— Иди. Проверь, все ли упаковала прислуга. Я скоро приду.

Арии не нужно было повторять дважды, и она поспешила в спальню. Ей было некомфортно рядом с моим братом, или, что более важно, рядом со мной. И я не был уверен в том, что дело только в том, что мы мужчины.

Маттео по-волчьи ухмыльнулся.

— Простыни — подделка, так же? Мой большой злой брат пощадил свою маленькую девственную невесту.

Я уставился на него, прищурив глаза.

— Говори, блядь, тише, — мы были одни в коридоре, но это могло измениться в любой момент, а затем вызвать кучу ненужных объяснений.

Маттео наклонил голову.

— Что же случилось? Ты нажрался и у тебя не встал?

— Иди на хер. Будто бы алкоголь когда-либо останавливал меня, — пробормотал я. Когда Маттео и я уходили в отрыв, мы всегда заканчивали вечер, вдалбливаясь в какую-нибудь девчонку.

— И что же тогда? — спросил он, искренне удивленно, будто бы мысль о том, что я смог сдержаться, была непостижимой.

Воспоминание о всепоглощающем страхе и безутешных слезах Арии вспыхнуло перед моими глазами.

— Она заплакала, — признался я, а взгляд на мгновение задержался на предплечье. Маттео, конечно же, проследил за ним, и отодвинул пряжку от ножа, выставляя на обозрение порез. Я вырвал руку из его хватки и вернул все на место.

— Ты порезал себя, — произнес он, изучая мое лицо. Маттео знал меня лучше всех, но все равно был удивлен. Его рот изогнулся в ухмылке, он покачал головой с очередным смешком.

— Я знал. Прошлой ночью я сказал Джианне, что не стоит переживать. Внутри тебя есть проблеск благородства для барышень, попавших в беду.

Херня все это, я никогда не чувствовал необходимости отступить ради кого-либо.

— Я не... — начал я, но потом до меня окончательно дошел смысл его слов. — Ты был наедине с Джианной?

Маттео кивнул с улыбкой, которая мне совсем не понравилась. Он указал мне идти за ним, удаляясь от комнаты. Я сомневался, что Ария подслушивала нас, стоя под дверью.

— Я поцеловал ее, и на вкус она даже лучше, чем выглядит.

— Я блядь просто не могу поверить, что ты заполучил больше, чем я в свою гребанную брачную ночь.

Маттео провел рукой по волосам.

— Женщины не могут устоять перед моим обаянием.

Он правда думал, что это смешно? Я ухватил его за плечи.

— Это не шутки. Маттео. Синдикат не поржет над этим, если узнает, что ты расхаживаешь, то тут, то там и оприходываешь их девиц.

Если случится нечто подобное, отцу придется компенсировать это, и я не был уверен, что эта расплата не включала бы в себя передачу Маттео в руки Скудери. Или, может быть, отец прикажет мне вынести положенное наказание и убить собственного брата. И я убью папашу, а затем каждого выблядка, который попытается убить Маттео, и в итоге мы оба погибнем.

— Никого я не оприходовал, я лишь поцеловал ее, — прервал мои размышления Маттео.

— Ага, если бы на этом все и закончилось, — я заметил, какие взгляды кидал Маттео в сторону рыжей, но я надеялся, что в этом нет ничего большего, чем простое преследование.

— Я хочу взять ее. Но я не идиот.

Факты говорили об обратном. Целовать женщину, которая не была его женой, особенно из Синдиката, было самой идиотской вещью из всех. Если Джианна расскажет кому-нибудь, мы будем обречены. Единственная вещь, которая может удержать ее от этого, было то, что ее жизнь была бы так же уничтожена.

— Я хочу жениться на ней.

Я замер.

— Скажи, что ты шутишь.

— Вовсе нет. Поэтому мне и нужна твоя помощь. Отец не будет просить Скудери за меня, если будет думать, что я хочу Джианну по какой-либо причине, кроме жажды расплаты. Сам знаешь.

— И чего ты хочешь от меня?

— Помоги мне убедить его, что она ненавидит и оскорбляет меня, а я хочу жениться на ней, чтобы сделать ее в отместку несчастной.

— А разве это не так? Девчонка терпеть тебя не может, и именно поэтому ты ее хочешь. В чем отличие этого от того, что мы собираемся рассказать отцу?

— Я не хочу, чтобы она была несчастна.

— Конечный результат тот же. Девчонка сведет тебя с ума, ты же понимаешь это, не так ли? Я в самом деле не уверен, что хочу видеть ее в Нью-Йорке.

— Переживешь. И Ария будет счастливая из-за того, что сестра будет рядом.

Это имело смысл, но я не был уверен, пойдут ли на пользу их частые встречи. Влияние Джианны не сделает мой брак с Арией проще. Это и без того будет непросто, мне не нужны были дополнительные сложности.

— Ты действительно считаешь, что все хорошо обдумал? — спросил я.

— Да. И отец в любом случае в ближайшее время выберет мне какую-нибудь сучку, которая сделает мою жизнь невыносимой.

— И ты решил сам выбрать ту дрянь, которая изгадит тебе ее.

Он оттолкнул мою руку, выглядя взбешенным.

— Джианна не дрянь.

— Ты не можешь нападать на меня из-за нее.

— У меня есть куча причин, чтобы избить тебя.

Маттео был серьезен, я видел, насколько для него это важно, и даже если считал, что это плохая идея, знал, что помогу. Учитывая, что я первенец, отец ценит мое слово больше, чем Маттео. Я лишь надеялся, что он не надерет мне и Маттео задницы.

После того, как отец пообещал поговорить с Фиоре и Рокко по поводу Джианны, он попросил меня остаться для личного разговора. Маттео одними губами пожелал удачи, прежде чем покинуть кабинет отца.

Я скрестил руки на груди в ожидании того, что он скажет. Отец внимательно меня рассматривал, и на мгновение я подумал, что он заподозрил, что простыни были подделкой, но если бы это было темой разговора, он бы не остался со мной наедине. Камеры наблюдения не спасут ему жизнь.

— Сейчас, будучи женатым человеком, полагаю, ты захочешь перебраться в поместье ко мне и Нине. В конце концов, это наше родовое гнездо.

— Это очень щедрое предложение, — я прикусил язык, даже если от этих слов в моем рту появился привкус горечи. — Но, как я и говорил, сразу после свадьбы я бы хотел полностью насладиться своей женой — как хочу, где хочу и когда захочу.

Отец кивнул с грязным смешком, наклоняясь.

— Мне плевать, если все это будет происходить в особняке.

Будто бы я этого не знал. Но я больше не собирался жить с отцом под одной крышей, особенно вместе с Арией.

Действуя мне на нервы, отец произнес:

— Не ожидал, что ты будешь настолько собственником, когда дело касается твоей жены. Это что-то новенькое.

Он откинулся на спинку.

— Ладно. Оставайся пока в пентхаусе, — он постукивал пальцем по столешнице, заставляя меня ждать, скажет ли она что-то еще или на этом все.

Он кивнул.

— Мы закончили.

Я развернулся и вышел за дверь, чувствуя, как зашкаливает мой пульс. С каждым днем становилось все сложнее терпеть приказы отца, выносить его присутствие.

Маттео и я погрузили наши вещи в мою машину, так как он возвращался домой на своем «кавасаки». Затем я дождался, когда Ария попрощается со своими братом и сестрами.

— Можно подумать, что она отправляется в тюрьму, а не жить с тобой, — пробормотал Маттео, подмигнув. — Хотя, думаю, там не так уж и много различий.

Я проигнорировал его и постарался подавить свое нетерпение. Я хотел вернуться в Нью-Йорк. С одной стороны, я не хотел проводить больше ни минуты с отцом под одной крышей, а с другой — меня ждали дела. Весь бизнес встал на эти три дня, и в текущих условиях это и без того было слишком долго.

Казалось, Скудери терял терпение не меньше, чем я.

— Джианна, Христа ради! Когда мы уже поедем домой?

Ария, наконец, подошла ко мне, выглядя опустошенной.

— Чикаго еще не конец света, — сказал я ей. Ее сестры смогут приезжать время от времени.

Ария покачала головой, закусив губу, будто бы пыталась сдержать слезы.

— Возможно. Но я никогда не расставалась со своими сестрами и братом. Они — мой мир.