Не замечаю, как за беззвучной колыбельной, навеваю сон и себе. Погрузившись в дрёму, не сразу реагирую на посторонние звуки. Потеряв счёт времени и позабыв где, я нахожусь, не с первого раза осознаю чьё-то присутствие. Немало сил уходит на исчезновение разноцветных кругов перед глазами. Бессилие даёт о себе знать, и я устало протираю лицо, рассеивая смутные образа своего воспалённого мозга.

Ей-Богу, Березин поглотил моё сознание.

Теперь повсюду мерещиться будет.

Вот смотрю на него, сидящего рядом на кровати, прекрасно знаю, как больно и безжалостно он предал, но всё равно вижу в его взгляде любовь и нежность.

От этого ещё хуже. Как можно быть таким двуличным?

Это же я… Я!

За что так со мной?

— Ложись обратно, ты не выспалась… — вдруг тянет ко мне руку видение.

Уже было подумала, что я потеряла рассудок, как кожу моей холодной щеки обжигает прикосновение его пальцев.

— Мышонок… — словно придушено шепчет вполне реальный Игорь и его лицо искажается от сожаления.

Мне хватает одного удара сердца, чтобы пробудиться окончательно.

Резко отвернув лицо, отползаю назад.

— Как ты вошёл? — спрашиваю я бесцветным голосом.

— Выпросил у Яна ключи… Мила не знает. — не делая больше никаких движений, смотрит на меня, как побитый щенок.

— Уходи. — заглушая кручину в сердце.

Вижу, как в его глазах вспыхивает похожая боль и встаю с постели, зачем-то прикрывая живот подушкой.

— Алис, я не изменял. — стрельнув на это ошеломлённым взглядом, Березин нерешительно хочет приблизиться, но я нетерпеливо отступаю, выставляя оборонительно руку.

— Не нужно. Просто уходи.

Замерев в метре от меня, Игорь затравленно проводит рукой по волосам и прерывисто выдыхает.

— Я напился. — начинает он сбивчиво бормотать, также хаотично блуждая по комнате взглядом. — Приехал домой, а потом заявилась Стелла и…

— Достаточно! — хриплю я, едва сдерживая чувства. — Прояви хоть каплю уважения!! Я не хочу знать!

— …и я испугался! Она должна была быть с моей матерью за границей, и я впустил её, чтобы выяснить что случилось! — продолжает он, не слушая мои нарастающие всхлипы. — К этому всему приложил руку Травицкий, он позвонил Стелле и сказал, что мне грозит опасность!

— И она немедленно прилетела тебя спасать?? — вырывается у меня нервный смех.

— Мне плевать, что она собиралась сделать!! — теряя терпение, Игорь в один шаг оказывается передо мной. — Меня волновала только жизнь матери!

— И? Мать жива? — говорю я с притворным равнодушием.

— Да, она не…

— Теперь убирайся! — пролезаю, под перекрывающей свободу, рукой Березина и ускоренно от него отдаляюсь. — И больше никогда не возвращайся!

Ощущая, как к горлу подкатывает ком, а в глазах накапливаются слёзы, прячу эмоции, собираясь закрыться в ванной, но для Игоря такие выкрутасы, как лёгкая разминка. Все мои побеги он знает на опережение.

Обхватив меня со спины, Березин сводит всё сопротивление к минимуму, прижимая мои руки к животу и сильно волнуясь, едва выговаривает:

— Камера всё записала, Алис! Я не изменял! Я вышвырнул её полуголую за дверь, слышишь?! Я ТЕБЯ люблю! Я только тебя хочу!!

Перестаю ёрзать и застываю от шока:

— В квартире были камеры??

— Нет, но в холле подъезда установлены… — тяжело дышит мне на ухо Игорь. — Почти весь разговор зафиксирован.

— А остальное?

Интуиция подсказывает, что надежда ошибочна и желаемое я не услышу.

— Я не помню всего, но…

— Отпусти. — собственный голос сквозит жутким металлом.

— Алис, она пробыла в квартире всего девять минут! — утыкается носом мне в шею Березин. — О каком сексе идёт речь?

— Для быстрого траха, к которому ты привык со своими шлюхами, в самый раз! — шмыгнув носом, прикусываю дрожащую губу и от всего сердца ненавижу ту слезу, что катится сейчас по щеке. — Ты теряешь над собой контроль, когда пьёшь!

— Ты совсем не слышишь меня! — чувствует, как я исчезаю в его руках Игорь. — Там всё видно! Я в одежде её выгонял! За эти девять минут ничего не было! Алис, я…

— Я этого и боялась… — каждый вздох даётся всё труднее и возникает ощущение, что тянет внизу живота. — Всё не могла понять, почему так тревожно…

— Просто посмотри диск, мышонок! — умоляюще стонет мне в ключицу Березин. — Я не изменял!

— Не могу… — морщусь от тянущей боли. — Не верю… Уходи.

— Любимая…

— УХОДИ, БЕРЕЗИН!!! МНЕ БОЛЬНО! — вырываюсь из его рук и положив ладони на живот, отхожу подальше. — ТЫ ОБЕЩАЛ, ЧТО НЕ ДОПУСТИШЬ ЭТОГО! — прорывается поток слёз. — КЛЯЛСЯ, ЧТО НЕ ПОСТУПИШЬ ТАК СО МНОЙ!

Очевидно, что со стороны я выгляжу пугающе. Игорь чересчур широко раскрывает глаза и таращится то на моё лицо, то на живот.

Мой психоз достигает высшей планки, и я уже не скрываю рыданий.

— Я ж тебе всю себя отдала…

В глазах любимого проступают слёзы, но он мужественно держится, чтобы не докатиться до моего состояния. Громко сглотнув и тряхнув головой, чтобы избавиться от наката чувств, он тянет ко мне ладонь и осипшим голосом шепчет:

— Пожалуйста, поверь мне… Я не могу доказать… никак… — вскинув руки к своей голове, впивается пальцами в волосы. — Ты же меня знаешь, мышонок…

— Да… — с горечью всматриваюсь в любимое лицо. — Но лучше бы не знала… лучше бы никогда тебя не встретила! Именно ты стал тем горем, что разрушило меня и… — охаю от внезапного спазма и ненадолго сгибаюсь.

— Что? Что такое? — бросается ко мне Игорь. — Малыш, да??

— Вызывай врача, найди маму и уезжай. — мычу я, начиная дрожать от страха за ребёнка.

— Я буду рядом и удостоверюсь, что с вами всё в порядке. — упрямо твердит он, копошась в кармане в поисках телефона.

— Умоляю… уходи, Березин, и не появляйся у меня на глазах… — ною я сквозь зубы. — Это вредит ребёнку.

Знаю, как ему тяжело согласиться. Он не из тех, кто уступает, но беспокойство за малыша берёт верх и после некоторого промедления, я слышу непререкаемое:

— Дождусь скорой, а потом уйду.

Приобняв меня за талию и доведя меня до кровати, моментально был включён режим чрезвычайной ситуации.

Изложив врачу по телефону все проявления моего недомогания, Березин умудряется также чётко вызвонить Барсова, попросить Милу приехать ко мне, и захватить по дороге мою маму. Всё это в приказном тоне и за короткий промежуток времени.

— Не двигайся. — наклоняется ближе и внимательно осматривает моё тело. — Сейчас врачи всё исправят…

Закрываю глаза и повторяю про себя молитву о здравии.

Малыш там точно в шоке.

Отец — мерзавец, мать — истеричка.

— Я тебя очень люблю… — лёгкий шёпот в районе пупка и осторожное к нему касание. — Мы всё преодолеем…

Беззвучно делаю глубокий вдох и продолжаю лежать, считая секунды до его ухода.

Когда он рядом и так откровенно врёт, меня выворачивает наизнанку от воспоминания, когда я согласилась стать его женщиной.

Ведь знала все риски, дура! С главным бабником замутила роман. Уши развесила и купилась на сладостные речи о вечности и постоянстве.

До последнего боролась, чтобы не верить. И нормально всё было. Как только отпустила все сомнения, тут же получила по заслугам.

Не стоило так растворяться в нём, следовало оставить что-то и себе. Не было бы так мучительно больно.

За одно только буду всю жизнь благодарна. За то нежное счастье, что притаилось под сердцем и ругается, когда Родители ссорятся.

— Я буду ждать тебя… — прислоняется лбом к моему плечу Игорь.

— Не жди. Я не приду. — не размыкая глаз, отвечаю я.

Он не противится. Не соглашается. Но я всем нутром чувствую, как он пропускает через себя мои слова.

Так и лежим до приезда скорой помощи и всполошившейся мамы со всей семьёй Барсовых.

Он и я.

Будущие родители.

Бывшие любимые.



АЛИСА.

— Точно хорошее самочувствие? — упрямо повторяет мама. — Я могу остаться и…