Я подошёл к ним, выискивая любой признак того, что Маттео навредил ей, даже если знал, что нужно куда больше, чтобы заставить его причинить женщине боль, особенно моей женщине.

— Ты больше не сделаешь ничего подобного, — сказал я брату, уставившись на него.

Маттео натянуто кивнул.

— Тогда научи ее манерам. Я не позволю ей вновь ударить меня.

Значит, я все правильно понял.

— Ты больше не прикоснешься к моей жене, Маттео. Ты — мой брат, и я схвачу пулю за тебя, но если это повторится, тебе придётся жить с последствиями.

Вызов застыл в глазах Маттео. Он не привык, чтобы что-то или кто-то вставал между нами.

— Я не ударю тебя вновь, Маттео. Мне не стоило этого делать, — произнесла Ария, удивляя меня.

Взгляд Арии метаться между мной и Маттео.

— Прошу прощения, если навредил тебе или напугал, — ответил Маттео. Я все ещё видел злость в его глазах, но не был уверен, направлена ли она на Арию или на меня за то, что я встал на ее сторону.

— Ничего подобного, — соврала она. Маттео видел это столь же явно, как и я. Я подошёл к ней и обнял рукой за талию. Она посмотрела на меня, ее глаза были полны непонимания. Она все ещё психовала из-за Джианны? Да бога ради, ее сестра рано или поздно выйдет замуж, и Маттео был не самым плохим вариантом. Он не будет издеваться над ней, какой бы огромной сукой она ни была.

Ария ещё раз взглянула на Маттео.

— Не женись на Джианне, — я в беспокойстве сжал ее талию, но она продолжила. — Она не хочет этого брака.

— Ты тоже не хотела выходить за Луку, и вот ты здесь, — произнёс Маттео, кивая в нашу сторону. Это было правдой, но он не принимал во внимание характер Джианны. Она не была столь же чувствительной, как Ария.

— Джианна непохожа на меня. Она не согласится на договорной брак.

Я взглянул на Арию, гадая, смирилась ли она с неизбежным, или этот брак был для неё чем-то большим, если ее слова о любви были правдой, а не способом сделать наш союз более приемлемым. Но больше всего я гадал, почему мне вообще не насрать на это.

— Она станет моей женой, как только ей исполнится восемнадцать. Ни одна сила во вселенной не помешает мне сделать ее своей, — ответил Маттео.

Ария покачала головой.

— Вы отвратительны мне. Вы все.

Она прошла мимо меня, но я не пошёл следом, даже когда Ария вызвала лифт, чтобы вернуться обратно в квартиру.

— А ты говоришь, что Джианна — проблема, — пробормотал Маттео, трогая щеку. — Тогда твоя жена - целая куча.

Я неопределенно промычал. Ария становилась все увереннее, и хоть часть меня была взбешена ее поведением, я не мог не чувствовать облегчения от того, что она больше не была такой невозможно покорной рядом со мной. Я любил ее яростную сторону не меньше, чем тихую.

Я любил каждую ее частичку, даже ее сбивающую с толку эмоциональность.

Любил.

Я любил Арию.

— У тебя такой вид, будто тебя хватил удар, — отозвался Маттео.

Любовь - это риск. Слабость. Что-то, что я не мог принять.

— Лука?

Я покачал головой и ему, и себе. Я не был способен на любовь.

ГЛАВА 23

Я избегал Арию на протяжении следующих трёх дней, надеясь, что мои чувства пройдут, если я буду сохранять дистанцию, но ничего не выходило. Было пыткой лежать рядом с ней в кровати на протяжении ночи, не прикасаясь и не целуя ее, а что ещё хуже - не видя ее улыбку.

Я проводил еще больше времени в «Сфере», пытаясь изгнать Арию из моих мыслей работой на износ, но и это не помогало. Маттео и я направлялись домой, когда позвонил Чезаре. Я тут же понял, что все плохо. Я видел его буквально два часа назад во время короткого поединка - если бы он хотел тогда что-то сказать, он бы сказал.

Я ответил.

— Братва добралась до твоего отца, — пробормотал Чезаре, запыхавшись.

На какой-то момент я подумал, что неправильно расслышал. Только расширившиеся глаза Маттео подтверждали, что все правда.

— Что?

— Он был со своей любовницей и схватил несколько пуль. Я еще еду туда. Он в своем любимом ресторане. Пока жив. Док прибудет туда через несколько минут. Вызвать скорую?

— Никакой скорой. Ты знаешь правила, — сказал я, вешая трубку. Я тут же развернул машину, а затем втопил газ, направляясь в ресторан.

— Блять, — задыхался Маттео. — Может, все случилось. Может, кто-то все-таки избавил нас от него.

— Он все еще не сдох, — отозвался я. — И Братва - последние в списке, кого бы я хотел видеть в списке виновников его смерти. Они станут слишком наглыми.

Мы прибыли к ресторану через пять минут. Я вылез из машины. Несколько человек уже были снаружи и внутри ресторана, в основном наши бойцы, которые жили поблизости. Полиции все еще не было. Каждый на районе знал, что это за ресторан. Вопрос о полиции даже не стоял. Солдаты Семьи стояли с оружием в руках, а Чезаре был рядом с Доком, который бинтовал отца. Пол был покрыт битым стеклом и кровью.

Тело молодой женщины с дырой во лбу было распластано на полу, рядом с опрокинутым стулом.

Маттео и я направились к отцу. Док зажимал рану в его животе, пока помощница подготавливала все к переливанию. Отец держал Дока за руку в отчаянной хватке, делая один хриплый вдох за другим, уставившись на нас распахнутыми глазами. Сколько себя помню, я гадал, как папаша будет выглядеть в подобной ситуации, видеть его последние вздохи. Иногда я боялся, что почувствую грусть или сожаление, но ничего не было. Лишь облегчение.

Я встал на колени рядом с ним с одной стороны, Маттео - с другой.

— Я ничего не могу сделать. Если мы вызовем скорую, он может выжить, — проговорил Доктор, его морщинистое лицо было серьезным.

Отец схватил меня за руку, вперив взгляд в меня, моля. Неужели он не припоминает, как выбил и срезал с меня любую каплю сострадания? Он попытался что-то сказать. Я наклонился.

— Б-больница... отвезите меня... отвезите в больницу.

Я встретил его взгляд и кивнул, затем обернулся к Доку, жестом предлагая подняться. Он с трудом встал, его помощница сделала то же самое.

— Идите и скажите остальным, — сказал я им. — Отец не хочет, чтобы его люди становились свидетелями его последних моментов. Он хочет остаться в памяти сильным Капо, каким он и являлся.

Док и его ассистентка направились к выходу. Краем глаза я заметил, как Маттео нажал на рану в боку отца, чтобы заткнуть его. Папаша хотел что-то сказать, но издал лишь болезненное бульканье. Этим вечером ему не спастись.

Оставшиеся люди, склонив голову, вышли, с отцом остались только я и Маттео. Я вновь встал на колени рядом с ним.

Отец задыхался, становясь все более бледным.

— Вы... вы - предательские...

Маттео выдернул иглу для переливания, и мы окружили нашего отца. Человека, который издевался над нами и своими женами, который довел нашу мать до суицида, и вот он, наконец, исчезал из наших жизней.

— Мы все равно хотели скоро отравить тебя. Хотя это было бы безболезненно, — пробормотал Маттео, а затем замолчал с кривой ухмылкой, пока рассматривал пулю в животе отца. — Что ж, так мне нравится даже больше. Твоя агония в последние моменты жизни.

Отец сделал очередной тяжелый вдох. Он попытался двигаться, отыскать помощь, но Маттео и я закрыли его от чьих-либо глаз, и я сомневался, что хоть кто-то в принципе смотрит. Они дали нам время попрощаться.

— Эта шлюха настроила тебя...

Сначала я подумал, что он имеет в виду Нину, но потом осознал, о ком он говорит - об Арии.

— Обвела вокруг твоего же члена, — он в отвращении сплюнул. — Жаль... Жаль, что я не трахнул ее раньше тебя.

Я придвинулся к нему еще ближе и засунул палец в одно из пулевых отверстий в его животе, пока ярость в моих венах превращалась в бушующее пламя. Маттео накрыл его рот ладонью, чтобы заглушить крики.