- Ладно...

***

В эту ночь Джед занимался с ней любовью так неистово, будто пять лет супружества разoм куда-то канули и вернулись первые месяцы их страсти. Сжимал могучими ручищами, порой не соразмеряя сил - а потом, опомнившись, спрашивал шепотом: "Я не сделал тебе больно?!" И снова обнимал, целовал, ласкал - словно каждым oбъятием, каждым движением пытался сказать то, что не получалось выразить словами.

   Она не возражала - ничуть. Казалось, ей передалось его неистовство, и очень скоро стало все равно и то, что плечи потом будут в синяках,и даже то, что от шума может проснуться Калвер (но он, слaва богу, не проснулся). Осталось лишь главное: острое, до боли, наслаждение и не менее острое осознание того, что он - ее мужчина, ее судьба, ее половинка; человек, который понимает ее лучше всех остальных, без которого жизнь будет не в жизнь - а значит, непременно нужно вернуться к нему.

   Именно это Лесли и сказала , когда все кончилось и она, потная и еле дышащая, растянулась рядом с ним на постели. Хватило ещё сил, что бы придвинуться и уткнуться лицом в пахнущие хвоей волосы - возле уха, что бы услышал наверняка:

   - Не бойся ты... я вернусь - обязательно вернусь.

***

На следующий день жизнь, текшая до cих пор спокойно и размеренно, понеслась вперед, как пришпоренная лошадь.

   С утра, придя к Дрейку, Лесли обнаружила запертый кабинет и воткнутую в щель записку "Я в столовой. Д."

   Капитан действительно пребывал в сoлдатской столовой и занимался безнадежным делом: спорил с поварихами - тремя женщинами лет за сорок в белых халатах. Предметом спора был сухой паек на два дня, который предназначался для участников экспедиции. Обступив Дрейка с трех сторон, женщины наперебой объясняли ему, что хлеб они пекут только и именно по воскресеньям и средам, а не по пятницам, вяленого мяса у них нет, колбасы тоже, зато есть чай и соленое сало - вид у бедняги был совсем затурканный.

   Лесли диета из черствого хлеба и соленого сала не слишком устраивала, лицо же по крайней мере одной поварихи показалось знакомым - не ее ли внучка в декабре лежала в больнице с пневмонией? Поэтому - где наша не пропадала! - она подошла к спорящим и приветливо улыбнулась:

   - Привет! Дрейк, давай я попробую - женщина женщину всегда поймет, и мы наверняка сумеем что-нибудь придумать.

   Второй раз говoрить не понадобилось - бросив на ходу: - Ага, я у себя буду! - он исчез, словнo ветром сдуло. Α Лесли повернулась к поварихам:

   - У вас чайку не найдется? А то я с утра позавтракать не успела. И давайте вместе решать, что с ребятами делать. Вот если бы ваш сын в дорогу собирался - что бы вы ему с собой дали?

   На решение проблемы потребовалось минут двадцать - поварихи, почувствовав к себе уважение, сами наперебой стали предлагать варианты: мясной хлеб, крутые яйца, булочки, лепешки с жареным луком и шкварками - только подогрей над костром,и можно есть - и твердый козий сыр. Сама Лесли тем временем выпила две кружки чая с ореховым печеньем на патоке - ей подливали и подкладывали, пока она не почувствовала , что больше не может впихнуть в себя ни крошки.

   - Ладно, миссис Карни, – сказала наконец старшая из поварих, - мы тут еще сами подумаем... приходите в субботу с утра, все готово будет.

   - А можно мне с собой пару печенинок? - обнахалилась Лесли. - Сынишку угостить хочу, уж больно вкусное!

   В результате ей ссыпали в бумажный кулек все оставшееся на тарелке печенье.

***

Когда она вернулась в кабинет к Дрейку,тот меланхолично смотрел в окно.

   - С едой все в порядке, в субботу с утра надо будет забрать, - сообщила Лесли. – И на вот, – протянула печенину, – подсласти жизнь!

   Печенину он взял - осмотрел и принялся жевать; сказал:

   - Я ребят в увольнительную отпустил, пусть с семьей попрощаются. В субботу к семи утра в казарме должны быть, в десять торжественная церемония - и сразу выходим.

   - Зачем - церемония? – слегка опешила Лесли.

   - Ну... для поднятия морального духа горожан, - невразумительно объяснил Дрейк. – Вроде как все уже про экспедицию знают, пусть напоследок на нас посмотрят. – Кисло ухмыльнулся: - Твой отчим речь толкнет... да, кстати, полковник тебя просил зайти!

   - Чего ж ты главного-то не сказал! - возмутилась она, сунула кулек с печеньем в сумку и выскочила из кабинета.

***

Зачем ее вызывал полковник, Лесли так толком и не поняла - наверное, просто решил попрощаться и пожелать удачи.

   Когда она вошла в кабинет, он поднял голову от бумаг:

   - Привет! Проходи, садись. Ну что, у вас все готово?

   - Да, мистер Брэдли.

   Несколько секунд он пристально разглядывал Лесли, словно пытаясь что-то высмотреть на ее лице, наконец сказал:

   - Я уже сказал Дрейку - тебе тоже скажу: запомни, ваше дело разведка - не бой. Если Логово по–прежнему существует, дюжине людей его не одолеть, так что не лезьте на рожон.

   - Едва ли там что-то могло уцелеть после такого взрыва.

   - Всякое бывает. - Полковник вздохнул, добавил - медленно и словно бы нехотя: - Лесли, и, пожалуйста - Дрейка... побереги. Он хороший парень, но порой слишком азартный. А у меня на него большие планы.

***

Когда Лесли вернулась в кабинет "хорошего, но азартного",тот по-прежнему с кислым видом смотрел в окно и встретил ее словами:

   - Слушай, а может мне жениться?

   - Прямо сейчас? - съехидничала она. – Чего вдруг?

   - Да вот, я сейчас подумал, что все ребята домой пошли - прощаться, а самому-то мне толком попрощаться и не с қем... - сказал он жалобнo.

   - Что - и никакой любовницы нет?!

   Капитан поднял руку с расставленными в виде буквы V пальцами, пошевелил ими и пояснил словами:

   - Две. Но обе замужем...

   Лесли чуть не фыркнула, вслух же предложила, постаравшись не захихикать:

   - Слушай, а женись на Кароле! Она только о тебе и говорит...

   - Нет-нет-нет! - с показным ужасом замахал руками Дрейк. – Только не это! - Смерил ее задумчивым взглядом: - Если бы ты не была замужем, я бы на тебе лучше женился.

   - Ну и с кем бы ты тогда прощался? – со смехом спросила Лесли. - От меня так просто не отвяжешься - я же с вами иду!

***

Насчет Каролы она, можно сказать, накликала, потому что, приехав домой (пораньше, что бы провести с Джедаем спокойный вечер), увидела во дворе знакомую бричку, а из открытой по поводу хорошей погоды двери доносился смех сводной сестрицы.

   Увидeв вошедшую Лесли,та вскочила из-за стола и радостно протараторила:

   - Ой, привет! Мама решила устроить в четверг прощальный обед в твою честь,и я приехала вас пригласить, вот!

   - А-аа... – Не зная, что сказать, Лесли кисло-вопросительно взглянула на Джедая - он пожал плечами и кивнул, она перевела это как: "Что поделаешь - семья есть семья".

   - Только не вздумайте отказываться! - уловив их обмен взглядами, воскликнула Карола. - Мы с мамой уже начинку для пирога придумали! Ты же не хочешь огорчить маму?! И привозить вам ничего не надо - главное, сами приезжайте!

   - Ну я хоть наливочки привезу, - капитулировала Лесли.

   - Ладно, привози наливку, но больше ни-че-го. Все, я побежала! - На прощание не удержалась - повисла у Джедая на шее и чмокнула его в подбородoк.

***

В среду мама cказала, чтобы Лесли кконцу дня полностью привела в порядок карточки, передала своих больных доктору Берренсу - и в пятницу на работу может не выходить. Поскольку к этому времени Лесли слегка осатанела, раз сорок уже ответив на "оригинальный" вопрос: "Ну как, у вас уже все готово?!" и примерно столько же раз поблагодарив за пожелание удачи (казалось, об экспедиции знали все: медсестры, санитарки, больные и их родственники, даже конюх в общественной конюшне), то пришлось постараться, что бы ее "Спасибо, мама!" не прозвучало чересчур кисло.