По этой причине особое отношение наставника к студентке-человеку было покрыто для Анны пеленой тайны. Интуиция молчала. А строить догадки, не имея ни одной зацепки, не имело смысла. Конечно, можно было спросить напрямую, но не рискует ли она тогда оказаться в немилости и утратить единственного доброго к ней наставника? Дабы отвлечься от путанных теорий и мыслей, Анна всё же постаралась зарисовать несколько траекторий птиц, попавших в поле зрение. Она даже немного завидовала маршалам, имеющим возможность парить рядом с ними на равных и касаться кончиками крыльев самих небес.

В конце концов, её рисунок оказался не худшим из всех. Многие не поняли задания и не сочли нужным проследить за движением тел пернатых, обозначив лишь траекторию полёта. Некоторые слишком увлеклись зарисовкой самих птиц, и рассерженный наставник был вынужден напомнить, что им здесь не художественный клуб. Из-за неоценённых по достоинству работ студенты долго дулись на наставника после, хотя их рисунки впечатлили Анну, всё же оставившую свои мысли на этот счёт при себе. Ку То, сонго, с которым Анна недавно познакомилась, не справилось с заданием вовсе, но толком не смогло объяснить почему. Вконец раздосадованный Арчел повёл себя максимально хладнокровно и заявил, что пока задание не будет выполнено хорошо, к следующему этапу они не приступят. Недовольное ворчание одногруппников напомнило Анне надоедливое жужжание мухи над ухом. Они откровенно не понимали смысла в этой зарисовке. Но у самой землянки появился шанс постараться в следующий раз.

После окончания двух смежных занятий Анна выбралась из портала аудитории 43Е и собралась пойти на обед, но оповещение, пронёсшееся по учебному блоку как электрический ток, заставило её замереть.

– Анна Восход, вас ожидают в Совете Космической Академии.

Голос исчез, оставив после себя чувство тревоги и озадаченности. Хотя определённые догадки у Анны на этот счёт имелись, пусть и совсем неутешительные.

Совет располагался на пятом этаже здания первого учебного блока. Дверь в его помещение была настоящей дверью, а не порталом ― единственная на целом этаже, который в остальном оказался совершенно пуст. На длинной голой стене висела большая картина с изображением какого-то значимого и крупного события. На полотне красовались не меньше сотни принсов разного возраста с лицами полными раскаяния и благоговения одновременно, собравшиеся в долине полной цветов и стоящие перед чьей-то размытой солнечными лучами фигурой. Люби Анна живопись – задержалась бы перед картиной подольше, но рассматривание быстро наскучило. Выбора не оставалось. Она два раза стукнула по единственной двери кулаком, та отодвинулась в сторону, пропуская посетительницу внутрь.

Большой зал собраний, где обычно представители студенческих сообществ обсуждали свои насущные проблемы (это она узнала от Лорель, вечно хмурившей брови, когда возникала необходимость подняться на пятый этаж) был занят меньше чем на четверть. В целом убранство зала выглядело весьма роскошным. Мягкие обитые фиолетовым материалом похожим на бархат стулья. Сами участники Совета занимали бледно-жёлтые кресла, держащиеся на тонких крутящихся ножках. Стены увешаны декоративными голограммами, изображающими многочисленные витражи разных форм и расцветок. Кажется, их рисунки содержали целый сюжет, но изучить подробнее возможности не представилось. Пол покрывал толстый ковёр с замысловатым белым орнаментом из тонких линий.

На особом возвышении за длинным столом восседали четверо альворати. Ещё краем глаза Анна заметила зрителя, затаившегося за одним из фиолетовых сидений, привалившегося к нему, явно не из Совета. Любопытный, которого просто забыли? Его Анна не успела разглядеть.

– Здравствуйте, ― поприветствовал принс за столом. Чёрные глаза и такого же цвета волосы странно сочетались с белой кожей, словно парень восстал из мёртвых.

– Здравствуйте, ― откликнулась Анна, разглядывая остальных участников Совета.

Принс сидел с левого края от неё, рядом с ним совсем невзрачное сонго, выглядевшее отстранённым от происходящего и возившееся в своём ПК. Правый край заняла парочка маршалов близнецов. Их отличало неприкрытое высокомерие в глазах и две бритые налысо головы. Блестящие макушки покрывали замысловатые родимые рисунки, отдалённо напоминающими прожилки на листьях клёна, опутанные паутиной. Одно место в самой середине стола пустовало.

В ожидании Анна остановилась в паре метров от стола. Снова заговорил черноволосый принс, причём нарочито скучающим тоном:

– К нам поступило прошение на ваш счёт, ― обратился к сонго. ― Прочти.

Вернувшись в реальность, сонго дёрнулось и, кашлянув, зачитало с экрана ПК:

– Клуб человекофилов изъявлять желание ознакомиться с биологической составляющей человеческого тела. Ниже приводится текст прошения. «Так как Анна Восход является студенткой Космической Академии и занимается здесь изучением других рас, мы настаиваем на своём праве изучить её. Принимая во внимание тот факт, что получить соответствующую информацию на занятиях в КА невозможно, и в этом нет нашей вины. Мы, студенты Нан и Гак, просто жаждем знаний и пользы, что они могут принести вселенной. Изучение человека может привести к величайшим научным открытиям». Собрано печаток в поддержку прошения: 1000.

Принс кивнул:

– Вполне достаточно для подачи на рассмотрение в Совет. Вам есть что сказать на это, госпожа Восход?

– Я никому ничего не должна, ― сдерживая гнев, процедила она.

С бледных губ принса слетела язвительная усмешка:

– Неужели вы не ознакомились с правилами Космической Академии? Там есть пункт, обязывающий исполнять волю студентов, если та является общей. Тем более, никто на вас не посягает. Стандартное сканирование. В группах на занятиях по биологии студенты делают его друг другу в учебных целях. К чему разыгрывать трагедию из-за такого пустяка? Уверен, даже на вашей родине, ― слово «родина» так и сквозило презрением, ― проводят подобные обследования.

– Это не то же самое, что быть подопытной крысой у двух чокнутых, ― вспылила Анна.

– Как нехорошо оскорблять других студентов, госпожа Восход, ― мерзко ухмыльнулся принс. ― Это очень одарённые личности, будущее цивилизованного общества.

– Если вас так интересует строение моего тела, господин…

– Гре́гор Гат Боле́с. Стоит знать имена участников и участниц Совета Космической Академии, в которой обучаешься, не так ли?

Ничего на этот выпад не ответив, Анна стала расстёгивать блузку, демонстрируя присутствующим нижнее бельё. Впервые, с появления человека в зале, маршалы-близнецы оживились. Анна почти сбросила с себя верх, когда чьи-то руки остановили её осторожным прикосновением к плечам.

– Не нужно, ― послышался мягкий голос рядом.

Повернув голову, Анна увидела Риваля. Она сразу же отстранилась от него, отойдя на шаг. Так вот кем был тот случайный наблюдатель? Случайный ли?

И тут отворилась дверь. В зал вошла зэи с золотым треугольником, приколотым к груди ― символом участницы Совета. Тонкую шею незнакомки обхватывал туго повязанный, украшенный замысловатым рисунком, серый платок. Анну поразили белая чешуя, серебряные глаза и полное отсутствие гребешка на голове. Как же так вышло, что столь заметная альво ни разу не попадалась ей на глаза до этого момента?

– Что здесь происходит? ― повелительным тоном поинтересовалась новоприбывшая.

Змеиные глаза удивлённо расширились при виде того, как Анна застёгивалась обратно. Она перевела взгляд на Болеса, тот толкнул в плечо сонго, снова монотонно зачитавшее текст прошения. Внимательно выслушав, зэи обошла стол и опустилась на своё место посередине.

– Знаешь нашу гостью? ― поинтересовалась она у Риваля.

– Совсем капельку, ― ответил принс миролюбиво. ― Но готов отдать свой голос против данного прошения.

Маршалы за столом разом нахмурились. Болес развёл руками, очевидно, как бы альво ни кривлялся, исход данного дела нисколько его не волновал. Странный тип.

– Что ж, единство нарушено, прошение отклонено. Госпожа Восход, вы свободны, ― проговорил он безразлично.