— Я пришел сказать о вашей сестре.

Отчаяние разбилось на маленькие серебряные осколки и вспыхнуло колючими иглами.

— Говори, — тихо произнес Иланди.

— Она у меня и ждет вас.

Лицо главного советника застыло, превратившись в холодную бесстрастную маску.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы вы ее забрали, — художник пожал плечами. — Я нашел ее под мостом. Она была очень напугана и сказала, что боится идти со мной. Что будет ждать вас.

— То есть мне надо пойти за тобой, и ты просто отдашь ее мне?

Нет! Потребую права соединить наш союз с ней в храме Зелоса и еще полтрона в придачу, чтобы тебе одному там было не скучно, благородный! Энтони едва сдержал раздраженное фырканье. Угораздило же его пойти сегодня по этому мосту. Пусть бы знатные сэи сами развлекались, играя в свои сложные и очень нервные игры.

— Что же, — губы Иланди сложились в циничную, не верящую ухмылку, — пойдем.

Не поворачивая головы, он бросил, словно в пустоту.

— Коня, — смерил испытывающим взглядом человека, принесшего вести, — ты умеешь ездить верхом?

Даже не скрывая надменной снисходительности.

Надо было сдать девчонку на руки первому встречному законнику. Зачем ему это все терпеть? Энтони почувствовал, как волна злой обиды накатывает с самой головы, затапливая все его существо.

— Я рядом побегу. Мы, смертные привыкли!

Одаренный подался чуть вперед, в последний момент удержав себя от неоправданных действий. Энтони был уверен, если бы не боязнь за жизнь сестры, от него даже мокрого места не осталось бы. Он поднял глаза на советника, словно бросая вызов. Кому? Благородному сэю? Или своей судьбе? Главное зачем?

Однако его собственный страх явно вышел погулять этой ночью, прихватив с собой все инстинкты самосохранения. Словно если уж попал в историю, надо выжать из нее все, до конца. До самой последней капли адреналина.

Иланди подвели коня. Он бросил поводья Энтони.

— Еще одного, — произнес он, не сводя глаз со смертного.

— Стой, — вдруг подался вперед человек все это время, стоящий за плечом Димостэниса, — ты… вы не можете идти, сэй. Скорее всего — это ловушка. Ты же сам понимаешь, для чего все это устроили.

Энтони с плохо скрываемой злобой посмотрел на новую помеху. Мужчину с непривычно короткими, темными волосами, явно не из знати. Правда рубаха на нем, как минимум, тянула на княжеский титул.

— Он прав, — впервые за эти мены заговорил Лиарен Иланди. — Ты не можешь так рисковать.

— Я справлюсь, — Димостэнис бросил на вестника совсем не дружеский взгляд. Запрыгнул в седло.

Энтони повторил его действие, взял в руки поводья.

— Если нет — пострадает Элени. Мы не можем так рисковать ей, — уточнил свою позицию старший брат.

Иланди пришпорил коня, никому не ответив. Художник, едва сдерживая вздох облегчения, последовал за ним. Ему было все равно в каком количестве они поедут, пусть даже благородного сэя сопровождает вся императорская рать. Лишь бы скорее все это закончилось.

Остановились около моста.

— Вы не могли бы подождать здесь? — Энтони спешился, — я приведу вашу сестру.

Не хотелось, чтобы его дом превратился в проходной двор, по которому будут шастать законники или другие службы. Он понимал, что если у этого сэя останутся сомнения на его счет, то найти его будет не сложно и о спокойной жизни можно будет забыть.

Спешился и Димостэнис, вставая между лошадьми так, чтобы быть закрытым от любого метательного оружия со всех сторон.

— Почему я должен тебе верить?

Сейчас, и раньше-то не искривший дружелюбием, шакт был очень опасен, как взведенный арбалет в любой момент готовый к выстрелу. Даже воздух искрил от перенапряжения, царившего вокруг.

— Можете не верить, — Энтони спокойно пожал плечами, — но я вам не вру.

Сзади послышался стук копыт. Димостэнис резко обернулся. В его руке Энтони успел заметить блеснувший клинок. Когда только успел вытащить?

Это подъехал второй Иланди с сопровождением из четырех карателей. Младший стиснул зубы, медленно отворачиваясь. Художник, делая осторожные шаги спиной вперед, сходил с моста. Советник остался стоять, провожая его пристальным взглядом.

Димостэнис не особо верил этому дерзкому смертному. Хорошая легенда — под предлогом того, что он не причем и всего лишь помогает несчастной девице, попавшей в беду, устроить ему ловушку, как и предположил Ориф.

С другой стороны, он не ставил никаких условий, был не против сопровождения и не звал идти с ним туда, где легко можно было попасть под обстрел арбалета или энергетических плетений.

Среди приехавших за ним, Дим глазами нашел своего помощника, показывая, что тот должен делать. Ориф кивнул, спрыгнул с лошади и, перебежав мост, бесшумной тенью скрылся среди домов в том же направлении, где мену назад исчез смертный.

Эфранор был весь оцеплен законниками и императорскими гвардейцами, закрыты все входы и выходы, усилена стража у каждых ворот. Клит поднял всех их людей, находящихся в городе, и они прочесывали нижний район, начиная с притонов и домов утех и заканчивая жилищами обычных горожан.

Следующими кого подключил Димостэнис, были каратели и отряды «летунов», которые кружили в воздухе, на всякий случай, если кому-то все же удастся прорваться сквозь закрытые границы.

Город не спал. Город притаился и ждал, что будет дальше.

— Это произвол, — все же высказал ему Лиарен. Дим не понял, как осуждение или просто констатация факта, он просто сделал вид, что не услышал.

Он готов был превратить этот город в руины, если это понадобится для того, чтобы найти сестру.

Мены спустя показавшимися вечностью из-за дома вышла Элени в сопровождении смертного. Подняла глаза, увидела его и побежала навстречу. Даже не подумав прикрыть себя хоть каким-нибудь энергетическим щитом. Дим бросился вперед, на ходу сплетая одну из своих формул защиты, набрасывая на сестру, как только она поравнялась с ним. Прижал дрожащую девушку к себе и выдохнул, сбрасывая дикое напряжение.

— Дим, — тихо плакала Элени, — Дим.

— Тебе причинили какой-нибудь вред? — он слегка отодвинул ее от себя, бегло осматривая ее с головы до ног, — тебе где-нибудь больно?

Она покачала головой и снова прижалась.

— Малышка моя, все закончилось. Успокойся. Ты со мной.

— Они убили Малани, — горе Элени прорвалось горячими слезами.

— Она в обители. Все будет хорошо.

Димостэнис поднял глаза на то место, где только что стоял смертный. Там было пусто. Он поцеловал сестру в макушку еще раз и, оторвав от себя, передал подошедшему Лиарену.

Дим сошел с моста и нырнул в темноту узких улочек нижнего района. СлезыЭлени жгли лицо, он все еще чувствовал испуганную дрожь ее тела, прижимавшегося к нему. Это уже не может остаться безнаказанным.

Для начала он поговорит с глазу на глаз с этим смертным. Пока это самый горячий след.

Хьярт был переполнен. Он кожей, волосами, каждой клеткой тела чувствовал любые энергетические потоки, проходящие сквозь небольшие жилища, испуганно зияющие темными глазницами оконных проемов.

Впрочем, живых энергетических линий здесь было не так много, как и в любом жилом квартале, где одновременно могло находиться сразу много человек.

Яркой вспышкой прорезалось сильное плетение. Дим узнал свою собственную формулу. Ошейник бессилия, который он надел на одного из напавших на штаб. Советник остановился, закрыл глаза, пытаясь более точно определить в какой стороне он почувствовал энергетический всплеск.

Повернул голову в ту сторону, где формула ощущалась сильнее всего. В конце улицы стоял уже знакомый здоровяк. Дим рванул к нему. Мужчина его заметил и тоже дал деру, скрываясь в предрассветном сумраке улиц.

Димостэнис свернул в переулок, в котором несколько мен назад скрылся его недавний знакомый.

Остановился, вертя головой. В тишине хлопнула дверь, заплакал ребенок. Без труда определив дом, Дим ринулся туда, вышиб дверь, залетел во внутрь.