– Вполне, – безропотно кивнула она. Как бы ей хотелось, чтобы Фэнис был жив. Он, наверное, смог бы справиться с леди Крамблс. Новый инструктор, Уинтерс, был слишком измотан пращами и стрелами предыдущих комитетов, которые он пережил. Так что Уинтерс не сможет оказать должное сопротивление. Если бы эта женщина не была сестрой Граннеджа, Салли послала бы ее к чертям. Еще она могла бы…
Исполнительный комитет удалился. Сэр Герберт ушел последним, подмигнув Салли и выразительно указав большим пальцем на леди Крамблс. Это немного подбодрило Салли.
Леди Крамблс остановилась на пути к машине – она заметила знакомую фигуру.
– Леди Лаура! – поприветствовала она. – Не ожидала тебя здесь увидеть! Но, конечно, ты же и сама летаешь!
– Привет! – громко поздоровалась леди Лаура. – Я не видела тебя с тех пор, как мы пересеклись в Голливуде.
– Так и есть, в Голливуде. Вот странно. Я только что вспоминала ту поездку. Помнишь мистера Спайдера, человека, который нам все показывал?
– Спайдера Хартигана? – рассмеялась леди Лаура. – На удивление юного англичанина?
– Да, того человека. Дорогуша, я только что встретила кого-то, очень похожего на него – он член клуба.
– А, Томми Вэйна, – ответила леди Лаура. – Они довольно похожи, я тоже это заметила. Хотя, думаю, он моложе. Кстати, что ты здесь делаешь? Полагаю, занимаешься благотворительным рэкетом? Сэра Герберта ты запросто так никуда бы не вытащила!
Хэллэм протестующе улыбнулся.
Энтузиазм леди Крамблс забил фонтаном – она умела включать эту эмоцию, словно поворачивая кран:
– Ты не слышала? Я организую в клубе шоу. Половина прибыли пойдет в клуб, а половина – моим эйри. Ну, как тебе идея?
– Ужасно! – холодно ответила леди Лаура. – Это значит, что по аэродрому будут бродить тысячи человек, полеты в тот день отменят, а в баре останется дюжина пьянчуг, и никто не будет знать, куда их выдворить. Знаю я эти шоу.
– Дорогуша, ты всегда так шутишь! – заявила леди Крамблс, не желая ссориться с леди Лаурой. – Конечно, ты не откажешься от участия в concours d'élégance?[11]
– Нет. Даже если есть приличный приз. В последний раз я выигрывала в concours d'élégance на моторалли в помощь брайтонскому госпиталю. Предполагалось, что это серебряный кубок, но, принеся его домой, я обнаружила, что это всего лишь напыление.
– Это я предоставила награды для брайтонского ралли, – холодно заметила леди Крамблс. Хэллэм издал какое-то бульканье звук, но как только леди Крамблс посмотрела на него, он сделал вид, что кашляет.
– Мне так жаль! Это в самом деле ты? Как бестактно с моей стороны! – бездушно ответила леди Лаура. – Ну, в любом случае, пресса заметит это шоу, как бы оно не прошло. До скорого!
– Не пойму, что люди находят в этой девушке, – пожаловалась леди Крамблс. – Только посмотрите на нее! Тощая, как щепка, и совсем никаких манер. Не знаю, как ей удается водить и машину, и аэроплан, ведь Вэнгарды всегда были бедны, как церковные мыши. Наверное, было бы добрее вовсе не спрашивать.
После того, как исполнительный комитет удалился, мисс Сакбот грустно вышла на летное поле – провести занятие с епископом. Тот отважился обратить внимание на ее уныние.
– Я и в самом деле начинаю сомневаться, закончится ли черная полоса? – пояснила Салли. – Сначала бедняга Фэнис, теперь визит этой Крамблс. В клубе все идет наперекосяк, это правда. Я теряю контроль над ситуацией.
– Стойте, стойте. Вы же не можете винить себя в смерти Фэниса.
– Не могу? – Салли окинула епископа взглядом. – А инспектор Крейтон? Он зачастил приходить ко мне на работу, все задает и задает вопросы – это происходит слишком часто и явно не случайно.
Епископ слишком хорошо знал, что за всем этим стоит, и от этого разволновался.
– Мисс Сакбот, вы никак не можете помочь? Я хочу сказать, что вы должны понимать: все зашло слишком далеко, чтобы остановиться. Смерть Фэниса была загадочной, и полиция должна раскрыть эту загадку, чем бы это ни кончилось. Вы знаете действующих лиц этой драмы. Разве вы не можете вспомнить что-нибудь, что может пролить свет на это дело? Например, что-то из прежней жизни Фэниса?
– По правде, я едва ли осмелюсь, – честно призналась Салли. – В течение последних двух лет меня терзало ощущение, что на аэродроме происходит что-то странное. В первую очередь я заметила это из-за перемен в Фэнисе. Конечно, он всегда был скрытным, но в последние несколько месяцев перед его смертью это было слишком даже для него. Я знаю, его что-то сильно беспокоило. Что-то плохое, но дело не только в этом. У меня уже было странное чувство, что здесь происходит что-то таинственное. Знаете, когда входишь в помещение, люди в нем внезапно прекращают разговор, и думаешь: «Они говорили обо мне?». Что-то в этом духе. И странные маленькие происшествия, которые сами по себе ничего не значат, а вот все вместе… как-то они слишком часто происходили. Понимаете, до гибели Фэниса не приключалось ничего особенно выдающегося. И даже она на первый взгляд казалась несчастным случаем. Но когда вы присмотрелись к ней, она оказалась совсем не случайной, а чем-то ужасным. И с тех пор я задаюсь вопросом: а не стояло ли за теми другими мелкими происшествиями что-то ужасное? – Салли болезненно улыбнулась. – Ох, подозреваю, что все это выглядит небольшой истерикой. Не знаю, почему я обо всем этом рассказываю. Я немного в растрепанных чувствах, вот и все.
– У вас есть определенное подозрение… скажем прямо… против кого-то конкретного? – задумчиво спросил епископ.
– Я не доверяю Рэнделлу, – невесело кивнула Салли.
– Рэнделлу! – удивленно воскликнул епископ. Он никак не мог заподозрить этого веселого и прославленного летчика. – Из-за чего именно у вас появилось такое чувство? Он же определенно был дружен с Фэнисом? После происшествия он был очень расстроен. А затем, на дознании, он хорошо о нем отзывался.
– В том-то и дело! – воскликнула Салли. – Мои подозрения выглядят довольно глупо.
– Но у них же есть какое-то основание, – терпеливо предположил священник.
– Ну, не знаю. В конце концов, это не более, чем чувство. Но я уверена – у Фэниса и Рэнделла были общие дела. Они всегда странно перешептывались по углам, а при моем появлении они замолкали.
– Возможно… они пересказывали друг другу анекдоты, не предназначенные для женских ушей, – шутливо предположил епископ.
– Ну, это не про меня, – с презрением ответила Салли. – Нет, у них была какая-то махинация, и я уверена: Фэнису не нравился Рэнделл. Фактически, я пару раз слышала, что они явно ссорились. Иногда Фэнис смотрел на Рэнделла так, что я заподозрила… ну, не знаю! Сначала я думала, что это из-за женщины, но когда Джордж увлекся Лаурой, я поняла, что это не так: Рэнделл и Лаура не нравятся друг другу. Полагаю, они конкурируют, так как являются знаменитостями.
– Рэнделл, – пробормотал епископ. – Не могу себе представить, что между ними было. И все-таки в его характере есть черта, способная на странные поступки. Но убийство… Думаю, все это слишком расплывчато, чтобы сообщать об этом Крейтону.
– О, конечно, – согласилась с ним вновь оживившаяся Салли. – Все это звучит довольно глупо, если кто-либо произносит это вслух, не так ли? Я вижу, что Энди недовольно смотрит на нас. Двигатель работает, и мы зря расходуем топливо. Здесь слишком ухабисто для того, чтобы вы учились приземляться, так что займемся штопором.
– Вы и в самом деле думаете, что мне уже пора этому учиться? – нервно спросил епископ Мэрриотт.
– Конечно. Мне нужно что-то подобное, чтобы взбодриться, – когда они поднялись в воздух, в речи Салли появились инструкторские нотки, и она зазвучала в наушниках, словно глас бестелесного духа. – Теперь цель обучения в том, чтобы убедиться: вы знаете, как избежать трудностей, с которыми вы можете столкнуться в летном деле. Одна из таких трудностей заключается в том, что если во время штопора двигатель заглохнет, то самолет продолжит вращаться, и сейчас я научу вас, как остановить это вращение. Техническим языком штопор называется авторотацией. Вы готовы? Хвостовой слайс на две трети вперед. Правую ручку управления вперед. Полный газ. Теперь она ваша. Тпру! Держите нос подальше от земли. Пока не набирайте высоту. Сейчас. Поднимаемся на скорости пятьдесят пять миль в час. Теперь немного вперед – как для разворота. Ох, епископ, где ваш штурвал? Вместе выходим из разворота. Отлично. Очень аккуратно. Снова набираем высоту.
