– Пожалуйста, не забывай о том, что он – мой муж, – ответила леди Крамблс. – Можешь быть уверен: я была бы рада просто выписать чек на благотворительность вместо того, чтобы трудиться, не покладая рук.

Она вздохнула, но затем просияла:

– Конечно, ты должен будешь руководить авиашоу.

– Если только мне не придется ничего делать, – покорно склонил голову лорд Граннедж.

– Конечно. Ты же знаешь, что никогда ничего не делаешь. Я обо всем позабочусь. Я лишь попрошу тебя открыть шоу и поприсутствовать некоторое время. Мне нужно собрать исполнительный комитет. Пока я не забыла: вот два билета на полуночный спектакль для сельской больницы Маркет-Гэррингхэма. Мы будем рады увидеть на нем тебя с Люси.

– Очень любезно с вашей стороны, – пробормотал лорд Граннедж.

– Каждый из них стоит по гинее. Как-нибудь пришлешь нам чек. Ох, посмотрите только на часы. Мне пора лететь.

На следующий день леди Крамблс появилась в «Аэроклубе Бастона» во главе грозной троицы ее исполнительного комитета. Сама она была председателем, вице-председателем был сэр Герберт Хэллэм, один из тех пилотов, что добились коммерческого успеха в перелетах на большие дистанции. За былые подвиги он был посвящен в рыцари и стал директором нескольких авиакомпаний, и ныне, по возможности, всячески избегал роли летчика. Он был энергичным человеком, в громком голосе которого осталось что-то от говора кокни. Третьим членом исполнительного комитета был Дайтон Уолсингем – крупный, веселый парень, столь же изобретательный в сборе средств, как и сама леди Крамблс. Единственное их отличие заключалось в том, что у нее конечной целью была благотворительность, а у него – он сам. Уолсингем был промоутером компании.

В данный момент он был задействован в огромном проекте по организации внутреннего авиасообщения. В круги леди Крамблс он попал недавно, но она сразу же решила, что он будет полезен ее делам, и вовлекла его в исполнительный комитет, с чем он любезно согласился. Физически он был того же типажа, что и леди Крамблс, но обладал отсутствовавшей у нее ловкостью. Его мягкость и вкрадчивость успокаивали жертв, даже если он безжалостно атаковал их с напором танка.

Мисс Сакбот с ужасом смотрела на то, как это трио входит в ее офис. Она знала леди Крамблс, так как видела ее с лорд-лейтенантом, когда тот презентовал клубу аэроплан. Физиономия сэра Герберта, конечно, была ей знакома, как, впрочем, и всем, кто связан с авиацией – он повсеместно присутствовал. А вот Уолсингем был новым лицом.

Она бессильным жестом пригласила их присесть.

– Мы представляем исполнительный комитет «Бастонского аэрошоу», – коротко и ясно объявила леди Крамблс.

– Вы сказали «аэрошоу»? – удивленно переспросила Салли.

– Конечно. Мы решили организовать в Бастоне слет в поддержку эйри.

– Вы сказали «эйри»?

– Мисс Сакбот, пожалуйста, не повторяйте каждое мое сло­во, – не сдержалась леди Крамблс. – Да, я сказала «эйри». Это аэрогруппа моих брауни. Все, что мы хотим от клуба, это ваши самолеты, аэродром, услуги ваших пилотов и, конечно, сотрудничество членов клуба.

– Это все? – спросила Салли.

– На данный момент, да, – ответила леди Крамблс, обладавшая способностью не замечать сарказм. – Когда нам потребуется что-то еще, мы, конечно же, свяжемся с вами. Теперь, моя дорогая, вы, как управляющая клубом, конечно, обязаны удовлетворить комитет. Фактически, вы должны стать авиационным руководителем шоу.

– Но я не думаю, что идея шоу очень увлекла меня, – ответила Салли, почувствовав, что все меньше контролирует ситуацию. – Также я не думаю, что члены клуба увлекутся этой затеей.

– Дорогое дитя, – обаятельно продолжила графиня, – разве вы не понимаете, что эта затея поможет клубу? Эйри – лишь одна сторона вопроса. Как только Гилберт сказал мне, что он надеется, что клуб сделал все, как надо, я сказала себе: «Я должна помочь им и всему, что они делают для страны». И тогда мне в голову пришла мысль о шоу.

– Конечно, это очень мило с вашей стороны…

– Вовсе нет.

– Да, но…

– Леди Крамблс тратит время на то, чтобы творить добро. Не знаю, как у нее хватает на все это времени, – вставил Уолсингем.

– Просто удивительно, что при этом она так молодо выглядит, – добавил сэр Герберт Хэллэм. – Леди Крамблс, работа идет вам на пользу.

– Это и в самом деле очень мило с ее стороны, – Салли отчаянно пыталась продолжить свою мысль, – но я уверена, что члены клуба возмутятся тому, сколько времени потребуется на подготовку и прочее.

– Моя дорогая мисс Сакбот, я привыкла к людским обидам, – рассмеялась леди Крамблс. – Если кто-то из членов клуба станет вам жаловаться, я немного поговорю с ним и объясню, что все делается на благо клуба. Не волнуйтесь на этот счет.

– Надеюсь, это не потребует затрат, – заметила Салли, пытаясь не сдаваться без боя. – Мы действительно не можем позволить себе лишние расходы.

– Оставьте это исполнительному комитету! Мы найдем деньги. Дорогая, у вас так много непонятных возражений… Вы ведь возмущены не тем, что я вступила в игру? Я хочу сказать, что если бы вы сами предпочли возглавить исполнительный комитет, я бы с удовольствием работала под вашим началом. Я всегда говорю, что мы, женщины, не должны позволять нашим чувствам препятствовать благотворительности.

– Господи, нет! Я рада тому, что всем занимаетесь вы! – воскликнула загнанная в угол Салли. – Насколько смогу, я буду сотрудничать с вами. Я не хочу делать ничего, не относящегося к самим полетам.

В то время как Салли уступила напору леди Крамблс, стало слышно, как снаружи кто-то напевает. Распахнулась дверь, и появился Томми Вэйн. Он нес стакан пива и был одет в вишневую рубашку с расстегнутым воротником и темно-зеленые брюки с оранжевым ремнем.

– Привет, Салли! – выкрикнул он, сжимая что-то в руке. – Только посмотри, что я нашел в пиве! – затем, заметив громадных леди Крамблс и мистера Уолсингема, а также знакомую фигуру сэра Герберта Хэллэма, Томми принялся отступать, бормоча слова извинения.

Внимательно взглянувшая на него леди Крамблс вдруг воскликнула:

– Мой дорогой мистер Спайдер! Не ожидала вас здесь увидеть. Давно ли вы в Англии?

– Думаю, вы ошиблись! – испуганно ответил Томми Вэйн.

– Я никогда не забываю лиц, – уверенно заявила леди Крамблс. – Определенно, – несколько жалобно добавила она. – Мистер Спайдер, вы же не забыли меня? Разве вы не помните, как показывали мне Голливуд, когда Вероника Габбедж снималась в «Непокорна, но мила»?

– Силы небесные! Да вы одержимы! – вслух воскликнул Томми Вэйн. Он отступил и быстро закрыл за собой дверь.

– Ужасно невежливо! – вознегодовала леди Крамблс. – Я познакомилась с мистером Спайдером два года назад – во время поездки в Голливуд. Он участвовал в съемках «Непокорна, но мила» и, поскольку он был англичанином, ему поручили развлекать меня. Тогда он был так любезен, а теперь он кажется таким грубым. Не могу этого понять!

– Здесь наверняка какая-то ошибка, – едва сдержав улыбку, предположила Салли. – Его зовут Вэйн, Томас Вэйн, и я уверена, что он никогда не был за границей и определенно не участвовал в съемках фильма. Вы уверены, что его звали Спайдер?

– Возможно, это не тот же самый человек, – признала леди Крамблс, но, судя по тону ее голоса, она была уверена в обратном. – Что касается его фамилии – Спайдер, то, может, его зовут и по-другому. В студии все звали его Спайдер, и естественно, что я тоже звала его так, но это могло быть и прозвищем.

– У меня была обезьянка по кличке Спайдер, я привез ее из Сингапура, – вставил сэр Герберт. – Но бедная тварь отбросила коньки.

– При чем тут обезьянка? – спросила леди Крамблс. – Сэр Герберт, вы, и правда, говорите слишком причудливо!

– Сегодня мы сделали уже достаточно, – примирительно заметил Уолсингем, заметивший растущее раздражение Салли. – Может, назначим следующую встречу, скажем, на завтра? В полдень. Мисс Сакбот, вам это подходит?