— У меня для тебя кое-что есть, — останавливаю неприятную своей правдивостью речь Венеры. — Чтобы ты не обижалась…

Тень любопытства мелькнула в необычных глазах девчонки, но выражением лица она её не выдала.

— Мне ничего от тебя не нужно! — Венера резко встала и быстро потопала на выход из парка. Я неторопливо пошёл за ней. Но ближе месту парковки своей машины, намеренно поравнялся и снова заговорил.

— Мне правда неприятно, что так вышло. Прости! Чем сейчас планируешь заняться?

— Не знаю! В общагу пойду. Отстань от меня!

Я обгоняю девчонку и заставляю остановиться.

— Хватит дуться! Я же извинился. Ну, хочешь, свожу тебя куда-нибудь? В знак примирения.

— Нет! Дай пройти! — Венера делает попытку обойди меня, но неожиданно останавливается. — А хотя, давай! Хочу в парк аттракционов. Уже год туда собираюсь.

— Хорошо… — я немного в замешательстве от резкой смены её настроения. — Идём в машину!

— Не сейчас! Сначала в общагу зайду: книгу занесу и деньги возьму. Где ты будешь ждать?

Я указал рукой на место, рядом с которым припарковал свою тачку, и после немого кивка, направился туда. Сел в машину, начал нетерпеливо тарабанить пальцами по рулю и задумался. Как так вышло? Я планировал всего лишь извиниться перед Венерой, вручить ей рюкзак и распрощаться навсегда. Вместо этого, сижу и жду её, чтобы, опять же, отдать презент, отвезти в парк аттракционов и там провести время вместе. Где-то определённо должен быть подвох.

Ещё минут двадцать я сокрушался над странностью и импульсивностью собственного предложения, несколько раз порывался уехать, намереваясь соврать девчонке что-нибудь о внезапно возникших неотложных делах. Ведь, чисто теоретически, «прости» прозвучало, а, значит, нет больше повода загоняться. Но почему-то терпеливо продолжал гипнотизировать кинутый на переднее сидение рюкзак и не двигался с места.

— А вот и я! — дверь машины распахнулась, и Венера не глядя запрыгнула на переднее сидение. Еле успел стащить с него свой подарок.

— Держи, это тебе! — сразу же протягиваю рюкзак девчонке. Она изумлённо смотрит, но, растерявшись, берет вещь в руки. — За доставленные неудобства в прошлую субботу.

— Эээ… Крутой, но я не возьму. Это против моих принципов… — Венера возвращает рюкзак и смущённо отводит глаза в сторону.

— Каких принципов? Хорошо. Тогда пусть это будет моим подарком на твой День рождения… — не раздумывая, ставлю презент девчонке на колени. — Давай, перекладывай туда содержимое из своего допотопного друга.

— У меня День рождения только в октябре будет. Да и не нужны мне подачки! Я не обижаюсь ни на тебя, ни на твою маму. Так что, расслабься и забери свой рюкзак! — по словам, Венера решительно настроена вернуть вещь, но, по факту, она по-прежнему с любопытством осматривает её и не выпускает из рук. Похоже, понравилась.

Ухмыльнувшись, я завожу машину.

— Если он тебе не нужен, то я прямо сейчас выброшу его.

— Нечего меня шантажировать! Я не могу принять такой дорогой подарок…

— Кстати, совсем недорогой. Считаю до десяти и выкидываю.

Этот действенный приёмчик-манипуляцию я подсмотрел у своей сестры, когда она пыталась подстегнуть мальчишек в моменты нерешительности.

— Как хочешь… — Венера пытается изображать безразличие и смотреть вперед, но краем глаза следит за моими действиями.

— У тебя был выбор! — останавливаю машину на обочине, хватаю рюкзак, намерено оставляю водительскую дверь открытой и стремительно направляюсь к ближайшей урне.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

— Стой! — девчонка всё же ведётся на идеально проведённую манипуляцию. — Давай я куплю его у тебя? Сколько он стоил?

— Не пойдёт! Или так бери, или его место здесь. Ну что, выбрасывать? — уверенно качаю рюкзак над полупустой урной.

— Давай сюда! Пусть это будет подарок на День рождения, раз ты настаиваешь.

Повелась как ребёнок. Отлично. На моём лице красуется широченная улыбка победителя.

По дороге в парк развлечений Венера долго и упорно перекладывала бесконечное количество неопознанных мною вещей в свой новый рюкзак, маниакально поглаживая некоторые из них. Должно быть, про себя в такие моменты она произносила узнаваемой интонацией: «Моя прелесть…»

Чёрт! Вот есть в этой девчонке что-то прикольное, что частенько будоражит моё воображение на всякую глупость и каждый раз заставляет по-идиотски улыбаться… Неужели я только что так подумал? Забудьте! Просто пошутил. Ничего такого.

Парк аттракционов встретил нас неумолкающим восторженным писком, бешено кричащим визгом, гулом огромного количества детей и взрослых, запахами жаренных пирожков и, предположительно, сладкой ваты. Последний раз я развлекался здесь в студенческие годы. Очевидно, с тех пор кое-что поменялось: увеличилась площадь, занимаемая парком, появилось несколько обновлённых экстремальных аттракционов, произошла перестановка некоторых павильонов. Лишь одно наверняка осталось неизменным — толпа людей, жаждущих получить незабываемые эмоции, выстраивающаяся длиннющей змейкой за билетами.

Венера с нескрываемой гордостью напялила новый рюкзак на плечи и заняла очередь в кассу.

Девчонка упрашивала меня начать наш намечающийся разгул с катания на колесе обозрения. По мне так весьма скучное развлечение, но, признаю, вид на город открывается завораживающий. Поэтому спорить не стал. Также, как и с настойчивым желанием Венеры платить за себя самой.

Как только мы запрыгнули в открытую кабинку, девчонка плюхнулась на пластмассовое сидение и крепко вцепилась в поручень перед собой.

По мере набора высоты, я с удовольствием смотрел по сторонам и отмечал про себя, какие ещё аттракционы хочу опробовать сегодня. Поэтому не сразу заметил рассеяно-испуганный взгляд Венеры.

— Илья! Мне так страшно! — взвизгнула девчонка и, зажмурив глаза, сильнее схватилась за поручень.

— Шутишь? Или… ты что, боишься высоты? — недоуменно интересуюсь, но уже получаю ответ, взглянув на её вновь распахнутые глаза, в которых читается откровенная паника.

— Долго… долго ещё подниматься будем? — похоже, теперь Венеру начинает заметно потряхивать.

— Судя по скорости движения, примерно, секунд пятнадцать — двадцать до верхней точки… Чем ты думала, когда уговаривала меня прокатиться на этом колесе?

Молчит. Сомневаюсь, что она вообще что-то слышала.

Пальцы девчонки пугающе побелели, как и её лицо. Не хватало ещё, чтобы она сейчас в обморок грохнулась.

Кабинка начинает еле ощутимо покачиваться. Венера отчаянно вжимается в сидение, судорожно передвигает руки по поручню и трусливо лепечет: «Как страшно, Илья! Сейчас умру!»

Серьёзно, что ли? Что делать то? Наверное, если бы я когда-то на собственной шкуре не испытал всю удушающую силу фобии, то не стал бы класть свои ладони поверх ожидаемо холодных рук Венеры и ободряюще их сжимать. Девчонка удивленно таращилась (ну, или у неё от испуга глаза слегка выкатились из орбит), а я натянул на себя вымученную улыбку со смыслом: «Так надо. Знаю, что делаю!»

Я чувствовал, как у Венеры дрожали руки, несмотря на то, что остальные части тела напряжённо замерли. Пришлось сдавить её ледышки сильнее. Мне кажется, девчонка даже перестала моргать, чем не на шутку меня напугала.

Когда, наконец, вершина нашего пути была взята, и мы плавно снижались, я облегченно отметил, что Венера начинает приходить в себя. Убедившись, что она немного расслабилась, дышит и снова моргает, я, малость растерявшись, отпустил её руки. За что схлопотал непонимающий странный взгляд. А что тут объяснять? Главное, мой метод помог.

Уже на земле, когда девчонка окончательно отошла, снова стала бодрой и весёлой и успела приговорила огромную сладкую вату, мне захотелось её подколоть.

— Ну что, теперь на катапульту и американские горки махнём? Потом прикажешь твой трупик в общагу доставить?

— Не смешно! Я думала, что за несколько лет стараний преодолела свой страх высоты…