— Извинения? — фыркнул я. — За что-же мне перед тобой извиняться? Разве я в чем-то виноват?

В ответ он рассыпался на искры и те облепили меня с ног до головы, буквально сковав. Я не мог и пальцем пошевелить.

— А давай ты останешься здесь, со мной, лет эдак на двадцать. Столько я ведь уже здесь, верно? С самого твоего рождения. Уверен, тебе понравится — тем более, что я составлю тебе компанию. А после этого поговорим опять — идет?

— Нет, спасибо, вынужден отказаться, — я пытался высвободиться. — Лучше уж ты пойдешь со мной.

— Зачем? — он вновь собрался передо мной, освободив. — Неужели ты хочешь загладить свою вину передо мной? Или тебе просто нужно это?

Искры на его груди собрались в полыхающий символ, выглядящий точь-в-точь как печать на моей.

— Эта хрень чертовски больно жжется, скажу тебе, — в голосе моей второй души послышались болезненные нотки. — Это ведь за этим ты пришел, да? Сперва двадцать лет делаешь вид, что меня не существует, потом вдруг ни за что клеймишь меня вот этим и теперь требуешь, чтобы я тебе служил? А не много ли ты на себя берешь?!

Он орал прямо у меня в голове, отчего мне было не по себе. Еще бы — не каждый день собачишься с собственной душой. Уверен, есть способ с ним поладить и примириться — наговорить всяких утешений, пообещать больше его не бросать и все такое. В конце-концов мы с ним единое целое и наверняка сможем как-нибудь прийти к взаимопониманию. Ведь именно за этим, похоже, отправлял меня Мудрейший. Но какого хрена я буду перед ним стелиться и вешать лапшу на уши, если у меня есть дела поважнее?

Нет уж, когда есть возможность, я предпочитаю не медлить и поступать по своему.

Он стоял всего в метре от меня — резко выбросив вперед руку, я врезал раскрытой ладонью прямо в печать на его груди. Он отшатнулся и замолк, а я, воспользовавшись моментом, добавил прямым в челюсть. Он попытался рассыпаться искрами, но я успел ухватить его за рога и рвануть, повалив на колени. Упал сверху и без труда скрутил — как и ожидалось, вряд-ли он здесь занимался физической подготовкой. Хотя не уверен, нужна ли она душе вообще.

— Отпусти, ублюдок! — вырывался он. — Никуда я с тобой не пойду! Не имеешь права мной командовать — ты мне не господин!

— Пойдешь, дорогой, куда ты денешься! — заверил я и вцепился в печать на его груди.

Напрягся, словно пытаясь отодрать ее нахрен. Он кое-как отбивался, но с каждой секундой все больше слабел — и вот наконец на моих глазах искры, из которых он состоял, стали впитываться в мое духовное тело. Его голос затихал, а я наоборот — чувствовал себя куда сильнее с каждой поглощенной искрой. Несколько минут — и я остался один посреди огненного зала. В груди словно разгорелось пламя, и я, поддавшись внутреннему порыву, как-бы зачерпнул его и выплеснул чуток наружу.

Все вокруг задрожало и начало распадаться на части, треща по швам. Пламя утратило форму и ревело, обрушиваясь на меня но не в силах достать. Стены и колонны дрожали, меняли форму и на глазах обращались бушующими огненными смерчами. И посреди всего этого хаоса я вдруг начал различать какие-то фигуры.

Неясные исполинские силуэты метались за стенами пламени, словно по другую сторону костра. Уверен, они и раньше там были — просто только поглотив демоническую душу, я стал отчетливо различать их.

— Духи великих чудовищ, — догадался я.

И что прикажете с ними делать? Вряд-ли у меня получится и их вот так запросто забороть — в конце-концов я ведь не Гранвиан.

Уж не знаю откуда, но осознание пришло ко мне в следующий момент. Словно поток чужих мыслей ворвался в мой разум, наполняя его нужными знаниями. Наверняка так сказывается подчинение души с печатью.

Я, следуя полученным знаниям, собрал побольше сил и обратил ревущее пламя в прежнее состояние, вновь сформировав просторный зал — это оказалось просто провернуть, достаточно было лишь слегка сосредоточиться. Кипящая внутри сила охотно поддавалась моей воле. После я вышел в центр и что есть сил прокричал, встав и приглашающе раскинув руки:

— Вызываю любого из вас на поединок! Именем пленившего вас великого Белого Змея Гранвиана!

Последние слова вызвали среди духов заметное оживление — они заметались, словно пытаясь обрушить огненные стены и добраться до меня. Я напрягся, ощущая возросшее давление — похоже, упоминание Грана привело плененных им духов в ярость.

— Выходите один на один! Кто угодно! Или вы все сплошь трусы?!

Наконец мои слова достигли духов и они отступили прочь, растворившись во тьме и оставив лишь одного. Я хмыкнул и усилием воли позволил ему проникнуть в зал. Это оказался все такой-же размытый силуэт, как и я сам, но по его очертаниям я мог сказать, что это нечто человекообразное, с четырьмя конечностями и одной головой. Причем головой рогатой.

Размерами мой противник превосходил меня раз в десять и долго ждать не собирался — тут-же ломанулся вперед, расставив руки пошире.

Уж не знаю, рассчитывал ли он всерьез на то, что я буду драться честно, но в мои планы подобное уж точно не входило. Как прикажете побеждать такого гиганта на кулаках? Тем более что я теперь, по сути, управляю всем этим местом и при желании способен проворачивать куда более интересные трюки.

Дождавшись, пока он не окажется рядом, я увернулся от его рук и без труда взмыл под самый потолок. Выбросил в его сторону руку и огненные стены зала лопнули, обратившись полыхающими щупальцами. Они, повинуясь моей воле, оплели духа и сковали его движения, не давая вырваться.

Я тут-же рухнул ему на голову, ухватившись за рога. Размахнулся и вбил кулак прямо между ними, выпуская целое облако искр. Те облепили сопротивляющуюся тушу и в считанные мгновения растворили ее, возвращаясь ко мне и впитываясь в печать на груди, наполненные поглощенной силой великого духа.

В следующее мгновение от переизбытка захваченной силы перед глазами у меня все поплыло и окружающее пространство вновь начало разрушаться. На этот раз на то, чтобы восстановить его, силы воли у моего затухающего сознания не хватило. Конечности словно свинцом налились а в голове и груди будто разгорелось солнце, выжигая изнутри.

Мгновение — и тьма и тишина наконец объяли меня, подарив покой.

***

В сознание я пришел уже на кровати в хижине Мудрейшего. Сам старик сидел рядом в своем кресле а за спиной его маячили взволнованные Юлия с Сакаей. Немира-же шарила по шкафчикам позади них и что-то жевала, воровато оглядываясь.

— С возвращением, Владыка, — приветствовал меня старик с довольным смешком. — Похоже, бог-дракон не ошибся в своем выборе — впрочем, как и всегда.

— И вам всем привет, — отозвался я, приподнимаясь на локтях. — Долго я валялся?

— Часа два. Но это нормально — многие после погружения в себя восстанавливаются куда дольше, так что вам даже есть чем гордиться.

— Нет, мне некогда гордиться, — я сбросил ноги с кровати и встал, пошатнувшись.

Сакая тут-же бросилась поддержать меня. Юлия замялась было, но Мудрейший едва заметно ее подтолкнул и она прижалась ко мне с другого бока. С их помощью я прошелся туда-сюда, собираясь с силами и прислушиваясь к собственным ощущениям. Мудрейший попутно засыпал меня вопросами и прояснял произошедшее.

Как оказалось, он не рассчитывал на то, что я «полажу» со своей демонической душой, просто дав ей в рыло. Наоборот — Мудрейший был готов к тому, что я буду долго и упорно уговаривать его перейти на мою сторону добровольно, расходуя собственную энергию и восстанавливаясь потом хрен знает сколько.

Вместо этого я справился за считанные минуты и, сэкономив силы, умудрился с их помощью еще и подчинить одного из заточенных в доспехе духов великих чудовищ. Судя по моему описанию, Мудрейший пришел к выводу, что это был каменный великан Междумирья, обладающий колоссальной физической силой. Теперь я уж точно уверен, что моя тактика в бою с ним была единственной выигрышной.

Собравшись наконец с силами я вновь сконцентрировался, обращаясь к себе. Теперь, когда демоническая душа была подчинена, я мог черпать мощь доспеха напрямую через нее, толком не задумываясь — в груди при этом пробуждался тот самый, знакомый уже жар. Удобно, конечно, но излишне увлекаться тоже не стоит — рановато.