— Спасибо на добром слове. Но вот что мне по-настоящему сейчас нужно, так это уверенность в том, что команда «Аризона» не является эскадроном смерти.

— Можешь быть в этом полностью уверенным. Я не стала соучастницей массового убийства, даже для Эйнсли Зангари с партнёрами.

— С партнёрами? Это намёк на то, что в программе участвует не только Корпорация Сопряжения?

— Верно. Руководители нескольких транснациональных корпораций состоят в некоем клубе, — сказала Пола. — И Эйнсли, естественно, входит в их число. Эти люди имеют огромное влияние. Настолько большое, что многие скажут, что они и есть истинное верховное правительство Земли. Это не хорошо и не плохо. Это есть. Я, будучи реалисткой, приняла правила игры и участвую в реализации их решений.

— А можно спросить — каких именно решений?

— Всю земную историю стабильность общества страдала от произвола подрывных элементов. Стабильность имеет первостепенное значение для процветания любой цивилизации, достойной этого названия, особенно сейчас, когда мы все стали соседями, живущими в шаговой доступности друг от друга.

Поэтому нам необходимо что-то делать с теми, кто раскачивает лодку. С теми, кто не собирается мириться со сложившимся порядком, кто отказывается следовать демократическим процедурам… С людьми, которые без преувеличения являются раком общества.

Есть какая-то злая ирония в том, что именно наша терпимость, наш либерализм, наше уважение к чужому мнению и чужим правам создали почву, на которой и взросли эти ядовитые побеги. Настало время, когда честным людям нужно перестать это терпеть. Время сказать «Хватит!» Как когда-то давно заметил Эдмунд Бёрк…

— Для торжества зла необходимо только одно условие, — с пафосом продолжил Юрий, — чтобы хорошие люди сидели сложа руки.

— Верно, — улыбнулась Пола. — Руководствуясь этим принципом, мы решили действовать. Изменить мир так, чтоб если не мы, но наши дети жили в обществе, свободном от страха, что радикальные маньяки могут взорвать их во имя какой-то своей цели.

Но нельзя забывать и то, что мы — не они. Мы не можем опуститься до их уровня, согласиться с их методами, принять доктрину, по которой насилие и смерть — единственное решение. Мы не убиваем, не калечим и даже не заключаем их в тюрьму. Этим мы и отличаемся от них.

Новый, чистый и гуманный мир, который мы строим, дал нам возможность протянуть руку помощи даже этим неразумным фанатикам. Мы просто разойдёмся, позволив им идти своим путём — жить собственной жизнью в соответствии с выбранными ими идеалами.

— А я могу спросить, что именно происходит с этими людьми? — деликатно кашлянув, поинтересовался Юрий.

— Мы их выселяем.

* * *

Каллум падал. Происходящее не было для него чем-то неожиданным — прыгнув в открытый в неизвестность портал, он, собственно, ожидал падения. Вот чего точно не ожидал, так это его продолжительности. Кэл падал, падал и падал. Бесконечно, мучительно долго.

Каким бы плотным ни казался пронзаемый его телом туман, ему казалось, что вместо вздоха он выпустил из лёгких имеющийся там воздух. А когда всё же сумел вздохнуть, лёгкие наполнил ледяной арктический пар.

«Это ещё что? Полярный ГУЛАГ?» — успел он подумать, наконец ударившись о воду.

Кэл вошёл спиной, подняв огромный фонтан брызг и глубоко уйдя под воду. Он уже приготовился к тому, что вода будет ледяной, но вместо этого она была горячей. Почти обжигающей. Шок от струек воды, пробившихся к его плоти сквозь одежду, был настолько силён, что он закричал, не контролируя себя.

Это было ошибкой. Его рот и нос наполнились отвратительно солёной водой, а руки и ноги забились в неконтролируемой панике.

«Не паникуй. Паника убьёт тебя. Тебе нужно всплыть».

Чувство равновесия, при помощи которого он всегда чувствовал направление вниз и вверх, неожиданно отказало. Света не было, поэтому Кэл никак не мог разобраться, в какую сторону плыть. Единственное доступное ощущение говорило ему, что он тонет. Каллум понимал это по тому, как вода медленно ползла дальше по его ноздрям.

Он вспомнил, как пристёгивал факел к поясу. Нащупав его рукой, сжал ручку и выдернул спусковое кольцо. Свет вспыхнул через несколько секунд, когда лёд, заполнивший лёгкие, превратился в пламя, заставляя тело сделать вдох. Открыв глаза, Кэл увидел сквозь мутную воду, которая теперь жгла ему глаза, цепочку выходящих из его рта пузырьков.

Определив, наконец, где верх, он зажал конец факела в зубах и со всей силы стал грести вверх. Тяжёлая, наполненная водой одежда мешала плыть, но у Кэла не было времени, чтобы снять её. Грести с каждой секундой было всё тяжелее и тяжелее. Жжение в лёгких становилось невыносимым. Тело пыталось заставить его сделать вздох.

Он грёб сильнее и сильнее, вкладывая в каждое движение всю силу своих накаченных рук.

И вот он почувствовал, как его голова прошла сквозь поверхностный слой мерзкой жёлтой пены, лежащей на воде, вдохнул благословенный воздух и сразу же закашлялся в рвотном спазме — разреженный воздух был заполнен парами серы.

Каллум с трудом сумел остаться на плаву, чтобы не потерять способность дышать. После нескольких вдохов он понял, что этот заплыв через очень короткое время закончится его смертью — вода была настолько горячая, что едва удавалось терпеть. Открытая кожа на руках и шее уже горела. Аполлон выплёскивал на контактные линзы всевозможные символы медицинского предупреждения. Даже просто плыть было тяжело.

Он поднял факел на вытянутой руке, пытаясь разглядеть любую твердь, к которой мог бы плыть.

— Эй, ты, хуила с факелом! — услышал он чей-то крик.

— Да! — закричал Каллум. — Я здесь! Помогите мне!

— Греби сюда, — отозвался из темноты неизвестный.

В следующую секунду мощный луч белого света прорезал плотный туман. Кэл изо всех оставшихся сил поплыл в точку, откуда тот бил, морщась от яркого света.

— Эй, чувак, я тебя вижу! — продолжил кричать неизвестный. — Ты поднажми, а то сваришься нахуй!

«Мог бы не напоминать», — со злостью подумал Каллум.

Грести было тяжело. Жар пробирал до самых костей, медленно парализуя тело. Он чувствовал себя брошенным в кипяток омаром. Но продолжал плыть, взбивая руками и ногами лежащую на поверхности воды мерзкую жёлтую пену.

Собеседник догадался отвести луч фонаря от его лица, так что теперь Кэл мог видеть, куда именно плывет.

— Давай, чувак, поднажми! — подбадривал незнакомец. — Осталось всего ничего!

«Интересно, если я так близко к берегу, то почему ещё не нащупал дно?» — подумал Каллум.

— Вот ты и доплыл, чувак!

В следующую секунду фонарь положили на землю, и в его свете Кэл разглядел несколько движущихся теней.

— Лови верёвку, ёба!

Тут же из тёмного воздуха вылетела верёвка, приземлившись на пенистую поверхность. Каллум протянул руку, не зная, смогут ли его распухшие от кипятка пальцы ухватиться за неё.

— Обмотай вокруг руки, чувак! — крикнул незнакомец. — Я тебя вытяну!

Кэл сделал всё возможное своими ватными пальцами.

Внезапно он почувствовал рывок, когда верёвка потянула его вперёд. Через несколько секунд чьи-то руки схватили его за воротник, вытянув на покрытый инеем каменистый берег. Оглянувшись, Кэл увидел только прорезанную его телом полосу в лежащей на воде вонючей пене. Всё остальное было скрыто прядями поднимающегося от воды плотного тумана.

— Поздравляю с прибытием в ад, чувак, — доброжелательно поприветствовал его незнакомец.

Каллуму было не до того: он едва удерживался на четвереньках, истекая на камни дымящейся водой и пеной. Мучительный жар от горячей воды, пронизывающий всё его тело, делал любое движение болезненным, а ледяной воздух, наполненный вонью серы, заставлял кашлять при каждом вдохе.

«Мне нужно избавиться от брони охранника», — подумал Кэл. Но было поздно.

— Опа, а это что за хуйня?! — воскликнул его спаситель, направляя на него луч фонаря.