– А Король сказал, что волшебство исчезло, – напомнил мальчик.

– Я тоже так сначала думала, – ответила Золушка, – но потом мне все разъяснили: заклинание испортило только волшебные вещи. А все остальное осталось, как было. И мы тоже! И эти волшебные обои.

– А я уже думал волшебной страны больше нет! – обрадовался Николай Андреевич.

– Золушка засмеялась: «Ну что вы, дедушка! Она есть!»

– Ну тогда дальше рассказывай! – директор музея хотел ее посадить к себе на колени, но уж очень она была грязная.

– Так о чем же я говорила? Да, про обои. Они волшебные. А еще там стоит волшебный рояль. За ним сидит пианист в черном костюме и играет.

– А что он играет? – Вовка был нетерпелив.

– Каждый раз другую мелодию… Но не какую захочет, а ту, что звучит в той или другой сказке. Он помогает совершить переход. Во время своего монолога девушка все время поправляла одежду, словно ей хотелось даже этим лохмотьям придать вид того прекрасного платья, в котором она появляется во дворце.

– А мы, люди, этого не знали, – сказал Николай Андреевич.

– Теперь знаете! – Она изящно повернулась к каминной полочке…: взяла в руки часы и стала протирать их лежащей рядом тряпочкой. Вовка завороженно следил за движениями любимой героини.

– Это не простые часы… – продолжала Золушка. – Они служат героям волшебных сказок…

– Как служат? – не понял Вовка.

– Мы слышим бой вот этих каминных часов, – она поставила их садить на место, – и понимаем: «Ваше время истекло… Возвращайтесь в свою сказку!» – и мы спешим в смежную комнату, а оттуда – домой.

Ее маленькие розовые пальчики снова потянулись к часам. Они имели вид Кота в сапогах, на поясе его была шпага. Пальчики Золушки дотронулись до маленькой шпаги и осторожно вынули ее из ножен. Она заметила на лице людей изумление, и лицо ее расцвело как в тот чудесный миг сказки, когда фея дотронулась до нее волшебной палочкой и вместо грязных лохмотьев на ней оказались дорогие одежды.

– Разве вы не знали, что она вынимается? И что она очень острая? Когда я прихожу сюда, я обязательно играю со шпагой. Знаете почему? Потому что я очень дружу с Котом в сапогах и это он просит вынуть из ножен саблю. Если ее вынуть – время остановится, и он сможет подольше побыть вне сказки, а он так любит заходить в гости к своим друзьям из других сказок!

И вдруг Николай Андреевич все понял:

– Вовка, ты знаешь, что это за смежная комната, откуда попадают в подвал герои сказок? Да это же вход в волшебную страну! Король прислал к нам Золушку, чтобы она нас туда проводила. Правильно, Золушка?

Девочка улыбнулась своей обворожительной улыбкой, кивнула головой и на плечи ее посыпался пепел.

– Так пойдем, Золушка?

– Пойдем! – согласилась она, вернула шпагу на место и пошла впереди.

В самой глубине подвала оказался проход к свалке поломанной мебели, а за ней – дверь, обитая кожей. Люди могли поклясться, что ее не было. Как бы они не заметили такую большую дверь?

– Дедушка, – сказал Вовка, – а у вас в кабинете точно такая же дверь.

Мальчик был прав: та же потемневшая от времени кожа. Узнал он и бронзовую ручку.

– А вдруг откроем дверь, – прошептал Вовка, не отпуская рукав директора, – и окажемся у вас?

Директору и в самом деле было не себе: он узнал на коже пятна, которые однажды он поставил, когда красил потолок, на том самом месте, повыше ручки. Да и ручка та самая, из темной бронзы. Он положил на нее ладонь и ощутил привычный уютный холод металла, повернул ее, вошел и… оказался в своей приемной. В ней все было на месте: и маленький столик секретарши со следами недавнего пиршества, и старый шкаф, и такой же старый стул, а за ним дверь его кабинета с надписью "Директор".

– Ничего не понимаю! – прошептал Николай Андреевич. – Мы что, вернулись наверх? Но сейчас начнут ломать школу!

Вовка не выпускал директорской руки.

– А Золушка осталась за порогом.

– Ну что же ты, Золушка! – позвал он. – Заходи!

– Мне сейчас нельзя, – серьезно ответила Девушка.

– Но почему? Мне с тобой так хорошо!

– Потому что это не моя сказка! – подумала и добавила, – и не моя музыка.

– Так значит, – догадался Николай Андреевич, – мы не поднимались наверх, а оказались в комнате перехода?

Золушка кивнула, и ее золотистые волосы блеснули на ярком снопе света, который лился из комнаты перехода.

– Так это уже волшебная страна? – спросил Николай Андреевич.

Но ему никто не ответил. Перед Золушкой дверь захлопнулась, у рояля, словно из небытия появился пианист в черном сюртуке, пальцы его пробежали по клавишам и приятным баритоном он запел любимую песню директора музея. – Песенку знаменитых капитанов из одноименной радиопередачи:

Николай Андреевич часто напевая эту песенку себе под нос, особенно, когда расставлял экспонаты Музея. Хотя героев сказок и не было среди знаменитых капитанов, ему почему-то всегда казалось, что когда-нибудь с книжной полки вместе с капитаном Немо, Мюнхгаузеном, Диком Сэндом, Сильвером сойдут и его любимые Иванушка-царевич, Василиса Премудрая, Мальчик с пальчик, Золушка… Откуда узнал про эту песню черный пианист? Может, подойти и спросить? Нет, наверное, нельзя. Он же занят… Потом Николай Андреевич вспомнил про каминные часы: интересно, сколько им дано времени? Неделя, месяц, год?

– Дедушка, идем! – тянул его за рукав мальчик.

– Куда?

– К вам в кабинет!

Николай Андреевич увидел, что дверь с надписью «Директор» медленно приоткрывается. Не отпуская Вовкиной руки, он взялся за знакомую бронзовую ручку и сильнее потянул на себя, собираясь войти в кабинет, но… вместо этого увидел каменную стену, вдоль которой тянулись вверх ступени винтовой лестницы. Сыростью и прохладой повеяло на них, когда дверь за людьми закрылась. Правой рукой Николай Андреевич держал Вовкину ладошку, а левой держался за деревянные перила, которые вились вместе с извилинами лестницы. Перила были холодные, как и каменные ступени, которые делали бесконечные обороты. Поднимаясь вверх по узкой лестнице, Николай Андреевич молил судьбу, чтобы им никто не встретился на пути, иначе бы они не разошлись.

Но все когда-нибудь кончается. Спутники, наконец, добрались до верхней площадки. Перед ними была, обитая железом дверь. А вдруг она не откроется? Николай Андреевич толкнул ее от себя и оба зажмурились от яркого света… Перед ними до самого горизонта лежал цветущий луг, и только где-то вдали стояла стена высоких деревьев, а выше ее – коричневые – горы. Стояла звенящая тишина, и шелест шагов по траве был единственным звуком, который их встретил в Волшебной стране… Если, конечно, это была Волшебная страна. Но куда еще комнаты перехода? Но если Вовка еще сомневался, то Николай Андреевич поверил в это по признакам неуловимым, но безошибочным! По запаху, который невозможно забыть, как невозможно и вспомнить, по звуку – нежному, странному, невесть откуда летящему звону.

Поднялись они на пригорок, а под ними – долина – окошенное поле. На том поле стога, что города, стоят. И подле одного стога сидят Козел, Баран, Кот и Медведь. И дорога, по которой они должны идти, мимо животных пролегает.

Вовка остановился, к старику прижался, а Николай Андреевич тоже на медведя посматривает: не тронет ли?

И вдруг Кот-серый лоб встает на задние лапы и говорит им человеческим голосом:

– Идите к нам, посидим рядком, поговорим ладком.