— Ты хорошая, Ария. Ты невинна. Я втянул тебя в это.

Как она могла сравнивать себя со мной? Она даже не знала, что я совершил, что приносит мне наслаждение. Она убила, чтобы защитить любимого человека. Я убивал по различным причинам, и лишь немногие из них были благородны или бескорыстны.

— Не ты, Лука. Я была рождена в этом мире. Я выбрала остаться здесь. Быть рожденным в нашем мире значить родить с кровью на руках. С каждым сделанным нами вдохом, грех все глубже проникает в нашу кожу.

— У тебя не было никакого выбора. Ни единой возможности сбежать из этого мира. У тебя не было выбора, выходить ли за меня. Если бы ты дала этой пуле убить меня, ты бы смогла, как минимум, освободиться от этого брака.

Она не стала бы свободна, потому что свободы не существует в нашем мире, но Маттео не заставил бы ее вновь выйти замуж.

— В нашем мире не так много хорошего, Лука, но, если ты обретаешь это, то должен уцепиться за это изо всех сил. Ты — одна из таких хороших вещей в моей жизни.

Мою грудь распирало от любви.

— Я не хороший.

— Ты не хороший человек, нет. Но ты хороший для меня. В твоих руках я чувствую себя в безопасности. Сама не знаю почему. Я даже не знаю, почему люблю тебя, но люблю, и это не изменится.

Мне пришлось закрыть глаза от силы эмоций на ее лице.

— Любовь — это риск в нашем мире, слабость, которую Капо не может себе позволить.

Я верил в эти слова всю свою жизнь. И должен был продолжать верить, если хотел быть непобедимым.

— Знаю, — повержено прошептала Ария.

Я взглянул на нее. Разве она не знала? Как она не видела этого?

— Но мне все равно, потому что любовь к тебе — единственная чистая вещь в моей жизни.

Глаза Арии наполнились слезами и неверием.

— Ты любишь меня?

— Да, хоть и не должен. Если мои враги только узнают, насколько ты важна для меня, они сделают все возможное, чтобы добраться до тебя, причинить мне боль через тебя, контролировать меня, угрожая тебе. Братва попытается вновь, как и другие. Когда я стал членом мафии, я поклялся, что Семья — на первом месте, я закрепил эту клятву, когда стал во главе Семьи, даже при том, что лгал. Моим первым выбором всегда должна быть Семья.

Ария смотрела на меня с приоткрытым ртом, будто бы не верила в то, что слышала.

— Но ты всегда будешь на первом месте, Ария. Если будет нужно, я спалю этот мир дотла. Я буду убивать, калечить и шантажировать. Ради тебя я сделаю все, что угодно, - она никак не могла понять, на что я способен ради нее, как далеко я зайду, чтобы защитить ее. Русские выблядки уже опробовали это на себе, это ждет и всех остальных, кто только посмеет навредить или причинить ей вред. - Может, любовь - это риск, но я готов к этому, как ты сказала, - это не вопрос выбора. Я никогда не думал, что смогу, никогда не думал, что смогу любить кого-то так, но я влюблен в тебя. Я боролся. Но это первое сражение, которое я готов проиграть.

Ария обняла меня, ее слезы коснулись моей шеи. Она со стоном вздрогнула, когда ее плечо натолкнулось на меня. Я медленно отодвинулся, переживая, что ей больно.

— Тебе нужно отдохнуть. Твоему телу нужно восстановиться.

Я легонько подтолкнул ее, пока она не легка на спину, но она обхватила пальцами мои бицепсы. Она взглянула на меня сквозь ресницы.

— Я не хочу отдыхать. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

Мои глаза скользнули по ее совершенным ногам, а затем обратно к молящему выражению лица. Я ничего так не хотел, как быть с ней максимально близко, но она была ранена.

— Тебе может быть больно. Швы могут разойтись.

Ария провела рукой по моей груди, затем животу, пока ее пальцы не коснулись моего крепнущего стояка в штанах. Я подавил стон, когда она начала легонько поглаживать меня.

Ее выражение лица стало дразнящим.

— А он согласен со мной.

— Он всегда согласен, но это не голос рассудка, поверь мне, — пробормотал я.

Ария рассмеялась, но тут же вздрогнула.

Ей было больно.

— Вот об этом я и говорю.

— Прошу. Я хочу заняться с тобой любовью. Я так долго этого ждала, — ее мольба не оставляла камня на камне от моей решимости.

— Я всегда занимался с тобой любовью, — признался я. Чувства, которые я не понимал поначалу и с которым я боролся позднее, они уже были, когда я впервые взял Арию, это был первый раз, когда я занимался любовью, и Ария всегда будет единственной женщиной, с которой я ей занимался.

Ария стала потирать меня сильнее.

— Неужели ты не хочешь?

Я едва не расхохотался.

— Конечно, хочу. Мы чуть не потеряли друг друга. Я хочу быть к тебе настолько близок, насколько это возможно.

— Тогда займись со мной любовью. Медленно и нежно.

И последняя моя стена рухнула, как всегда и бывало с Арией.

— Медленно и нежно, — согласился я.

Я встал на колени у края кровати, разминая ступки и икры Арии, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи. Ария развела ноги, и мои глаза уставились на это немое приглашение. Мой член дернулся от вида ее влажным трусиков. Застонав, я прижался поцелуем к ее щиколотке.

Я прошёлся пальцами вверх по ее ногам, пока не коснулся промежности. Она была такой влажной и горячей.

— Мне будет сложно двигаться медленно и нежно. Если бы ты не была ранена, я бы похоронил себя в тебе и заставил бы выкрикивать мое имя.

— Если бы я не была ранена, я бы хотела, чтобы ты так сделал.

Я щелкнул языком по ее щиколотке.

— Моя.

Я поцеловал ее икру.

— Моя.

Затем колено.

— Моя.

Ее бедро.

— Моя.

И так пока не добрался до ее киски. Я стащил ее трусики, прежде чем втиснуться между ее ног. Я прижался поцелуем к ее складочкам.

— Моя.

Ария застонала, а затем дернулась от боли, потому что начала двигаться.

— Я хочу, чтобы ты полностью расслабилась. Никакого напряжения в мышцах, иначе твоё плечо будет отдаваться болью, — приказал я, пока проводил губами по ее киске.

— Я всегда напрягаюсь, когда кончаю. А я очень, очень хочу кончиться.

Я заставлю ее испытать оргазм столько раз, сколько она пожелает, не только сегодня, но и на протяжении наших жизней.

— И ты кончишь, просто без напряжения.

Ария взглянула на меня так, будто бы говоря, что ничего не получится.

Я стал удовлетворять ее своими губами и языком, продолжая действовать легко и нежно, мягко подталкивая ее к краю. Легкие стоны Арии и ее возбужденное тело едва не заставили меня кончить «всухую», на кровать. Когда Ария, наконец, достигла пика, ее тело казалось стало ещё расслабленнее, ноги распахнулись, пока она купалась в наслаждении.

Я скинул вещи и расположился между разведённых ног Арии. Я медленно вошёл в неё, наблюдая за ее лицом, пока она тихо и сладко стонала.

— Моя, — проговорил я, когда полностью вошёл.

Ария не отрывала от меня взгляда, пока я бережно занимался с ней любовью.

— Твоя, — прошептала она, ее выражение лица было лучшим подтверждением любви, какое я только мог представить.

Всю свою жизнь я думал, что становление Капо будет моим главным триумфом. Нет, не самым счастливым днём, я не знал истинного счастья. Но сейчас, видя полный любви взгляд Арии, осознал, что это моя величайшая победа. Только она могла наполнить счастьем дни, полные насилия и крови, только она все ещё могла изгнать своим светом мою темноту.

Она была моим светом, моей любовью... моей жизнью.

С улыбкой, что она всегда дарила мне, она прижала ладонь около тату в честь Семьи, прямо над сердцем — жестоким сердцем, которое билось только ради нее.

— Моя, — без тени сомнения произнёс я.

Я встретился с ней взглядом.

— Навсегда.