Но на первый взгляд Вэйн казался таким же беззаботным, как и Несс. Он просто помог вытащить тело из аэроплана и впоследствии не приближался к нему.

«Так он сам говорит. Но посмотрим», – сказал себе инспектор.

Он пообедал в клубе, умело отражая расспросы мисс Сакбот. После ланча они вышли на лужайку у клуба, и она указала на горизонт, вернее, на крошечное пятнышко над ним.

– Это «Чайка», – сказала она. – А «Чайка» в наших краях есть только у Гонтлетта, так что, вероятно, это Рэнделл.

– Вы говорили, что он работает в аэротакси, – заметил инспектор. – Но что это значит?

– Перелеты на аэротакси. Шесть пенсов за милю или что-то в этом роде. Валентайн Гонтлетт успешно руководит нашим аэротакси. Будь я проклята, если понимаю, как он ведет бизнес в нашем захолустье. Конечно, немного помогает доставка газет между Парижем и Лондоном. Сейчас Рэнделл занимается перевозкой газет.

– Я удивлен, что такой известный летчик, как капитан Рэнделл, занимается работой такого рода.

– Батюшки! За трансатлантические перелеты платят далеко не так много денег, как думают люди. Тут проку, как от козла молока. Впрочем, Рэнделлу это не нужно. У него половина доли в «Аэротакси Гонтлетта», и он выходит на работу только иногда – когда не хватает пилотов. Это позволяет ему не терять форму, но это нерегулярная работа. Для Рэнделла она стала бы фатальной.

К этому времени «Чайка» приземлилась. Рэнделл отвел ее в ангар, а затем Крейтон, ловко отделавшись от мисс Сакбот, перехватил его на пути к красно-желтому строению «Аэротакси Гонтлетта».

Инспектор подумал, что Рэнделл был наименее вероятным подозреваемым из трех. Но другое дело, был ли инспектор предубежден по отношению к прославленному пилоту. У Рэнделла была манера резко принижать собственные достижения, и он решительно настаивал на том, что его вдохновляют только коммерческие перелеты. Инспектору понравился такой подход.

Рэнделл говорил с бескомпромиссной прямотой:

– Инспектор, смотрите, – сказал он, выслушав рассказ полицейского, – вариант самоубийства малоубедителен. Я уверен, что вы не пришли бы сюда с таким пылом из-за одного только подозрения в суициде. Там есть что-то еще, не так ли? Вы подозреваете, что кто-то смухлевал с механизмом самолета?

– Возможно, и так, – ответил инспектор.

– Не хочу допытываться, но какое вам, черт возьми, дело до того, что происходило после крушения?

– Все имеет значение, – с невинным видом ответил инспектор.

– Пусть будет по-вашему. В любом случае, здесь больше нечего сказать. К тому времени, как я оказался там, бедняга Фэнис уже был мертв. Я помог перенести его в спасательную машину и отвез его обратно. В ангарной подсобке, она не использовалась, мы разложили подмостки и положили на них тело бедняги, и, конечно, чем-то накрыли его. Затем Салли выгнала нас – она провела там все утро, а днем там был епископ.

Инспектор застонал. Казалось, что в этом деле нет ни одной лазейки, позволявшей что-то заподозрить. Он задумчиво побрел прочь.

Опрос мисс Сакбот оказался немного утомительным. Она настаивала на том, что вопросы инспектора совершенно неуместны. Крейтон набрался терпения и постепенно выудил из нее показания, подтверждавшие слова трех ранее опрошенных. Тело Фэниса поместили в ангар. Она не выходила из него, пока ее не сменил епископ.

И только потом инспектор, как бы случайно, обмолвился ей о сделанном открытии.

– Понимаете, мисс, все очень сложно. Майор Фэнис умер не в катастрофе. Он был застрелен после нее.

– Застрелен! – повторила побледневшая Салли. – Вы имеете в виду, что его убили?

– Боюсь, что да, – кивнул инспектор.

– Значит, когда его вытащили из самолета, он не был мертв?

– Похоже на то.

– Бедный Джордж. Мы могли бы спасти его. Ох, почему мы не попытались…

– Нет, – перебил ее инспектор. – По словам врача, он все равно бы не выжил, мисс. И это делает все еще более необычным.

– Ох, здесь что-то не так! – воскликнула Салли. – Кто-то из нас постоянно оставался с ним, начиная с того времени, как его перенесли в ангар. А потом я была с ним, пока меня не сменил епископ.

– Точно, мисс, – подтвердил инспектор. Они встретились взглядом. Глаза Салли были рассеянно-удивленными, инспек­тора – резкими и непроницаемыми. Затем инспектор ушел.

Следующим утром он выехал из Бастона в Лондон, где прогулялся от вокзала Виктории до Гвидир-Хауса.[8] Он задумчиво поднялся по лестнице к департаменту по расследованию происшествий. Многое зависело от подсказок, которые он мог здесь найти, но после того, как его внимательно выслушал старший лейтенант Феликс Сэндвич, надежды Крейтона обрушились.

– Мне жаль, инспектор, но я не могу питать никаких надежд, – сказал эксперт. – Это один из тех немногих случаев, когда мы совершенно уверены в том, что произошло. Самолет не был сильно поврежден, и, кроме того, за ним наблюдало несколько человек, которые и сами были пилотами. Самолет врезался в землю самым естественным способом. Двигатель был намеренно остановлен и находился в идеальном состоянии. Тросовая подводка не повреждена, и нет никаких признаков защемления. Остальные детали также в полном порядке, если не считать повреждений, вызванных аварией. Говоря напрямую, я не должен расходовать время на теории, предполагающие диверсию. Здесь либо ошибка пилота, либо его намерение. Но аэроплан здесь ни при чем.

Инспектор вернулся в Бастон еще более задумчивым, чем прежде.

Он, почти ничего не утаив, объяснил все сомнения и трудности епископу. Тот отходил после тяжелого спора с мисс Сакбот – она по каким-то, ведомым только ей, причинам, решила, что во всем виноват епископ. После всех обвинений его елейные манеры едва не испарились, и он с трудом не вышел из себя. Упрекая мисс Сакбот в нелогичности, он, похоже, и сам поддался ее примеру и переложил вину на инспектора.

– Я собирался мягко сообщить ей новости, – сказал он Крейтону. – Должно быть, когда вы выплеснули их на нее, это потрясло ее. С чего это вы так поспешили?

– Боюсь, по легкомыслию, Ваша Светлость, – невинно ответил Крейтон.

– Ну, что сделано, то сделано. Инспектор, могу ли я поинтересоваться, каково текущее положение?

– Вне всяких сомнений, троица из Несса, Вэйна и Рэнделла была вместе до тех пор, пока тело не попало под опеку мисс Сакбот. Насколько я понял, к нему никто не приближался, а в последствии мисс Сакбот уступила вам бдение над телом. Полагаю, вы не заметили ничего подозрительного?

– Нет. И определенно – к тому времени, как я увидел его, он был уже мертв, я уверен в этом, так как внимательно осмотрел тело.

– Таково текущее положение. Мы столкнулись с двумя сложностями. Во-первых, в ВВС меня заверили, что крушение было либо несчастным случаем, либо намеренным самоубийством. Так что мы должны исключить вероятность какой-либо махинации с летательным аппаратом. Во-вторых, у нас есть письмо леди Лауре, так что, думаю, мы должны склоняться к версии о суициде.

– Да, это было бы логично. Но это делает последовавшее убийство совсем необоснованным, да, к тому же, и не обдуманным заранее.

– Точно. Теперь, подходим к убийству. Судя по моим расспросам, никто из тех троих даже на мгновение не оставался с телом один на один. И это исключает их. Но в оставшееся время, вплоть до того, как вы появились на сцене, с телом была мисс Сакбот. А потом появились вы, а Фэнис был уже мертв.

– Послушайте, вы же не подозреваете, что это чадо имеет какое-либо отношение к ужасному преступлению?

– Конечно, нет. Если бы я подозревал ее, я бы, естественно, предупредил бы ее перед тем, как задавать вопросы – так того требует закон, – возмутился инспектор. – Я просто излагаю положение дел. Это сложно, очень сложно, – вздохнул он. – Мы должны найти мотив.

После этого инспектор начал искать мотив, из-за которого неизвестный или неизвестные убили Джорджа Фэниса при малейшем появлении возможности. Если бы инспектор служил во французской полиции, он, несомненно, начал бы с осторожных вопросов о подругах Фэниса и друзьях подруг. Но он и не подумал сделать это первоочередной линией расследования. Вместо этого он навестил управляющего банком и взял у него сведения о счетах Фэниса, чтобы изучить их дома. Это предоставило ему достаточно материала для раздумий. Он сделал несколько пометок на обороте конверта и заглянул к Салли Сакбот.