Наконец, когда всё готово, мы выходим из здания, я достаю телефон, смотрю на часы.

— Успели вовремя! — Радуюсь я. — Отвезёшь коробку домой?

Мы уже возле колледжа. Через пять минут у меня начнется пара мировой художественной культуры.

Марк кивает.

— Мне нужно уехать сегодня. У меня несколько фотосессий.

Чего?

— Почему раньше не сказал?

— Прости, совсем забыл предупредить.

Хорошее же оправдание!

— Я приеду либо поздно вечером, либо завтра, — говорит Марк, смотрит на меня. — Ты обижаешься, да?

Я качаю головой.

— Нет, Марк, конечно, нет. Всё нормально. Главное, приезжай скорее назад, домой.

Он ведь может считать эту квартиру домом?

— Мне нравится, как ты это говоришь, — Марк наклоняется к моему лицу.

— Что именно тебе нравится? — От его близости у меня перехватывает дыхание.

— То, как ты говоришь слово, дом, — шепчет он. — Так искренне, так тепло, что мне сразу хочется вернуться. Как можно скорее.

Он касается губами моих губ. Я обнимаю его за плечи. Наши языки сплетаются в нежном танце, а по-моему телу проходит теплая волна. Я ощущаю блаженство и спокойствие в руках моего любимого парня.

Марк уезжает, а я иду на пары. Мировая художественная культура, как всегда, проходит скучно. Блин, нам бы преподавателя на это занятие поживее, тогда урок казался бы интересным. Задание — написать о своём любимом художнике. А он у меня есть разве? И описать несколько его картин. Ещё и сделать обзор деятелей мировой культуры 19 века. Кратко. Взять хотя бы пять или шесть человек.

— Жесть, — Ритка стонет, смотрит на меня жалобно. Я улыбаюсь ей. Ну, конечно, я ей помогу. Куда я денусь?

Пара английского проходит быстро. Она у нас сдвоенная с другой группой. Последние две пары — зарубежная и отечественная литература.

Мы садимся на свои обычные места. Ритка тут же достаёт телефон и лезет в Инстаграмм. Я просматриваю лекции, вспоминаю, о чём шла речь на прошлом занятии.

Вокруг стоит шум. Одни смеются над какими-то шутками, другие обсуждают прошлый вечер и какую-то дикую тусовку, третьи активно дискуссируют на тему правильности выбора профессии.

Но, как только в аудиторию входит Михаил Борисович, все замолкают. Он осматривает аудиторию и всех присутствующих. Скользит взглядом мимо меня. Я стараюсь не смотреть на него. Его взгляд мне неприятен.

Лекция проходит спокойно. Я стараюсь успеть записать всё, что говорит Михаил Борисович. Конспект получается довольно большим.

Когда занятие уже подходит к концу, я вдруг ловлю на себе его взгляд. Внимательный, пристальный, немного с прищуром. Так он смотрел на меня на первом занятии. Ритка тогда сказала, что он смотрит на меня, как на кусок мяса. Меня пробирает дрожь. Не хочу больше смотреть в его сторону.

Наконец, звенит звонок. Мы выходим. Рита озабоченно смотрит на меня.

— Опять он пялился на тебя? Я заметила.

Я киваю.

— Не к добру это. Я такой взгляд уже встречала в своей жизни.

Я оглядываюсь на неё, она идёт чуть позади.

— У кого?

Она смотрит в сторону.

— Это неважно. Но я бы на твоём месте была поосторожней.

— Рит, он же преподаватель!

Неужели она и правда думает, что он может сделать мне что-то нехорошее?

— Ника, ты, в самом деле, наивная. Мужики-преподы это тоже мужики. И среди них встречаются полнейшие уроды.

Откуда бы ей знать об этом? Что я не могу спросить? Могу, конечно.

— Ты знала такого человека?

Она вздыхает.

— Было время. Вадим подъехал, подвезти тебя, раз Марка не будет сегодня?

Я сказала подруге, что Марк уехал из города. Вернется, скорее всего только завтра.

Я киваю. Рита не захотела ответить мне на вопрос. Но я не обижаюсь. Однажды, может быть, мы сможем поговорить откровенно.

Только сейчас понимаю, что Лёши не было на послеобеденных занятиях. Почему я вдруг подумала об этом?

Рита и Вадим довозят меня до подъезда. Я машу им, и сразу иду домой. В магазин мне сегодня не нужно.

Дома так тепло и уютно, но не хватает Марка. Я раздеваюсь. Делаю на голове пучок. Скрепляю резинкой. Иду в душ. Мне некогда нежиться долго под струями воды, я моюсь как можно быстрее. Нужно приготовить ужин и садиться заниматься. Я выхожу из ванны, иду в спальню, надеваю брюки, футболку, носки.

Решаю приготовить запеканку из макарон с сыром и ветчиной. Это вкусное блюдо и готовить его недолго.

Когда сажусь заниматься на часах уже больше девяти. Марк не звонил и не писал весь день. Ну, он же занят на работе! Решаю позвонить ему. Набираю номер. Гудки идут, но он не берёт трубку.

Может за рулём? Или просто не слышит. Не мог же он просто вот так взять и бросить меня опять? Он бы мог хотя бы сообщение мне написать. Отгоняю мрачные мысли и сосредотачиваюсь на учебе.

Когда всё сделано, я смотрю на время. Одиннадцать. Телефон молчит.

Я уже хочу спать, но решаю пока не ложиться, а почитать, лёжа на диване. Подхожу к полкам с книгами, смотрю, что бы прочесть. К слову, вещи свои, как и книги, я разобрала ещё в понедельник. Мне не хватило книжных полок! Хотя у Лидии их несколько. Правда, на них тоже стоят книги, но их немного. А мне необходимо приобрести ещё полочки.

Я выбираю одну из книг Лидии. «Ежевичная зима» Сары Джио. Я раньше не читала книги этой писательницы, но Лидия говорила, что романы её в большинстве трагичны и вызывают бурю эмоций. Убеждаюсь в правдивости слов Лидии практически сразу. Книгу читаю запоем, на одном дыхании. Я почти рыдаю. История западает мне прямо в душу, я не могу остановить слёзы. Мне очень жаль Веру, мне жаль, что её постигла такая несправедливая и тяжёлая судьба. И вроде бы книга заканчивается на радостной ноте, но печаль не покидает.

Я дочитываю книгу, встаю и выключаю свет. Ложусь обратно на диван, подтягиваю ноги ближе к туловищу. Телефон на тумбочке над моей головой, но я даже не смотрю который час.

Не знаю, сколько времени я проспала, но вдруг просыпаюсь. Наощупь нахожу телефон. Включаю экран. Марк звонил мне несколько раз. Блин, сколько время? Сонными глазами вглядываюсь в экран. Третий час ночи. Ого! Набираю его номер.

— Марк, — говорю я в трубку.

— Ника, — голос у него усталый. — Прости, что не брал трубку.

— Не смог приехать сегодня?

Он зевает в трубку.

— Я приехал. Сижу в машине около часа.

Блин!

— Я ждала, а потом уснула.

— Ага, я понимаю.

— Надо было сделать второй комплект ключей. Поднимайся.

— Хорошо.

Я бросаю телефон на диван. Иду в коридор, включаю свет, открываю Марку дверь. Жду его, прислонившись к стене. Он заходит, куртка у него мокрая.

— Там дождь?

— Там снег.

— Ого!

Он такой сонный, наверно, как и я сама. Я улыбаюсь ему. Он делает ко мне шаг и обнимает за талию. Я обвиваю руками его шею.

— Я так скучал, малыш.

— Я скучала по тебе, Марк.

Он целует мою шею, я чувствую, как от него веет холодом. Губы у него прохладные, как и руки, которые проникают под мою футболку.

Я немного вздрагиваю.

— Ты такая горячая! — Шепчет он мне.

— А ты, наоборот, холодный.

Я просовываю руки под его толстовку и футболку, глажу его мускулистую сильную спину. Его руки опускаются на мои бедра, сжимают их нежно.

— Давай, разденем тебя, — говорю я, чувствуя, как он ласкает мою кожу шершавыми пальцами.

— И тебя, — знаю, что он улыбается.

Я отстраняюсь от него. Он снимает ботинки и ставит в полку.

— Пойдём сразу в спальню, — Марк тянет меня за руку. Он так уверенно шагает! В темноте видит, как кошка? Когда мы оказываемся в спальне, Марк включает настольную лампу. Стаскивает с себя куртку. Поворачивается ко мне и рассматривает меня с ног до головы, наклонив, голову набок.

— Ты красивая, Ника.

Где-то я это уже слышала! Но Марк всегда говорит эти слова так, будто он меня раздевает, произнося их. Так интимно и чувственно они звучат.

Я краснею под его взглядом. Он смеётся. Блин, он такой притягательный сейчас! Волосы немного растрепаны, в глазах пляшут озорные огоньки, улыбка будто дразнит меня. Я готова броситься на него сейчас же и повалить на кровать. Раздела бы его и целовала каждый сантиметр его тела.