— Здесь суровые условия жизни. Ларионтэ сказал мне, что жители деревень, живущие перед стеной, имеют ряд привилегий и еще каких-то льгот за свой труд.

Смайлс неопределенно фыркнул.

— Конечно имеют, — подтвердил он, — например освобождение от наказания. Одно дело в тюрьме сидеть, другое — жить на поселении, пусть даже в таких условиях. Обустроить дом, завести семью, делать вид, что живешь нормальной жизнью как все, и забыть, что большую часть ара здесь непроглядные туманы, дожди, морозы и вечная соседка — бесконечная Мерзлая Земля.

— Вы хотите сказать, — изумился Дим, — что поселенцы — это заключенные, которым дали какие-то поблажки.

— Вы не знали, сэй?!

Димостэнис покачал головой.

— Конечно не убийцы и не отъявленные каторжники, скорее те, кто оступился, и закон признал их вину недостаточно суровой перед государством. Им дается выбор — год за два. В смысле год в казематах или два здесь. Кто-то уходит после окончания срока, но большинство остаются. После того, как люди по закону ответили за свои преступления, им платят деньги за работу. Небольшие, но можно накопить на более счастливое будущее для ребенка. Послать его учиться и дать возможность навсегда покинуть эти гиблые места.

— Очень интересно, — пробормотал главный советник императора. Наместник севера часто хвастался, что у него самая низкая преступность в квоте, что люди всем довольны, чтут законы и живут строго по правилам. Хвалился полупустыми тюрьмами.

— Может, раннее это и было престижно быть защитниками границ. Отражать набеги Первых, искать славу на поле битвы. Но после того как ваш отец разгромил последний мятеж, эти места перестали быть такими востребованными. Возможно, еще несколько аров, пять — семь, после той битвы, а потом здесь стало глухо, тоскливо и безнадежно. Вы же сами видите!

— Если здесь так скучно, то что же никто не захотел проявить свою молодецкую удаль и выйти на защиту поселенцев? — язвительно спросил Димостэнис. — Или защищать бывших заключенных не такое благородное дело?

Смайлс очень серьезно посмотрел на него.

— Здесь почти у всех есть близкие люди среди жителей деревни: семья, друзья, возможно невеста, даже дети. Сегодня, когда вы отправили солдат для их защиты, мы были вам безмерно благодарны, и в то же время жутко скорбим, что эти отряды состоят только из воинов, пришедших с вами. Не подумайте, что я дерзну давать вам советы, но не смотрите на нас как на сброд, наряженный в воинскую форму. Мы не трусы и не предатели. Мы заложники. Когда случились первые нападения, мы поднялись и готовы были идти в бой. Комманданте приказал опустить ворота и всем вернуться на свои места. Тех, кто ослушается, приказал считать дезертирами и судить по законам военного времени.

— Почему он так упорен в своем стремлении никого не выпускать из крепости?

— Приказ наместника, — зло ответил Смайлс.

— А ему зачем это?

Собеседник пожал плечами.

— Адъютант! — чуть повысил голос Димостэнис.

Даджир медлил.

— Может, потому что он в сговоре с мятежниками? — растягивая слова наконец произнес он.

Да, такое не так просто сказать.

— Это очень серьезное обвинение.

— Кем бы ни были наши враги, аборигены или кто другой, но они почти играючи взяли первую крепость. И так же смогли бы взять и наш замок. Я уже не говорю о том, что разделаться с беззащитными селянами им вообще ничего не стоит. Однако они тянут. Может, сэю Аккарису надо создать видимость сопротивления, чтобы его не обвинили в этом сговоре?

— А может, у мятежников просто нет столько людей? Они, например, ждут подкрепления и между делом сокращают численность противника, — выдвинул свои предположения Дим.

— Или кто-то хочет скрыть другое преступление: например, продажу больших партий железа обходными путями.

— С чего вы это взяли?

— Я четыре года учился в высших классах. И не просто учился, был одним из лучших. Мне выпал счастливый билет — при распределении я попал на службу к самому сэю Аккарису. Был кем-то вроде третьего помощника главного заместителя личного секретаря, — он усмехнулся, — на таких обычно мало кто обращает внимание. А я слушал, слышал, кое-что видел.

— Как же вы вновь оказались здесь?

— На мое место нашелся более достойный кандидат, а меня с повышением аж до личного адъютанта начальника гарнизона отправили назад.

— Так что же вы видели? — слегка прищурившись, Иланди испытывающе смотрел на собеседника. Насчет биографии молодого офицера он не ошибся, да и насчет мотива — тоже. Врет не врет?

— Некоторые бумаги, неофициальные визиты высоких гостей из столицы.

— Высокие гости? — Дим чуть поддался вперед, замерев в ожидании. — Кто?

Шары со взрывчаткой были сделаны из акилоровской стали. Акилор всего лишь название города. Похожий сплав можно сделать где угодно, был бы исходный материал. Железо. Сталь. Снаряды — самый важный, недостающий фрагмент загадки. Неужели это след?

— Я не знаю, сэй, — пожал плечами адъютант, — имен не называлось, а в лицо я никого не знаю.

— Как же вас такого знающего отпустили?

— Так, ваше благородство, — снова нацепив на себя маску простофили — провинциала, вытянулся в струнку Смайлс, — кто же ведает, что я знающий? С недотепы селянина что возьмешь? Ему же одолжение сделали — вернули к истокам.

— Ваша семья там? — Димостэнис кивнул головой в сторону стены, отделяющую крепость и селения.

— Нет, — спокойно ответил Даджир, — уже нет. Их дом был одним из первых, на который напали мятежники, между делом сокращая численность противника.

— Сэй! — по двору к ним шел Стэл, — ваше задание выполнено. Люди готовы, ждут ваших указаний.

— Передайте им, что через полсэта я жду их у себя в комнате, — кивнул Димостэнис и вновь повернулся к Смайлсу, — спасибо за рекомендации, адъютант. Я нашел их крайне полезными и обязательно учту.

Глава 22

Пять человек одетых в утепленные куртки и штаны, в высоких сапогах, с огневиками в руках в полной тишине спустились по темной лестнице, ведущей в начало подземелий.

— Наша цель — добыть сведения о противнике, — Димостэнис собрал в своей комнате людей, которых ему отобрал Стэл для выполнения этой тяжелой миссии, — чтобы победить врага, нам нужно знать его количество, где располагается, что делает, какое у него оружие и насколько в общем он силен.

Огневики давали ровно столько света, на сколько хватало рассмотреть пространство на несколько шагов впереди себя. Этого было достаточно, чтобы видеть спину впереди идущего товарища, не спотыкаться о камни и не попадать в трещины и расколы, рискуя переломать себе ноги. Спустившись по лестнице, они оказались в просторной четырехугольной комнате, которая заканчивалась новой лестницей, уходящей во мрак.

Дим достал карту и усилил свет огневика.

— Мы располагаем чертежами подземных ходов. Есть несколько прямых переходов от одной крепости к другой. Они самые короткие и простые, и были сделаны для сообщения двух замков. Однако мы не знаем, как располагается противник внутри захваченной крепости, поэтому можем выйти прямо к ним в руки. Так рисковать мы не будем. Еще один ведет в Мерзлые Земли, довольно далеко от стены. В таком тумане мы можем заблудиться и вообще не выйти на лагерь противника. Остается еще один — он ведет в горы. Если верить этой карте, мы выйдем к самой высокой точке ледника. По нему мы спустимся вниз и окажемся прямо в стане врага.

Сверившись с картой и убрав ее в заплечный мешок, Дим сделал первый шаг в черный провал тоннеля. Как только свет проник в это уже десятками аров не тревоженное мрачное царство, раздались пронзительные визги и рассерженный шелест крыльев. Люди подняли головы, весь потолок был покрыт черной шевелящейся, встревожено пищащей массой.

— Бездна меня забери! Летучие мыши! — брезгливо проговорил один из отряда, когда довольно отталкивающая морда с кожаными наростами возникла прямо перед его носом. — Вот уродцы!

Второе существо пролетело совсем рядом, задев крыльями волосы еще одного из идущих людей. Тот с шипением отмахнулся, и мохнатое тельце улетело в темноту, пронзительно вереща.