— Да я не знаю, сэр. Я не слушал, что она говорит… — я не стал продолжать «потому что пялился на ее задницу». — Тем более, вы знаете, что у меня «D».

— Но ты почему-то не убежал? — с подозрением посмотрел на меня директор.

— Замешкался, сэр! Если бы не мисс Магдалена…

— Ладно, иди, свободен. Понадобишься — вызову.

— Да, сэр!

Я вышел из кабинета директора, наблюдая суету в школе. Сегодня никакой учебы не будет — ну и слава богу. А то математик все время жаждал со мной пообщаться еще с тех пор, а письменные ответы у меня стали эксклюзивными — Фурик подкидывал мне другие, более сложные задачки, чем остальным. Тоже не было печали — пришлось штудировать учебники девятого и десятого классов, вот там уже была знакомая мне жесть еще из моей родной школы.

И еще интересное — Грег после происшествия исчез. Скорее всего, сбежал — он-то знал, в чем была фишка, и думал, что его вложили. Нет, ни магичка, ни я о его странном способе построения магического круга смолчали, равно как и то, что он был к этому причастен. Восстановила ли магичка перед осмотром круг или оставила с дыркой — я не знаю, мне по барабану. В конце концов это ее трудности, как и отписки на тему «как я заборола демона, героически превозмогая». Холли ничего не скажет, как блюдо номер один, ей не до того было. Так что в плюсе — я, и те, кто был рядом со мной, живы. А вот в минусе — то, что гаденыша придется гасить. И чем быстрее, тем лучше.

— Это у вас называется уроками магии? — мать была в ужасе.

— Ну типа да, — пожал плечами я, жуя аппетитный наггетс, и уже потянувшись за следующим.

— У нас демонологию изучали только в конце школы, и наш мистер Добкин, царствие ему небесное, был очень сильным магом и экзорцистом. А у вас…

Я задумался — а как это экзорцист преподавал в школе? Они вроде священниками должны быть?

— А у нас — так! — сказал я со вздохом.

Ббах! За окном сверкнула вспышка, и раздался взрыв, вынесший нам стекла, осколки влетели внутрь с противным звоном. Мы рухнули на пол, а за окном разгоралось зарево — горела мамина машина. Я открыл входную дверь…

— Куда? — мать втащила меня назад. — Сгоришь!

Ну да, могло такое быть, особенно если бензобак рванет, мало не покажется. Я сорвал со стены артефакт неопалимости, и, приоткрыв дверь, кинул его в горящую машину — нормальные люди, из тех, кто не жмотился, покупали их вместо пеногонов. Пока огонь медленно затухал, мать успела вызвать 911.

Только вот перед тем, как она вытащила меня из двери первый раз, я успел заметить, как Грег, в черном худи с капюшоном на голове убегал с места преступления. Зрение-то у меня волхвовское, вижу все, даже черную фигурку в темном переулке в безлунную ночь. Все, ты меня окончательно достал, утырок.

Пока дожидались полиции, я успел сбегать наверх.

— Что хотел? — сказала ламия, позевывая. Вот только не надо изображать, что спать хочешь — в аду ночи не бывает, а демоны не спят.

— Ты в курсе, что там за окном?

— А, про машину что ли?

— А про что же еще? Знаешь, кто поджег?

— Да тут и думать не надо. Разозлил ты этого говнюка. И почему у тебя такой талант всех бесить? Меня, Кощея, демонов, простых людей…

— Кончай тут философией заниматься. И начни заниматься поджигателем.

— Что, неужели попросишь завалить? — оживилась ламия.

— Нет, мокруха не нужна. Но нужно сделать так, чтобы у него и мысли не было больше пакостить.

— Перелом позвоночника, тяжелая черепно-мозговая, ослепление, кастрация? — с надеждой осведомилась серокожая тварь.

— Блин, ну почему у вас, демонов, все сводится к садизму? — досадливо сказал я.

— Я же боевой демон, не забывай!

— Все аккуратно и без фанатизма, предупреждаю! Максимум, как это пишут в протоколах, телесные повреждения легкой степени тяжести. Просто наказать и предупредить на будущее, только чтобы оно у него было, но не безоблачное.

— Ладно, я пошла! — скорчила рожу ламия.

И чертовка растаяла в воздухе. Ну а я вышел к сгоревшей машине, помогать маме отвечать на вопросы полицейских.

— Вы не в курсе, кто это мог сделать? — обратился к ней шериф Поплавски.

Ага, ну давай, валяй ваньку. Ты прекрасно знаешь, по крайней мере подозреваешь, кто это сделал.

— Даже и не знаю, — растерянно развела руками мать. — Какое-то хулиганство, наверное.

— Шериф, это магический поджог, — обратился к нему помощник. — Есть остаточный фон файрбола.

— Так и запишем, — шериф положил протокол на капот машины и, подсвечивая фонариком, начал в нем что-то писать.

— Может быть, какие-то враги есть?

— Да какие у нас могут быть враги? — развела руками мать.

— А у тебя, Томас? — многозначительно спросил шериф. Ага. Намек понял. «Надо бы тонко намекнуть Штирлицу, что им интересуется Ева Браун… — Ба, Штирлиц, да вами же интересуется Ева Браун!» — примерно так. Если промолчу — все спустят на тормозах. А если скажу, что есть враги, то мусора сразу прицепятся, дело дойдет до разборок, семья Грега пойдет в суд, а учитывая, что судья симпатизирует добрым католикам и вообще, довольно сильной общине…

— Даже, не представляю, шериф!

— Ну вот и хорошо, — облегченно вздохнул шериф. — Подпишите пока протокол…

— Шериф, у нас происшествие! — помощник высунулся из машины, держа тангенту в руках.

— Что такое, Робсон?

— Нападение на Грега Ласки, сэр!

— Да ну? — удивленно сказал шериф, и окинул меня внимательным взглядом. — Когда?

— Пять минут назад.

— В каком состоянии?

— Неотложка только что подъехала.

— И как он?

— Вроде пара переломов, а так — жив.

— Ладно, миссис Хоуп, прошу прощения, служба! — шериф приложил два пальца к полям своей форменной шляпы. — Завтра заезжайте в участок, оформите бумаги для страховой.

— Поняла, — понуро сказала мать. Я обнял ее за плечи и проводил в дом. Ну что же, Грег, скотина, надеюсь выдали тебе по заслугам. А все ведь началось с пустяка — подумаешь, не дали списать домашку, дело житейское, фигня, про которую и не вспомнить через месяц. Но дальше пошла эскалация конфликта, и простая с виду бы фигня стала поводом для таких разборок.

— Ты чего такой смурной? — спросил Четыре Глаза с утра, глядя на мои красные, как у бешеной селедки, буркала.

— Да не спал всю ночь. Какой-то урод ночью сжег нашу машину, — ответил я, позевывая. — Тут фиг уснешь.

— Ну да, точно, — подтвердил Джимми. — От такого не уснешь. И, кстати, что-то я этого урода сегодня в классе не вижу…

— Может, опять с толчка неудачно слез. Ладно, давай домашку по математике сверим.

Мы с ним быстренько сверились с ответами, все нормально. Я с удовлетворением отметил, что теперь она была канонично решена строго по учебнику, в рамках школьного курса. Правда, это меня не спасет от Фурика. И точно — открыв самостоятельную в классе, я тупо уставился на производные, которые уж точно в восьмом классе не проходят, а определение и самые начала дают только в десятом. Блин, ну вот какого, покосился я на Фурика. А тот сидел, глядя на меня с ехидством в глазах. Ладно, скотина, на тебе решение! И я быстро зачеркал ручкой в рабочей тетради. Что может быть хуже? Впрочем, может. Если миссис Мартенс, по Науке, даст задачи по физике. Даже по элементарной. Или по химии — все эти валентности, моли и прочие насекомые для меня были сложноваты в понимании еще в моей школе. Вот как сделать взрывчатку из бытовой химии — кто из пацанов этим в школе не занимался, я сам чудом жив и не инвалидом остался — это да. И валентности для этого знать не надо. Но здесь, похоже, это не в ходу — смартфоны и магия заменили все. Не быть местным школьникам партизанами и рейнджерами, максимум на что они способны — послать смайлик с изображением говна злобному противнику, и считать это выполнением патриотического долга в духе минитменов.