Шокированная, на потяжелевших ногах Анна покинула зал Совета. Риваль вышел вместе с ней.

– Так просто, ― тихо пробормотала она, с трудом укладывая в голове произошедшее, как чуть не стала чужой подопытной обезьянкой. ― Всего один голос против тысячи.

– Не совсем так. Один голос не может перевесить в таком споре. Просто мой считается за несколько тысяч.

– Что? ― Анна не поверила своим ушам. ― В каком смысле?

– Я наследный Жрец Эбода Ри и всей цивилизации принсов. Многие уже присягнули мне на верность, остальные присягнут после того, как я получу все полномочия. Поэтому я могу говорить от лица тех, кто мне верен, ― спокойно объяснил Риваль.

Охваченная внезапной вспышкой ярости, Анна влепила Ривалю пощёчину, вышло горячо и больно, едва не обожгла белоснежную кожу.

– Мне не нужна твоя защита. Ничья не нужна. Лучше бы меня просканировали… Ненавижу всех вас…

Резко обернувшись, она направилась к лестнице. Вышедший из равновесия, ошарашенный Риваль за Анной не последовал. А ей было обидно, что всё решили за неё, никто не побеспокоился о её чувствах. И ещё этот шпионил, а потом решил из себя героя изобразить. Наверняка оказался там не случайно. Но чего Вальес ожидал взамен? Благодарности? Признательности? Быть в должницах у такого типа как Риваль ― последнее, что Анна желала.

Но многое стало ясным, например, почему на Риваля так странно реагировали. Без сомнения, он сам к этому давно привык ― к особому отношению от всех. И, похоже, альбиноска его тоже знала, ещё бы не знать такую шишку. Анна представила выражение лица Кована, когда консул узнает, что она ударила будущего Жреца Эбода Ри. Это её немного позабавило. Впрочем, вряд ли Риваль пойдёт и растрезвонит всем, а она сама точно никому не расскажет. Хорошо хоть свидетелей не было.

Анна чувствовала себя диковиной зверушкой в зоопарке. Все, кому не лень пытались к ней прицепиться, будь то чокнутые человекофилы или обычные студенты. А теперь и Совет настроен против неё. Кто знает, какое ещё прошение придумают с целью испортить человеку жизнь? Возможно, её просто хотят выжить из КА, чтобы не мельтешила. Очень похоже на правду.

В итоге за обедом кусок Анне в горло не полез. Но слух о том, как наследный Жрец вступился за человека перед Советом, разлетелся по Космической Академии быстрее скорости света. Следом стали вскрываться ещё более любопытные сплетни.

– Всё произошло на глазах Асс? ― поражалась Вай, не сумевшая проявить тактичность, потому что была слишком взволнована.

– Асс? ― не поняла Анна.

– Участница Совета. Она наша будущая Императрица, зэи, в смысле. Давно знакома с Вальесом, говорят, с самого детства. И ещё поговаривают, что она избрала его своим первым и единственным.

Как поняла Анна, так здесь зовут возлюбленных.

– А я-то тут при чём? ― раздражённо бросила она.

– Действительно, ― согласился Клинон, которому настолько сильно не нравилась избранная тема для беседы, что маска дружелюбия так и норовила спасть с его лица в любой момент.

Анна не стала спрашивать, но сразу поняла, её товарищ по команде тоже присягнул Ривалю. И как бы мило Клинон себя ни вёл, ему явно не по душе пришлась мысль о симпатии его лидера к человеку. Будущей Императрице Анна точно в подмётки не годилась. Вмешалась Лорель:

– Анна, просто не обращай внимания. Отношения наследников лидеров цивилизаций вообще не касаются никого из нас. Просто будем радоваться, что всё благополучно разрешилось.

Обстановка мигом разрядилась.

Но мрачность с лица Анны не сходила до самого вечера, когда она снова осталась наедине с Сетом и своими мыслями. На всякий случай Анна уточнила подробности о правителях оставшихся цивилизаций альворати. Маршалами управлял Сенат, а сонго отдали всю власть в невидимые руки ИИ. Прям от сердца отлегло.

Вскоре в Космической Академии началась предвыборная кампания, к которой готовились всё начало учебного курса. Прежние участники Совета снова выдвинули свои кандидатуры, по крайней мере, большинство из них, а отрешённый сонго, кажется, был рад вернуться к обычной жизни.

Логично, что в Совет попадал как минимум один представитель каждой из разумных рас, присутствующих в Академии. Хоть это и не являлось чем-то обязательным. Но в КА не наблюдалось количественное превосходство какой-либо из рас. Озабоченная своей дальнейшей судьбой, Анна пришла к консулу, отмахнувшись по дороге от десятка голофлажков с изображениями кандидатов. Впрочем, помощники выдвинувших свои кандидатуры претендентов всё равно не видели в ней потенциальную избирательницу и не тратили время на агитацию.

Прямо с порога, не здороваясь, Анна заявила:

– Я хочу, чтобы и мои интересы кто-то в Совете представлял или хотя бы симпатизировал землянам.

Давид посмотрел на Анну одновременно с понимание и сомнением в глазах. Как доктор, который сильно сочувствовал смертельно больному, но не был в силах хоть как-то помочь.

– Во-первых, вероятность отыскать подходящего кандидата практически ничтожна. Во-вторых, за альво, который нам симпатизирует, никто не проголосует.

Рассерженно блеснув глазами, Анна скрестила на груди руки, не найдя слов от охватившего её негодования, вызванного реакцией её консула. Он и правда не собирался ничего предпринимать, чтобы как-то помочь?

– Но это не значит, что вы не можете хотя бы попытаться, ― приободрил Кован, явно сам себе не веря.

Поняв безнадёжность ситуации, Анна всё же принялась за изучение личностей тех, кто жаждал попасть в Совет. Помимо уже известных альворати, внимание Анны привлекла лишь одна кандидатка ― маршал Жозели Вольфакар. Впервые она повстречала Вольфакар в клубе пушистых зверушек, восхитив её Сетом, которого та нашла страшно милым. За короткий период их общения Жозели успела замучить Анну вопросами о земных кошках (интересно, как она вообще узнала об их существовании?), сразу начав мечтать о том, как однажды заведёт такую. Вольфакар живо интересовалась Землёй и считала любого альво, заслужившего преданность зверя, по-настоящему достойным уважения. Вот только правда заключалась в том, что у кандидатки не было ни единого шанса против даже тех же близнецов, ведь вся её программа больше походила на клубные планы любителей пушистиков.

Скитаясь по богатым на растительность садам Космической Академии вместе с Сетом, чтобы хоть как-то скрасить свой единственный выходной, Анна предавалась мрачным размышлениям. Её пребывание на Ни Мория становилось всё более невыносимым. И даже консулу Земли не было до этого никакого дела. Дог бегал от цветка к цветку из самых больших и нюхал их, вымазав весь нос в густом нектаре. И растения здесь тоже были чужими, едва похожие на земные и пахли иначе.

В тени какого-то цветущего раскидистого, похожего на громадный куст, растения Анна заметила Риваля. Он сидел на краю длинной скамейки в полном одиночестве, направив понурый взгляд в невидимую точку перед собой. Что могло стереть с прекрасного лица обычную беззаботность? Анна приблизилась к Ривалю, тот и головы не поднял, не обратив внимания на появление посторонней. Тогда она села рядом.

– Почему ты один? Где многочисленные последователи?

Риваль вздрогнул так, словно ушам не поверил, и перевёл взгляд на Анну.

– Я думал, ты больше никогда со мной не заговоришь, ― выдохнул он.

Сет устроился у ног парочки и смотрел то на человека, то на принса.

– Стоило меня предупредить о своих ожиданиях, а то я обычно ничьих не оправдываю, ― саркастически отозвалась Анна.

Риваль светло улыбнулся, понурости как ни бывало. Такое неожиданное преображение немного смутило Анну.

– За кого голосовать собираешься? ― поинтересовалась она. ― И почему не выдвигаешь свою кандидатуру?

– Мне запрещено входить в Совет, потому что слишком большим влиянием обладаю. А мой голос считается за тысячи, как тебе известно, потому предпочитаю воздержаться от участия.

В этот момент Анну осенило. Хоть это и было большой наглостью с её стороны, но стоило хотя бы попытаться.