— Прекрасный выбор. Платье закрывает твои ноги.

— Кто-то может задрать юбку и оглядеть мои бедра.

Вчера я много раз видел, как мужчины исходились слюной, глядя на нее искоса, пока думали, что я ничего не замечаю.

— Любой, кто посмеет тронуть тебя, останется без рук.

Глаза Арии шокировано расширились. Ей придется привыкнуть к тому, что я — собственник.

— Пойдем, — я вывел ее в коридор, и мы направились в главный холл. Некоторые мужчины все еще оставались в лобби, но основная масса голосов доносилась из столовой.

Ария тяжело вздохнула.

— Они все собрались для демонстрации окровавленных простыней?

Она вновь покраснела.

— В основном, особенно женщины. Мужчины надеются на всякие грязные детали; другие хотят переговорить о бизнесе, попросить о чем-то или втереться в доверие.

Ария замерла, прекратив спускаться по лестнице, так что мне пришлось мягко подтолкнуть ее. Мы вместе спускались вниз, и я был вынужден замедлить свои шаги, чтобы она поспевала за мной. Никогда прежде я не ходил рука об руку с женщиной, так что это тоже было чем-то новым.

Ромеро поприветствовал нас с улыбкой.

— Как ты? — спросил он Арию, и резко заткнулся, будто бы захотел проглотить собственный язык.

Задавать подобные вопросы девушке после первой брачной ночи было в высшей степени неприемлемо. Я усмехнулся, но мое настроение резко ухудшилось, когда другие мужчины стали посылать мне всяческие ухмылки и подмигивания. Каждый из них думал, что я провел эту ночь, мучая свою привлекательную жену. Я удивился, когда Ария прижалась ко мне. После секундного замешательства я понял, что так она пыталась укрыться от их внимания. Я обхватил рукой ее талию и послал всем предупреждающий взгляд. Они резко отвели взгляды.

— Маттео и остальные члены Семьи в столовой, — проговорил Ромеро.

— Изучают простыни?

— Будто бы они смогли читать их как чайные листья, — подтвердил Ромеро, затем послал Арии сочувствующий взгляд.

— Пойдем, — я повел Арию в столовую, несмотря на ее напряжение. Демонстрация простыней было тем, чего мы не могли избежать. Все ожидали нас и замолчали, стоило нам войти. Отец, младшие боссы Семьи, Кавалларо и Скудери собрались за обеденным столом. Большинство из высокопоставленных представителей Синдиката вместе с семьями этим утром уже отправились к себе.

Ария поежилась под всем этим вниманием. Вскоре ей придется встретиться с женщинами, которые скорее походили на изголодавшихся собак, уставившихся на кусок свежего мяса. Отец кивнул мне с таким выражением в его глазах, что мне захотелось спрятать Арию за своей спиной. К счастью, именно в этот момент Маттео направился к нам, выглядя крайне херово, с мешками под глазами и щетиной. Правда, в его случае это казалось почти стильным.

— Дерьмово выглядишь, — сказал я, когда он сделал очередной глоток своего эспрессо.

Глаза Маттео смотрели то на Арию, то на меня.

— Это десятый эспрессо, и я все еще сплю. Слишком много выпивки было прошлой ночью

— Ты был в хлам. Если бы ты не был моим братом, я бы вырвал твой язык за некоторые вещи, что ты сказал Арии.

Маттео ухмыльнулся Арии.

— Надеюсь, Лука не сделал и половину из предложенного мной.

Ария резко покраснела и вновь прижалась ко мне. Я успокаивающе погладил ее по боку. Ей не стоило опасаться моего брата. Она дернулась, удивленно посмотрев на меня. Честно говоря, я и сам не знал, почему захотел утешить ее.

— Вы подарили нам по истине шедевр, — произнес Маттео, кивнув в сторону окровавленных простыней и вынуждая Арию поежиться от смущения.

Я изучал лицо Маттео, неуверенный, не заподозрил ли он, что между нами ничего не было. Этого просто не могло быть, учитывая простыни — если бы что-то в них казалось поддельным, он бы предупредил меня.

Глаза Маттео буквально кричали о том, что он обо всем знает. Этот ублюдок слишком хорошо изучил меня. Отец и Фиоре махнули нам, приглашая подойти. Подавив стон, я указал Маттео, что должен идти туда. Брат улыбнулся, но не сдвинулся и на миллиметр, очевидно не в настроении, чтобы общаться с ними.

Ария последовала за мной к столу. На ее лице отражалась тревога, и я мог только надеяться, что она сможет поддержать наш спектакль. Мужчины встали. Ухмылка отца вызвала во мне желание закрыть собой Арию, но это было не вариант.

Скудери распахнул объятия, и я с неохотой осознал, что он собирался обнять ее. Я не мог слышать, что он сказал ей, но Ария не выглядела счастливой. Фиоре улыбнулся и пожал мою руку.

— Кажется, ты доволен сделанным нами выбором.

Я кивнул. Я знал, что это лишь начало. Стоит Арии отойти, как мужчины попытаются разнюхать каждую деталь минувшей ночи.

Отец положил руку на мое плечо прежде, чем одарить меня и Арию своей фальшивой доброжелательной улыбкой.

— Надеюсь, маленькие Витиелло не заставят себя ждать.

Глаза Арии слегка расширились прежде, чем она смогла скрыть свой шок. Я совсем не собирался связываться с детьми в ближайшем будущем — не пока Отец во главе Семьи. А он был еще не так стар, ему было лишь немного за пятьдесят, но я надеялся, что его конец наступит скоро.

— Я планирую единолично наслаждаться Арией так долго, как это получится. А учитывая набирающую силу Братву, я не хочу беспокоиться еще и о детях.

Отец одарил меня знающей улыбкой, думая, что я планирую трахать свою молодую жену в собственное удовольствие.

— Да, да, конечно. Оно и понятно.

— Слышал, что Братва направила нового пахана на ваши территории, — сказал я, обращаясь к Фиоре и стараясь сменить тему за столом.

Фиоре кивнул, а затем взглянул на нахмурившегося Данте.

— Да, Григорий Михайлов. Мы все еще пытаемся изучить его биографию. Он работал непосредственно на главаря в Екатеринбурге, а теперь он пытается подмять под себя все в Чикаго. Непредсказуемый и жестокий. Они зовут его Сталин.

Ария взглянул на меня, и я усилил свою хватку. Это не стоило ее беспокойства. Женщины продолжали бросать в ее сторону любопытные взгляды. Она быстро выпрямилась и направилась к ним, останавливаясь рядом с матерью и сестрой.

— Не можешь отвести взгляд от своей женушки? — спросил отец с ухмылкой.

Я только холодно улыбнулся. Чем меньше я буду говорить, тем лучше. Нина указала на простыни и, хихикая, приподнялась. Лишь Ария выглядела так, будто хотела провалиться сквозь землю.

Скудери обернулся к нам.

— Должен признаться, ваша традиция окровавленных простыней довольно любопытна.

— Может, став Капо, ты захочешь вернуть эту традицию, — сказал отец, обращаясь к Данте, который стоял, засунув руки в карманы и выглядя абсолютно безучастным. Его настороженные голубые глаза остановились на моем отце.

— Мне больше по душе смотреть в будущее, а не держаться за традиции прошлого.

— Рад слышать, — многозначительно произнес Фиоре своему сыну.

Мой отец бросил в мою сторону быстрый взгляд. Он тоже заметил напряжение между мужчинами Кавалларо. Очевидно, Фиоре был не очень доволен сыном. Я мог только предполагать, что это могло быть связано с тем, что Данте так и не женился, хотя со смерти его жены прошло несколько лет.

— А что ты думаешь, Лука? Каково твое мнение об изменении старых традиций, когда однажды станешь доном? — спросил Данте.

Я ухмыльнулся.

— Традиции — это то, на чем основана Семья, — ответил я, а затем кивнул отцу с лживым почтением. — И я не собираюсь становиться Капо в ближайшее время. Мой отец силен, я доверяю его руководству.

Ответная улыбка отца заставила меня захотеть забрать свои слова обратно и покончить с ним раз и навсегда.

Данте кивнул, но его глаза не утратили былой расчетливости.

У этого мира был свой срок годности.

— Не лишай нас удовольствия, Лука, — сказал Дюрант. — Расскажи нам побольше о первой брачной ночи со своей прекрасной женой.

— По правде говоря, я ожидал куда больше крови, учитывая твой размер и ее, — гоготнув, произнес дядя Готтардо и подмигнул. Что-то в его глазах вынудило меня задумать о том, чтобы раздавить его горло так же, как я сделал это с его сыном. Рот Данте изогнулся в отвращении. С другой стороны, Скудери, казалось, вообще было плевать, что в подобном тоне говорят именно о его дочери. Если у меня когда-нибудь будет дочь, я разорву любого, кто посмеет сказать о ней что-то подобное.