— Защитишь меня? — со смехом выпаливаю я, прикрываясь Алисой от разъярённого адвоката.

— Ага, меня бы кто спас… — вжимается в меня девчонка, ожидая на нас нападения Гены, но двери лифта вовремя захлопываются перед его носом, и я хохочу во весь голос, обнимая любимую трусиху со спины.

— Ты серьёзно думала, что я позволю кому-то тебя тронуть? — ловлю её пальцы и сцепляю со своими у неё на животе.

Моя девочка немного пьяна и брыкания сейчас не такие активные. Точнее, их и нет совсем. Пока она соображает, почему я позволяю себе вольности, я горю желанием изучить каждую частичку её тела.

— Я так балдею от твоего запаха, что смогу разыскать тебя с закрытыми глазами… — провожу кончиком носа по её нежной шее и заполняю лёгкие самым вкусным женским ароматом.

— Такси… — едва слышно говорит Алиса, заполняя кабину лифта своим прерывистым дыханием.

— Ты хоть раз представляла, что бы я делал с тобой, разреши ты мне прикоснуться к тебе? — смелею я, возбуждаясь от её временной податливости. — Думала о том, как я буду смотреть на тебя? Как буду ласкать? Как буду лишать тебя рассудка и доводить до оргазма? — подхватываю зубами нежную мочку уха и провожу по ней языком. — Я знаю, что да… — отпустив её руку, веду своей к низу живота. — Не своди ноги… — охрипшим от желания голосом, медленно пробираясь губами к её ключице.

— Такси… — слабо пищит Алиса, но всё же резво ловит мои пальцы прямо возле кромки своих трусиков.

— Можем продолжить и в такси! — прикусывая её плечо.

— Нет! — вскрикивает девушка и мчится из лифта с такой скоростью, что я успеваю поймать её прежде, чем она споткнётся.

Усаживаю разнервничавшуюся Алису в машину и заказываю для Гены с Ксюшей новое такси.

Извините, ребята, но я не вытерплю не прикасаться к своей девочке, пока вы будете сидеть рядом.

Пока она отползает к окну и теребит в руках телефон, пишу смс рыжему и получаю гневный ответ.

— Нельзя, Игорь Олегович. — вымученно тянет Алиса и я с лёгким удовлетворением замечаю, что её глаза говорят совсем другое.

— Игорь. — поправляю я.

— Хорошо, Игорь, вы должны понимать, что…

— «Ты» должен понимать. — вновь указываю на ошибку. — И что я должен понять?

— Что, если женщина говорит нет, ты не имеешь права настаивать… — делает голос серьёзнее, ожидая конкретного влияния, но я лишь подсаживаюсь к ней ближе и расслабленно улыбаюсь.

— А я и не настаиваю. — поправляю её непослушные волосы. — Всё будет только тогда, когда этого захочешь ты.

— Не захочу. — вздёрнув нос, отворачивается к окну.

— Я тебе напомню эти слова, когда услышу твой первый стон! — с насмешкой шепчу ей на ухо и откидывая голову назад, мечтательно закрываю глаза.

Краем уха улавливаю вибрацию Алисиного телефона, но продолжаю лениво ждать, когда приедем к ней домой.

За этот короткий период я должен набраться сил и ожидаемый отказ мышонка воспринять, как поражение во благо.

— Приехали! — голосит со своего места водитель.

Пока я с ним расплачиваюсь, Алиса не сводит с меня взволнованного взгляда.

Мля, Березин, не надо было заводить её раньше времени.

Теперь так неестественно зажалась и смотрит странными загруженными глазами, что куковать мне сегодня одному.

— Алис, я уже много раз тебе говорил, что не обижу. — не теряя времени даром, её успокаиваю. — Просто позволь мне быть рядом и…

— Хорошо.

— …ты поймёшь, что мне можно доверять и… — спотыкаюсь на полуслове и прищуриваюсь. — Что?

— Хорошо. — пугливо повторяет мышонок. — Ты можешь остаться сегодня со мной, но спать будешь в соседней комнате.

От удивления у меня на миг пропадает дар речи.

Заглядываю в её глаза и ищу причину.

— Почему передумала? — спрашиваю в лоб, видя переполох её эмоций.

— Считаешь, зря? — от волнения девчонка закусывает нижнюю губу, а её грудь вздымается от учащённого дыхания.

— Нет. Считаю, что это отличный шанс заслужить твоё доверие. — говорю открыто, чтобы придать ей уверенности и обнажить свои намерения.

— Тогда пошли. — сдавленно произносит Алиса и дотрагивается до моей руки дрожащими пальцами.

Нежно обхватываю их ладонью и сам веду её к дому.

— После сегодняшней ночи ты поймёшь, что рядом со мной тебе будет лучше, мышонок! — прижимаюсь губами к её виску и вбираю в себя каждую мурашку, что пробегает от моего прикосновения.



— Скорее пойму, что попала в мышеловку… — вздыхает любимая и открыв передо мной дверь квартиры, пропускает вперёд.

Делаю шаг и мысленно торжествую.

Начало положено!

АЛИСА.

«Потанцуем, сестрёнка?» — пульсирует в висках сообщение от Влада.

Только я понимаю, что значат эти танцы. Это мои метания по квартире, это полёты моего тела из угла в угол, это убийственный круговорот. Мои болезненные движения, которые забавляют и придают бодрости сводному брату.

Танец до упаду.

Эти садистские развлечения всегда заканчиваются моим жёстким приземлением. Как физическим, так и моральным.

Душа на куски. Вера в лучшее на куски.

Моя уверенность в себе исчезает бесследно, оставляя собственную ненужность.

Но по сей день я загадочным образом всё ещё живу. Даже самой себе не могу обьяснить, как умудряюсь возродиться из пепла и следовать намеченной цели — в конечном счёте выбраться из-под обломков прошлой жизни и построить счастливое будущее.

Что это?

Терпение? Выносливость? Жажда правосудия?

Я склонна верить, что папино поучение: «Никогда не сдавайся» крепко обосновалось в самых сокровенных уголках моей души и приобрело в моём сознании глубокий смысл.

Я, сама того не ведая, всего лишь следую заложенным в меня инструкциям.

Сказали — стоять до последнего. Вот и стою.

Папино слово — закон. Папа — авторитет. Папа — хранитель моей души.

Хоть его и нет со мной, я всё равно знаю, что он стоит за спиной и поддерживает, заглаживая раны и прогоняя моё отчаяние.

Воспоминания о папе — моё тихое пристанище, но как бы я хотела снова почувствовать живую опору. Приткнуться к широкой мужской груди и спокойно уснуть, слушая размеренный стук сердца и глубокий чарующий голос, убеждающий, что всегда будет рядом.

Сон. Мечта…

— Алиса!

…или реальность?

— Тише-тише… Я здесь… и не оставлю тебя… Чшш…

Жадно прислушиваясь к этому шёпоту, разлепляю глаза и меня окутывает сплошная темнота.

Окна плотно занавешены и мне с трудом удаётся различить очертания фигуры.

— Папа? — произношу в надежде вслух, но сонная голова напоминает, что этого просто не может быть.

— Нет, мышонок, не папа… — мягко отвечает голос и я, столкнувшись с противоречивыми эмоциями, разочарованием и облегчением, нервно вздрагиваю. — Игорь?

— Я. — узнаю этот уверенный тон и чувствуя потребность хоть в капле защищённости, слепо доверяюсь своим инстинктам и цепляюсь за мужчину, как за спасательный жилет. — Отстрани от себя все плохие мысли и думай сейчас о том, что ты любишь.

Всё ещё находясь в подвисшем состоянии между сном и реальностью, я кидаю все силы на успокоение нервов и не могу осознать до конца, что от меня требуется.

Ощущая тепло мужского тела, приятный терпкий запах, глубокое дыхание, тяжесть ладони, непрерывно поглаживающей мои волосы, я отдаюсь волне спокойствия, исходящей от моего утешителя и закрываю глаза.

— Что ты любишь, мышонок? — бархатный шёпот ласкает слух и проникая в голову, обволакивает мысли.

— Что я люблю? — тихо повторяю.

— Да. Расскажи мне то, что никто не знает… — будто вводит в транс Игорь, медленно притягивая к себе и укладывая нас на кровать.

— Зачем? — покорно расслабляюсь на его груди и ныряю в вереницу собственных тайн.

— Чтобы это не растворилось в неизвестности, а оставило след в нашей памяти. — его голос кажется таким доверительным, что я забываю о привычной осторожности. — Расскажи мне, пока не уснула…