Всю эту местность обоготворила!

О, как бы я блажен был, недостойный,

Когда бы в размышлениях своих

Хоть изредка меня ты вспоминала,

Хоть равнодушной мыслию меня

Касалась бы! Благословен мой жребий,

Меня приведший стать её слугой,

О чём не смел я и мечтать! Скажи мне,

Судьба, моя владычица вторая

Вслед за моей Эмилией: насколько

Могу мечты я гордые питать?

Ко мне всегда внимательна принцесса,

К себе меня приблизила она;

Сегодня, в это радостное утро,

В день лучший года, – подарила мне

Она коней прекраснейшую пару:

Таких коней, что сесть на них могли б

Два короля, когда б на поле чести

Корону им отстаивать пришлось!

А Паламон? Увы, кузен мой бедный,

Несчастный узник! Ты так мало грезишь

О счастье, мне доставшемся на долю,

Что ты себя счастливее считаешь,

Чем я, мечтая, что ты ближе к ней!

Ты думаешь, что я блуждаю в Фивах,

А потому несчастен, хоть свободен;

О, если бы ты только знал, что я

Ещё недавно пил её дыхание,

Внимал её речам, смотрел ей в очи,

Как страшно разгорелся бы твой гнев!

Из-за куста выходит Паламон в цепях и грозит Аркиту кулаком.

Паламон

А, родственник изменник! Ты узнал бы,

Каков мой гнев, когда б от этих уз

Свободен был я и мечом владел бы!

Клянусь я всеми клятвами и правдой

Любви моей, – заклятый ты злодей!

Ты вероломнейший из всех на свете,

Имевших внешность доблестную; худший,

Бесчестнейший из всех рождённых честно!

Ты лживейший из родственников кровных!

Итак, своею ты её зовешь?

Так знай, злодей, что, даже не снимая

Оков своих, вот этими руками,

Без всякого оружья, докажу я,

Что ты солгал, что ты лишь вор любви,

Презренное ничтожество, что даже

Названья негодяя ты не стоишь!

Когда б не эти путы, если б меч

В руках имел я...

Аркит

Дорогой кузен мой...

Паламон

Кузен, на козни быстрый,* речь держи

Такую же, как все твои поступки!

Аркит

Не нахожу я в сердце у себя

Той грубости, какою полн твой окрик,

А потому тебе отвечу так,

Как мне велит ответить благородство.

Твой гнев тебя ввергает в заблуждение:

Он враг тебе, и мне не может он

Быть другом. Честь и честность сохраняю

Я всюду и во всём намерен ими,

Кузен, руководиться я и впредь.

А потому прошу тебя спокойно

Сказать мне, в чём твоя печаль, и знай:

Я говорю с тобой, как равный с равным,

Как благородный человек, который

Всегда себя сумеет защищать

Мечом и веским словом.

Паламон

Полно, так ли?

На это ты способен ли, Аркит?

Аркит

Кузен, кузен! Не раз имел ты случай

Узнать, довольно ль смелости во мне;

Ты видел сам, как отражать угрозы

Умею я мечом! Никто другой

Во мне не усомнится; ты ж не мог бы

Смолчать, хотя бы даже в храме был.

Паламон

Всё это так; тебя я в битвах видел,

Где мужество своё ты доказал;

Тебя зовут все рыцарем отважным;

Но если раз в неделю дождь идёт,

Нельзя уже сказать, что всю неделю

Хорошая погода простоит.

Раз изменив, теряют люди храбрость

И бьются слабо, как ручной медведь,

Который рад бы обратиться в бегство,

Когда его бы не держала цепь.

Аркит

Кузен, ты можешь говорить всё это

Пред зеркалом себе же самому;

Не мне бы это слышать, мне, который

Тебя за это презирает.

Паламон

Стой:

Сперва сними с меня вот эти путы,

Дай в руки мне хотя бы ржавый меч

И дай мне есть, чтоб утолил я голод;

Затем с мечом на битву выходи

И смей назвать Эмилию своею:

Тогда клянусь обиду всю забыть,

Которую ты мне нанёс, и если

Тебе удастся жизнь мою отнять,

Тогда в загробном мире душам храбрых,

В бою умерших мужественной смертью,

Которые спросили бы меня,

Что на земле творится, – расскажу я

Одно: что благороден ты и храбр.

Аркит

Спокоен будь; опять в кустах укройся

И жди меня: наутро я приду