Надеюсь, он не будет против, что я разобрала его вещи. Пустые сумки убираю в нижнюю секцию. Шампунь, бальзам, бритву в тумбочку. Подхожу к зеркалу. Куртка Марка перекинута через него. Больше-то места не нашлось, куда её убрать? Снимаю и вешаю на плечики, рядом с моим плащом. Так странно, он повесил мой плащ в шкаф, а свою куртку просто небрежно кинул на зеркало. Чудно как-то!

Возвращаюсь к зеркалу. Сморю на себя. Я выгляжу отдохнувшей. Беру сумочку из кресла. Достаю телефон. Пропущенных нет. Мама, наверно решила, что я просто гуляю допоздна. Раньше она бы уже телефон оборвала. Наши с ней отношения изменились. Кладу телефон на тумбочку, рядом с лампой.

Смотрю на большую широкую кровать, застеленную красивым пятнистым пледом. Мы будем спать здесь вдвоём с Марком. Дрожь проходит по моему телу, хотя в комнате тепло.

— Представляешь, как мы вместе спим на этой огромной кровати? — Раздаётся у меня над ухом тихий голос Марка. Я вздрагиваю от неожиданности, а он кладёт свои руки мне на бедра. Когда он успел зайти? Я совершенно не слышала шагов! Моё тело начинает дрожать, а сердце биться чаще, когда Марк откидывает мои влажные волосы и целует шею. Он берёт мои руки и сплетает наши пальцы вместе. Я откидываю голову ему на плечо.

— Волнующее зрелище, правда?

Прикрываю глаза. Он наклоняется и нежно целует мои губы.

— Блин, как ты восхитительно пахнешь. Я точно съем тебя!

Я улыбаюсь. От него тоже приятно пахнет мылом и одеколоном. У меня в голове затуманивается от близости этого человека.

— Ника, посмотри на меня, — просит он.

Я открываю глаза, и он немного отстраняется, убирает руки. Разворачиваюсь, отхожу на шаг. Смотрю на него. Он склоняет голову набок. Его волосы влажные, он тоже принял душ. Побрился. Конечно, в таком большом доме не одна ванная! На нём та же классная футболка и штаны. Он стоит босиком. Я хочу дотронуться до него снова, снова и снова.

— Ты очень красивый, Марк, — шепчу я.

Он смеётся.

— Спрячь язык, малыш. И я не против, что ты пожираешь меня глазами.

Блин! Он же сам хотел, чтобы я на него смотрела!

— Ладно, ладно, — говорю я быстро и хочу пройти мимо него, но он хватает мою руку и тянет к себе.

— Ты что, обижаешься? — Он берёт меня за подбородок, всматривается в глаза.

— Я не обижаюсь. Просто ты опять надо мной смеёшься.

— Я восхищен тобой и тем, как ты на меня смотришь. Мне это нравится. Я не могу оставаться спокойным в твоём присутствии. Ты ведь знаешь это?

Я очень на это надеюсь.

— Хорошо.

— Мир?

— Посмотрим.

Но я улыбаюсь ему.

— Сними футболку.

Чего?

— Что? — Я хлопаю глазами.

Он поднимает брови вверх.

— Ты чего так испугалась? Я всего лишь хочу осмотреть твоё плечо.

Он поднимает руку, и я вижу зажатую в пальцах маленькую баночку. В кармане принес?

— Я нашел этот гель в спальне Софии и моего папаши, в аптечке. Он от синяков и ссадин. Ты ведь позаботилась обо мне, теперь моя очередь.

Вон оно что! А я-то думала! Я киваю и снимаю футболку. Поворачиваюсь к нему спиной. Марк смотрит на моё плечо и прищёлкивает языком.

— Вот урод!

— Большой синяк?

— Довольно-таки. Тут ещё ссадина. Я постараюсь осторожно.

Слышу, как он открывает крышку, и чувствую его теплые пальцы на своей коже. Он аккуратно втирает гель, мне почти не больно.

— Ну как?

— Немного холодит.

— Больно? — Слышу беспокойство в его голосе.

— Нет, всё нормально, Марк, — уверяю его. Я надеваю футболку, он отходит и ставит гель на тумбочку.

— Есть хочешь? — Спрашивает.

Понимаю, что очень проголодалась. Ела только в обед, а время уже больше десяти вечера.

— Да, я бы с удовольствием поела. Ой, но мы же с тобой даже в магазин не заехали!

— Не беспокойся, я всё купил заранее. Ты же не думала, что я оставлю тебя голодной!

Ну, надо же! Какой он предусмотрительный.

Мы выходим из комнаты и спускаемся на первый этаж.

— Ух, ты! — Восклицаю я, когда мы оказываемся в гостиной. На столике возле дивана я вижу пиццу, фрукты, сыр, бутылку красного вина и даже вазу с тремя белыми лилиями в центре. Ого! Откуда он знает, что я люблю лилии? Я не говорила, а он не спрашивал. Обычно парни покупают стандартные розы, думая, что всем девушкам они нравятся. Я знаю.

— Когда ты всё это успел?

Он пожимает плечами.

— Пока ты плескалась в душе.

— Но ведь ты тоже мылся.

Он кивает.

— Ага, только не целый час! Тут внизу ещё ванна.

Я краснею. Я всегда долго моюсь.

— Я мылась не целый час!

— Почти!

— Нет!

— Хватит спорить.

Я смотрю на него. Я повысила голос, а он так спокоен! Ещё и улыбается.

— Может, поедим, и не будем препираться друг с другом?

— Угу. Извини.

— Не извиняйся. Всё нормально.

Марк придвигает стол ближе к дивану. Мы садимся. Аромат пиццы приводит меня в восторг и наполняет мой рот слюной. Я беру большой кусок.

— Ты купил это прежде, чем прийти ко мне?

— Ага. Вообще-то здесь есть продукты. София постоянно пополняет холодильник. Они с папашкой бывают тут часто. Но, нужно готовить. А у нас на это времени с тобой не было.

— Спасибо. Я очень голодная.

— Ешь, — говорит Марк, а я беру ещё кусок и протягиваю его Марку. Он берёт. Жует. Я с удовольствием съедаю несколько ломтиков сыра, грушу, ягодки винограда.

— Хочешь виноград? — Спрашиваю Марка. Он кивает. Я беру виноградину и протягиваю ему, не глядя. Чувствую, как его губы накрывают мои пальцы. Тело покрывается мурашками. Поворачиваюсь к нему. Моё лицо пылает. Он убирает виноград и целует каждый мой палец.

— Это вкусней винограда, — улыбается он. Глаза его озорно блестят. Я провожу языком по нижней губе. Блин, какой он притягательный!

Он вдруг отстраняется.

— Хочешь бокал вина, стеснюлька?

Как он меня назвал? Смеюсь.

— Когда я выпила вина в прошлый раз, то сняла платье у всех на глазах! И вообще, мне было очень плохо.

Он пожимает плечами.

— Во-первых, я не против, чтобы ты разделась при мне…

Я поднимаю брови.

— А во-вторых, я не дам тебе выпить больше бокала. Наверное.

— Ладно, давай, — соглашаюсь я. От одного бокала ничего плохого не будет.

Марк встаёт, берёт бокал и наливает вина.

— Спасибо, — говорю я, когда он подаёт мне бокал.

— Пробуй, оно вкусное. Я стащил его у папани. От него не убудет.

Он смеётся. Я тоже.

Марк уже успел побывать у отца, в магазине. Во сколько же он приехал из дома? Он уже несколько раз за вечер упоминает отца. Это необычно.

Я отпиваю глоток.

— Иди ко мне, — зовёт он. Марк ложится вдоль дивана, облокачивается о подлокотник. Одну ногу ставит на пол, другую сгибает в колене на диване. Я подвигаюсь к нему. Сажусь между его ног, спиной к груди. Откидываю голову назад и кладу на его плечо. Мне очень удобно сидеть в такой позе. Мы так близко друг к другу, что я чувствую, как бьется его сердце. Он обнимает меня за талию.

— Не больно плечо? — Спрашивает, отстраняя меня. Ну, зачем?

— Нет, всё хорошо.

И он снова прижимает меня к груди. Я делаю глоток вина и решаюсь спросить его об отце.

— Марк?

— Да, малыш.

— Почему ты не рассказываешь мне о своём отце?

Марк немного напрягается.

— Зачем? Он не особо для меня важен.

— Я ведь знаю, кто он. В смысле, я знаю, что вы с Вадимом братья. Что у вас один отец. Я даже видела твоего отца, когда мы с ребятами сидели в кафе на неделе. Знаю, что когда ты здесь, то живёшь у него. И я знаю, что он бросил…

— Ника, остановись, — голос его вроде бы спокоен, но я знаю, что ему неприятен этот разговор. Если бы меня отец бросил в столь юном возрасте, да ещё и ради другой семьи, я бы тоже не хотела говорить о нём. Злилась бы на него ужасно. Но я не в меру любопытная. Плюс мне хочется знать о любимом человеке больше.