– Ты не могла бы немного переменить позу?
– Вот так? - Она убрала левую ногу с груди Эллери, но только затем, чтобы забросить ее ему на плечо, а правое колено выставила перед собой.
Аи да Патриция! Эллери и предположить не мог, что она окажется такой… игривой!
Теперь оставалось лишь уложить Патрицию на спину.
– Чуть ближе, - прошептал Эллери. - Просто чуть…
– Не можешь дотянуться? - спросила Патриция.
– Д-да… - Его пальцы хватали воздух и ничего, кроме… воздуха.
Патриция резко подобрала ноги и скрылась под одеялом.
– Ничего другого не будет, - сказала она. - Во всяком случае, до брачной ночи.
Глава 27
Из столовой доносился нестройный гул голосов. Никто не кричал, не ссорился, и Трокмортон подумал о том, что все идет по-прежнему и жизнь продолжается.
Подойдя к двери, он остановился, чтобы успокоиться, но это ему, увы, не удалось. Любой разговор - между Эллери и лордом Лонгшо, или между Эллери и Патрицией, или между матерью и леди Лонгшо - не должен, казалось бы, касаться Трокмортона, но он догадывался, он знал, что так или иначе все они судачат именно о нем и о Селесте.
Они, вне всякого сомнения, потрясены тем, что случилось между ним и этой невинной девушкой. Наверняка обсуждают каждый его новый шаг. Осуждают поведение Трокмортона, нарушившего все законы приличия. Трокмортон так и слышал лорда Лонгшо, который недовольным тоном осведомляется о том, все ли в этой семье такие сумасшедшие, как Гаррик.
– Доброе утро, Эрни, - сказал Трокмортон слуге, стоявшему возле двери столовой.
– Доброе утро, мистер Трокмортон, - ответил тот с плохо скрытым отвращением.
Вот этого Трокмортон и опасался. Теперь ясно, что все слуги возненавидели его.
– Но я же предлагал ей выйти замуж, - пробормотал он.
Он вошел в столовую. Все они были здесь - лорд Лонгшо с мрачным, как на похоронах, лицом, леди Лонгшо, затянутая в корсет, мать, усердно играющая роль гостеприимной хозяйки, Эллери с налитыми кровью глазами и Патриция. Она сидела немного поодаль от остальных и улыбалась… О чем, интересно знать?
При виде Трокмортона все дружно уставились на него и замолчали.
Трокмортон решил нанести удар первым - он привык всегда брать быка за рога.
– Я полагаю, - начал он в полной тишине, - что мы должны официально заявить о разрыве отношений между нашими семьями. Нужно будет дать объявление в «Тайме» о том, что помолвка между Эллери и леди Патрицией аннулируется. Это позволит нам избежать лишних слухов.
Трокмортон оглядел ошеломленные лица собравшихся и важно уселся на свое законное место во главе стола, украшенного георгинами какого-то невероятного, ярко-желтого цвета.
Завтрак ему подала сама повариха - обычный завтрак, состоявший из яичницы, бекона, булочек и кофе. Если бы Трокмортон не был так поглощен своими мыслями, присутствие Эстер в столовой должно было насторожить его, но он не придал этому никакого значения, поддел вилкой большой кусок яичницы и отправил его в рот.
Губы Трокмортона свело так, что он едва сумел вытащить изо рта вилку.
– Я добавила в яичницу немного квасцов, - сказала Эстер, держа руки под фартуком и словно борясь с желанием ударить Трокмортона по лицу. - Мне кажется, они придают ей… пикантность. А вы как считаете, мистер Трокмортон? Вам понравилось?
Он посмотрел на Эстер выпученными глазами. Кислая яичница? Это просто омерзительно!
– Что за вздор вы несете, Трокмортон, черт вас побери? - недовольно спросил лорд Лонгшо.
Трокмортон замахал руками, поскорее схватил чашку с кофе и сделал большой глоток.
Проклятье! Кофе был сладким, а ведь Трокмортон никогда не клал в него сахар!
– И кофе я слегка подсластила, - с плохо скрываемым удовольствием сообщила Эстер. - Приятного аппетита, сэр.
С этими словами она коротко поклонилась и вышла из столовой.
Все понятно. После отъезда Селесты ему придется умирать от голода, пока не найдется замена Эстер, но ему всегда так нравилась ее стряпня!
– Но я же предлагал ей выйти замуж, - пробормотал себе под нос Трокмортон и продолжил уже громче, обращаясь к лорду Лонгшо: - Несмотря на все уважение друг к другу, Эллери и Патриция не желают становиться мужем и женой.
Эллери коротко хохотнул, взял руку Патриции и ответил, целуя ее пальцы:
– Вовсе нет, мы желаем стать мужем и женой, и при этом как можно скорее.
Нижняя челюсть Трокмортона отвисла от удивления. Когда все это успело произойти?
– Не так ли, дорогая? - И Эллери нежно погладил руку Патриции.
Патриция приняла этот жест как должное и ответила покровительственным тоном:
– Это будет зависеть от целого ряда обстоятельств. Я хочу, чтобы нашу свадьбу почтила своим присутствием сама королева, а для того чтобы заручиться согласием ее величества, потребуется время, Эллери.
– Ах, не заставляй меня томиться слишком долго! - театрально воскликнул Эллери и так же театрально завел глаза к небу.
Патриция, в соответствии с правилами хорошего тона, скромно опустила глаза.
– Но ты же клялся ждать меня хоть целую вечность. Клялся или нет?
– Клялся, - проскулил Эллери. - Я буду ждать тебя хоть до конца своих дней.
Трокмортон сидел неподвижно, словно глыба льда. Эта девчонка не только сумела взять Эллери на короткий поводок, не только умела обращаться с этим поводком, но, судя по всему, испытывала от этого настоящее наслаждение. Неужели всему этому она тоже научилась от Селесты?
– Какие они сладкие, - умиленно произнесла леди Лонгшо, обращаясь к леди Филберте.
– Сладкие, как кофе, - пробормотал сквозь зубы Трокмортон.
– Просто уму непостижимо, - откликнулась леди Филберта, отвечая улыбкой на улыбку.
Лорд Лонгшо наклонился вперед, широко растянул в улыбке губы и прокаркал:
– А вы болтали о каких-то дурацких объявлениях в «Таймс». Красивую пару мы с вами состряпали, верно, Трокмортон?
– А?… Да. Состряпали… Красивую… - Трокмортон взял со своей тарелки булочку и внимательно ее осмотрел. На вид - булочка как булочка, с золотистой корочкой, но не таится ли и в ней какой-нибудь подвох? Он осторожно отломил краешек, понюхал и поспешно бросил булочку назад на тарелку.
Чеснок!
– Но, Эллери, а как же Селеста? - спросил Трокмортон.
– Селеста? Кто такая эта Селеста? - взмахнула ручками леди Лонгшо.
– Да ты знаешь ее, - сказал лорд Лонгшо, разглаживая усы согнутым указательным пальцем. - Эта та самая девчонка, которую Трокмортон…
– Папа! - вмешалась Патриция. - Только не за столом!
Леди Лонгшо прикрыла свой рот кружевным платочком.
А Трокмортон понял, что сам невольно вывел разговор на предмет, которого никак не хотел касаться. Он отставил свою чашку и заменил ее на пустую.
– Я не понимаю, какое отношение имеет эта Селеста к Эллери и Патриции, - решительно заявил К лорд Лонгшо.
– Никакого, если не считать того, что она хотела разлучить меня и Эллери, - пояснила Патриция.
– Но ее же поимел Трокмортон, - вскинул брови лорд Лонгшо.
– Джордж! - цыкнула на него леди Лонгшо.
– Прошу прощения, дорогая, но все же знают, что случилось.
– Нет, не все, милорд, - сказал Трокмортон, наливая себе кофе в новую чашку и изо всех сил стараясь держать себя в руках, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего. - Вот вы, например, совершенно не понимаете того, что произошло на самом деле.
– Ты прав, Трокмортон, - подал голос Эллери. - Лучше сразу во все посвятить лорда и леди Лонгшо. Если мы сами скажем им обо всем, нам самим станет легче. - И он объявил, откидываясь на спинку стула: - Селеста - дочь нашего садовника.
– Дочь вашего садовника? - Густые брови лорда Лонгшо сошлись над переносицей в сплошную линию. - Какое отношение дочь какого-то садовника может иметь к помолвке моей дочери, черт побери?
– Селеста очень хорошенькая, - ухмыльнулся Эллери, - молоденькая и только что вернулась из Парижа. Ради меня вернулась, понимаете?
