— Они не должны были прорваться настолько далеко, насколько смогли, — пробормотал отец. Без тени колебания, он нацелил пистолет на Первого и выстрелил. Я вскрикнул от удивления, когда мужчина рухнул на пол рядом со мной. Я знал его всю свою жизнь.

Мои ноги подкашивались, рана пульсировала. Отец взглянул на меня, вынимая телефон, и произнес в трубку:

— Пошли за Доком и иди сюда вместе с Дюрантом. Не приводи больше никого, пока я не узнаю, кто крыса.

Отец подошел ко мне и грубо поднял на ноги. Держа меня прямо, он убрал мою руку от кровоточащей раны. Отец ткнул в нее пальцем, и перед глазами потемнело, когда я дернулся в агонии. Отец встряхнул меня.

— Соберись! Не смей умирать тут мне.

Мои глаза распахнулись. Отец покачал головой и отпустил меня, от чего я опять осел на пол. Я оперся на руки, тяжело дыша.

Отец вышел из комнаты, оставляя меня один на один с нападавшим, который стонал, пытаясь уползти. Когда отец вернулся, у него с собой была веревка. Он связал мужчину, затем вынул нож и коснулся им предплечья нападавшего. Он закричал, когда отец начал срезать с него кожу наживую. Это как чистить яблоко. Вот, что всегда говорил отец, но яблоко не орало и не умоляло.

Придерживая свой кровоточащий живот, я следил за происходящим, даже когда желчь подкатила к горлу. Отец наблюдал за мной. Я знал, что он накажет меня, если я отвернусь. Крики звенели в моих ушах, и я содрогнулся. Мои руки дрогнули, и я ударился щекой о твердый пол. Шум в ушах вскоре заглушил внешние крики, а затем все стало черным.

Младшие боссы и капитаны ожидали в гостиной нашего поместья. Отец стоял в середине комнаты, он поманил меня к себе. Все взгляды в помещении неотрывно следили за мной, пока я направлялся к нему. Я высоко поднял голову, стараясь казаться выше. Я был высоким для своего возраста, но мужчины вокруг все равно возвышались надо мной. Они смотрели на меня как на нечто, что раньше им не приходилось видеть.

Я остановился прямо перед отцом.

— Самая ранняя инициация, что я когда-либо видел, — произнес он, его голос разносился по комнате. — Всего одиннадцать лет, а ты уже куда более сильный и жестокий, чем может желать любой отец.

Восторг заполнял мою грудь. Отец никогда не говорил обо мне с такой гордостью, никогда не показывал ни малейшего намека, что я и Маттео являемся чем-то большим, чем обузой. Я расправил плечи, стараясь походить на мужчин в черных костюмах и ботинках.

— Наши враги в страхе будут шептать твое имя, сынок. Моя кровь. Мой наследник.

Он достал нож, и я протянул руку, зная, что произойдет. Я даже не вздрогнул, когда отец порезал мою ладонь. Он ранил меня бесчисленное число раз в прошлом, это и сделало меня таким сильным в этот день. Каждый раз, когда я вздрагивал, он резал меня еще раз и поливал рану лимонным соком или посыпал солью до тех пор, пока я не скрывал боль.

— Рожденный в крови, поклявшийся на крови. Я пришел живым и уйду мертвым, — сухо сказал я.

— Ты стал членом Семьи, Лука. Ты будешь убивать и калечить в мою честь. Ты будет жечь и разрушать.

Какого-то мужчину втащили в комнату. Я не знал, кто он или что сделал. Он был ранен и весь в крови. Его заплывшие глаза встретили с моими и молили о пощаде. Никто никогда не смотрел на меня так, как если бы вся власть была сосредоточена в моих руках.

Отец кивнул мне и протянул нож, тот самый, который мама использовала, чтобы покончить с собой. Я взял его и подошел к мужчине. Он пытался сопротивляться новым телохранителям отца, но они крепко держали его. Все смотрели на меня, ожидая проблеска слабости, но я был сыном своего отца и однажды стану Капо. Я быстро взмахнул рукой, перерезая горло. Рана была ужасной, кровь из нее была повсюду, запачкав мои ботинки и рубашку. Я сделал шаг назад, заметив, как глаза мужчины расширились. Он упал на пол, наполненные ужасом глаза уставились на меня, пока он захлебывался кровью и бился в конвульсиях.

Я наблюдал, как жизнь покидает его тело.

Спустя два дня самые главные слова в моей жизни были выведены чернилами на моей груди, то, что навсегда сделало меня мафиози.

ГЛАВА 2

ЛУКА, 13 ЛЕТ

Рука отца на моем плече напряглась, когда мы вошли в Foxy. Я уже несколько раз бывал здесь прежде, когда он обсуждал что-то с менеджером. Это был один из самых дорогих наших борделей.

Шлюхи выстроились в линию у бара, менеджер встал рядом. Он кивнул отцу, затем подмигнул мне. Отец махнул ему, чтобы проваливал.

— Тебе тринадцать лет, Лука, — сказал отец. Я был поражен - он помнил, что сегодня мой день рождения. Ничего подобного за ним прежде не наблюдалось. — Ты стал членом мафии 18 месяцев назад. Ты не можешь быть убийцей и девственником.

Я покраснел, мои глаза уставили на женщин, которые определенно слышали слова моего отца. Ни одна из них не засмеялась, вероятно, слишком боясь его. Я распрямил плечи, желая показать им, что со мной стоит быть столь же осторожными.

— Выбери двоих, — произнес отец, кивнув в сторону шлюх.

Я был шокирован, наконец осознав, зачем я здесь. Медленно я направился к женщинам, стараясь выглядеть спокойным, даже несмотря на то, что от нервов крутило живот. Я был ростом почти сто семьдесят сантиметров, уже слишком высокий для своих тринадцати лет, так что женщины, несмотря на свои высокие каблуки, были на уровне моих глаз. Они были не то, чтобы очень одеты – короткие юбки и лифчики. Мои глаза скользили по их груди. У всех них были большие сиськи, и я не мог перестать пялиться. Я видел лишь несколько обнаженных женщин в наших стрип-клубах, но всегда мимоходом, никогда так откровенно. Они все были симпатичными, и я указал на брюнетку и на блондинку.

Отец кивнул. Одна из женщин взяла меня за руку и повела к задней двери. Вторая шла рядом. В итоге, я оказался с ними наедине в большом помещении в глубине Foxy. Я сглотнул, стараясь показать, будто бы знаю, что сейчас будет происходить. Я смотрел порно и слушал истории других мужчин из мафии, но все ощущалось иначе.

Блондинка начала медленно раздеваться, повсюду касаясь себя; я не мог отвести взгляд, но напрягся, когда ощутил, что штаны стали тесными. Брюнетка неискренне мне улыбнулась и подошла ко мне – я напрягся еще сильнее, ощутив ее прикосновение к моей груди.

— Ты уже такой большой мальчик, правда же, — сказала она.

Я ничего не ответил, пристально рассматривая ее. Мои глаза вновь обратились к блондинке, которая начала касаться своей киски. Во рту пересохло. Темноволосая засунул свою руку в мои боксеры, и я не сдержал дрожащий вздох.

— О, я думаю, что все пройдет просто прекрасно, как думаешь?

Я кивнул и позволил ей утянуть меня на большую круглую кровь в центре.

ЛУКА, 17 ЛЕТ

— Я блядски рад быть подальше от нашего папаши, но все же жаль, что мы не сможем пойти в Junior и отпраздновать мой день рождения, — произнес Маттео, заправляя рубашку в брюки и наблюдая за своим отражением в зеркале. Он переоделся уже четырежды. Бля, когда он успел стать таким тщеславным ублюдком? Казалось, что с каждым годом все становилось только хуже. Ему пятнадцать, и он уже слишком невыносим.

Чезаре взглянул на меня. Он, Ромеро и я уже полчаса ждали, пока Маттео соберется.

— Было бы неуважительно отклонить приглашение вашего кузена, раз он закатил вечеринку ради тебя, — произнес Ромеро, звуча чуть ли не вдвое старше своих лет. Ему исполнилось четырнадцать лет несколько дней назад, а несколько месяцев назад, после смерти отца, он стал членом мафии. Его семья нуждалась в деньгах, но мы знали друг друга уже много лет.