Что самое печальное, попросить помощи с восстановлением сил у наблюдающей за тренировками дежурной целительницы я не мог. Потому что, со слов Николаева, мой организм должен сам научиться восстанавливаться после пиковых нагрузок. И лучше это делать в условиях, когда в Источнике нет ни капли силы.

Может быть мы поэтому и остались на полигоне Сарай-Джук, без возвращения в Архангельск. Вокруг полигона на много километров нет ни одного настоящего Места Силы, из которого можно почерпнуть энергию, но стихийная сила здесь определено есть.

«Я чувствую это в воде, чувствую в земле, ощущаю в воздухе»

Странное место. Но присутствие незримой стихийной силы вокруг определенно помогает быстрее приходить в себя. В заснеженном и морозном Архангельске ничего похожего не чувствовал, и подобным образом быстро восстанавливать силы там я точно бы не смог.

Переодевшись и приняв душ первым, даже не дожидаясь остальных я вышел и направился в свои апартаменты. Облегчение от того, что нагрузки закончились и сейчас я смогу поспать, вогнали меня в состояние, знакомое по студенческой юности. Словно после тяжелой ночной смены (было время, подрабатывал грузчиком) выпил бутылку пива, и теперь на автопилоте добираюсь домой. Небольшая заторможенность, одновременная легкость несущих к месту отдыха ног, и одновременно тянущий к земле груз накопленной усталости.

– Артур?

Обернувшись, я увидел, что рядом уже шагает Валера. Надо же, настолько вымотался, что даже не заметил, как он меня догнал.

– Валер.

– Так что с бутербродом?

– Каким бутербродом? – вообще не понял я о чем речь.

– Ну после матча, когда у тебя было два входящих вызова.

– Ах это…

– Ах это. Так причем здесь бутерброд?

– Ты не поймешь.

– Ну мне же интересно.

– А я не хочу тебе рассказывать.

– Теперь мне еще больше интересно.

– Сочувствую.

– Ну расскажи, не будь как варвар.

Коридоры, переходы, коридоры. До жилого корпуса еще идти и идти.

– Давным-давно, где-то в Британской Калифорнии, вечером с… одной близкой подругой, так скажем, мы решили посмотреть сериал.

– И?

– И когда расположились на диване, я вдруг подумал, что мне хочется вкусный бутерброд.

– И?

– И попросил подругу подождать, а сам пошел на кухню. Поставил гриль и духовку на разогрев, после взял два куска хлеба для тостов… не полусырой пластилин из продуктовых наборов, а настоящий белоснежный хлеб, который внутри мягкий как пух. Один кусок смазал толстым слоем горчицы, второй тонким слоем сливочного масла. Накрыл оба куска ломтиками сыра – между прочим, это был мой любимый Маасдам. Положил хлеб на гриль, и пока он поджаривался, нарезал тонкими ломтиками широкую часть большого помидора, а еще достал из холодильника бекон и два листика салата.

Рассказывать оказалось неожиданно легко. Слова ложились в стройный фразы, и я – в своем крайне утомленном состоянии, получал от этого странное эстетическое наслаждение. Так иногда бывает, когда в утренней полудреме, находясь между сном и явью, думаешь и составляешь удивительные стройные идеи. Которые, после пробуждения, часто кажутся донельзя глупыми и корявыми.

– Ломтики помидора положил на одну часть бутерброда, бекон и листы салата на другую. После этого соединил оба куска хлеба – уже слегка поджаренного, с легкой хрустящей корочкой. Положил так, что бекон лег на помидоры, а не наоборот, и после отправил бутерброд ненадолго в духовку, чтобы сыр окончательно расплавился. Выключил гриль и духовку, выложил бутерброд на тарелку и вернулся в комнату.

– Ты хочешь сказать, что во времена твоей жизни в Британской Калифорнии ты имел такое натуральное продуктовое разнообразие?

– Разные времена были. Как история в ресторанах Бильбао с блюдом «Бычьи яйца», которые иногда огромные, а иногда совсем маленькие.

– Почему?

– Потому что иногда тореадор быка, а иногда и бык тореадора.

– Ничего не понял.

– Валер, ты такой трудный.

– Артур, ты такой загадочный.

– Разные говорю у меня времена были. Иногда жил и с продуктовым разнообразием, а иногда без него.

– Ладно, сделаю вид что поверил. Так что с бутербродом?

– Когда зашел в комнату, увидел, что пока подруга меня ждала, она залезла в мой ассистант.

– Как она могла залезть в твой ассистант?

– Это был… это была недорогая модель, так скажем.

– Подруги?

– Валер.

– Что Валер?

– Недорогая модель ассистанта.

– Разве есть такие ассистанты, которые можно быстро разблокировать без владельца?

– Да.

– Я о таком не слышал, – недоверчиво посмотрел на меня Валера.

– Не нужна тебе такая машина, Валер, – с интонацией актера Вдовиченкова произнес я глубокомысленно.

– Что?

– Поверь мне на слово, – добавил я голосом утомленного невзгодами бандита.

– Артур, ты переутомился?

– Ух ты, а как заметил? Я ж как могу скрываю…

– Вот такой вот я внимательный. Так что с бутербродом?

– А что с бутербродом?

– Мы закончили на том, что ты принес бутерброд в комнату, а подруга открыла твой ассистант.

– А. Ну да. Открыла и обнаружила там переписку с другой моей… скажем так, тоже близкой подругой.

– Переписку не о параллелях между Печориным и Онегиным, как понимаю.

– Правильно понимаешь. И едва я зашел, как она буквально начала насиловать мой мозг – забыв и сериал, и вообще все, решая вопрос о продолжении наших дальнейших отношениях. А я стоял в центре комнаты с тарелкой, смотрел в нее и думал: «Ну нахера мне нужен был этот бутерброд?»

– Опять ничего не понял.

– Проблемы негров шерифа не волнуют.

– Артур.

– Валер.

– Я реально не понял, причем здесь бутерброд и твой ассистант.

– Если бы я не взял его с собой в раздевалку, мне не было бы нужды решать в срочном порядке, кому отвечать.

– А есть принципиальная разница? Одной ответил сначала, второй после. В чем проблема?

– Ну, когда о моем выборе узнают, мне могут задать неприятные вопросы.

– Как о твоем выборе могут узнать? – напрягся Валера, готовый оскорбиться.

– Когда ты берешь в руки идентифицированный на твою личность ассистант, ты связываешь себя с цифровым миром, и твои следы в нем остаются навсегда.

– Ты преувеличиваешь.

– А ты преуменьшаешь.

– А ты…

– Валер, извини, но мне надо бежать, – прервал я его, резко поворачивая. Мы как раз дошли до холла, и я направился в сторону своего номера, где меня уже ждал Фридман, вызванный в Сарай-Джук еще вчера вечером.

– Агтуг Сег-геевич, – при моем появлении даже приподнялся Моисей Яковлевич.

Юрист был внешне спокоен, но слегка бледен и явно серьезно взволнован – я уже изучил его манеру поведения и отражения на ней эмоций.

– Моисей Яковлевич, прошу доложить кратко и по существу моего запроса.

– Если кгатко и по существу, то с сожалением могу констатиговать, что поставленная вами задача является…

– Кратко и по существу, Моисей Яковлевич, – прервал я его.

Фридман, когда не имел веских аргументов или варианта положительного решения вопроса в рукаве, всегда пускался в пространное словоблудие. Всегда. Защитная реакция такая, наверное.

– За указанные сгоки я не смогу ничего сделать, – признался Моисей Яковлевич. Как в ледяную воду с головой нырнул.

Ответ ожидаемый. Конечно, была у меня слабенькая надежда на Фридмана, но она не оправдалась. Но криминала я в этом не видел, потому что пришедшее мне вчера в голову решение было довольно просто и по-прежнему выполнимо.

Начать с того, что Анастасия запросила возможность нанять от моего имени почти восемь десятков бойцов, и задействовать их в охране усадьбы Юсуповых-Штейнберг. Отказывать, с учетом моего кровного интереса в охране усадьбы, мне было нельзя. Но присутствовали в согласии на ее просьбу и серьезные подводные камни.

Новосозданный статус отряда варлорда, учитывая мой баронский титул, давал возможность найма максимум ста человек. Всего ста человек, не только бойцов – включая техников, администраторов, бухгалтеров, снабженцев и прочего обеспечивающего персонала.