество угрожает советникам Серебряным?

— Однако среди моих подданных зреет недовольство. Многие знатные Дома и просто семьи Астрэйелля потеряли своих детей, мужей, братьев и все больше растет недоумение и раздражение почему так случилось и почему объединенные силы империи не выступили на подмогу. К большому моему сожалению, я не могу не признать, что это все случилось по вине Великих Домов. Ведь именно вы недооценили всю степень и глубину трагедии, развернувшейся у стен Эшдара, и не отправили туда свои войска.

Димостэнис исподлобья смотрел на всех пятерых. Их лица выражали крайнюю степень негодования и возмущения, однако ни один не посмел возразить. Он вдруг ясно осознал, что было большой ошибкой по-прежнему считать их главными кукловодами. Аурино сумел накинуть на них узду и сейчас крепко держал в своей власти.

— Люди понимают, кому они обязаны своими бедами. За ваши былые заслуги перед короной, я готов взять ответственность за случившееся на себя и компенсировать страдания. Кого приближу, кому дам долгожданную должность. Кому выплачу золотые, которые вы перечислите в казну в самое ближайшее время. Так ведь?

— Ваше величество, — все же взял слово Лауренте Иланди, — вы ведь знаете, что армии Домов Иланди и Пантерри готовы были выступить. Мы ждали лишь вашего приказа.

— Слабая отговорка, сэй советник, — фыркнул Аурино, — главнокомандующий своим войском — глава Дома. Что же вам мешало выдвинуться без моего распоряжения?

— Армии остальных домов — под предлогом того, что вы не дали команду о выдвижении войск. Главы Домов Элсмиретте, Дайонте и Олафури перекрыли границы южной и юго-восточной квоты, отрезая нам все дороги, — говоря это, Лауренте смотрел на своего сына, — тем самым предоставляя нам небольшой выбор: вернуться назад и ждать либо вступать в бой с Великими Домами.