О, боги.

Чаннинг стоял на поляне в образе волка наполовину. В контроле над оборотнем есть и свои плюсы, особенно если смог научиться управлять трансформацией. Теперь ему удавалась не только становиться мохнатым зверем, но и сохранять некоторые свои части тела более человечными. Например, оголенный торс, который даже с повышенной лохматостью заставлял сердце биться чаще. А вот лицо становилось звериным, но это не мешало оставаться ему непростительно милым. Чаннинг стянул круглые черные очки на лоб.

– Что?

– Хочешь спросить, что я тут делаю? ― голос предательски сдавал весь настрой.

– Это и без тебя знаю, ― Чаннинг подпер бока руками, от чего мой взгляд скользнул вниз и задержался на заманчивых боковых линиях, которые вели ниже к поясу и смотрелись уж слишком вызывающе для той, что недавно только проснулась. ― Терпение ― не самая твоя сильная сторона.

Он начал приближаться, на ходу изменяя облик на человеческий.

– И какая же сильная? ― заигрывая, спросила я.

Чаннинг показал, а не ответил. Он бесцеремонно схватил меня за зад и поцеловал в пересохшие от волнения губы.

– Дорогой, а где дети? ― спросила я на выдохе.

– Умеешь же ты испортить настрой, ― прорычал Чаннинг, сплетая наше дыхание.

– Ты не ответил.

– Давай, не сейчас.

Он вновь поцеловал меня и повернулся спиной к изобретению. Лишь мельком удалось увидеть корсет из кожи и металлических пластин.

Ох, уж этот торс. Забыла, зачем пришла! Вот всегда так!

Чаннинг умело уводил меня в лес. Можно было испортить весь сюрприз, обернувшись, но не хотелось этого делать. Не сейчас. Терпение и еще раз терпение. Всего-то надо было держаться за его руки и смотреть упрямо в глаза. Хоть сделать вид, что я расстроена несмотря на то, что меня точно ждет кое-что получше. В этом даже не сомневалась. Вдруг послышался шорох. Птицы вспорхнули ввысь неподалеку. К нам приближался Джерард. Узнать его было просто. Чаннинг напрягся. Он тоже почувствовал страх. Есть преимущество в звериных повадках. Таких родителей сложно обмануть. Конечно, можно, если сами захотим оставаться обманутыми. Мы ждали достаточно, чтобы начать волноваться еще сильней. Ветви кустов завыли от боли, когда Джерард из них выскочил. У него все царапины заживали также быстро, как и у отца, а вот Эпоне повезло меньше. Ветки оставили на ее лице красные отметины и синяки.

– Что произошло? ― первым спросил Чаннинг.

– Мы… Ты заварила кашу, ты и расхлебывай! ― сошел с разговора Джерард.

– Тоже мне смельчак! ― фыркнула Эпона.

– А теперь все замолчали и по порядку! Но для начала вернемся в дом.

Я взяла Эпону за руку и потянула к краю поляны. Джерард и Чаннинг пошли следом. До хижины было полчаса пешком, если не использовать силу. Эпона не выдержала и встряла в землю, когда мы даже не добрались до первых кустов. Она все рассказала. Молчание стало ответом. Выдавали только сильно сжатые пальцы и кошачьи глаза. Выдержке я научилась у Чаннинга, но в первую очередь зла оставалась на себя.

Как можно было не заметить, что они ушли? Как можно было полагать, что жизни в лесу им хватит?

Да и сама я устала от тишины. От мяса и ягод. Хотелось вновь почувствовать вкус побед, а сыны казначея заслуживали урок.

Не убивать же их. Надо подумать.

– А что насчет Маргарет? ― вмешался Джерард, предусмотрительно не называя ее прабабушкой.

– А что не так с этой… Хм… Старушкой? ― переспросила, еле сдерживая гнев.

– На нее напал неизвестный.

– Не наша проблема.

– Ну, мам?!

– Она сумеет за себя постоять.

– Кейт, он прав. Нельзя так, ― вмешался Чаннинг. ― Я знаю, что ты не можешь на все закрыть глаза.

Я замялась. От царапин на лице Эпоны еще сильнее сжималось сердце. Хотелось приключений, но не рисковать. Только не детьми. Мы ушли, когда мир воцарился на астерийских землях, но время как река умеет застаиваться только у берегов. Лес стал моим берегом. В городе вновь что-то происходило. Я знала наверняка, так как кошмары в последнее время не давали покоя, а еще ходили слухи о мертвецах. В городе стали пропадать люди. Не хотелось замечать и изуродованные конечности, разбросанные по окраине леса. Жители грешили на зверей. Даже ходили на поиски вглубь. К счастью, заклинания Рейхтага до сих пор защищали хижину от непрошенных гостей. Даже друиды не могли справиться с чарами прошлого Старейшины, который так и не появился в наших землях.

Тоже сбежал. А я ведь зарекалась, что никогда не стану как он… Почему же так сложно быть Владычицей огня и матерью? Желать отправиться на поиски приключений и хранить тепло домашнего очага…

– Мы уже взрослые, ― ответил Джерад будто прочитал мысли.

– Да уж, ― ответила я с добрым смешком и коснулась щеки дочери. ― Да, вы уже выросли, а этот мир жесток.

– Мам, мы ночевали под открытым небом и вместе охотились на зверей.

Эпона надула губы.

– Милая, люди гораздо опасней.

– Боишься из-за того, что у меня нет магических сил?

Эпона опустила взгляд.

– Нет, скорее, что они у тебя появятся. Понимаешь, люди боятся того, чего не понимают и желают уничтожить любой ценой. Пока ты обычный человек, ты никому не интересна, но стоит показать зубы, как тут же найдутся охотники за свежей добычей. И не ради еды, а ради интереса. С другой стороны, сила дает возможность защищаться и отстаивать то, что дорого сердцу. Мы не убийцы, Эпона, хотя не могу сказать, что спокойная жизнь скоро превратит меня в разлагающийся персик. Хорошо в тишине, но чертовски скучно.

– Я справлюсь, мам. Хочу увидеть мир и сражаться!

Эпона демонстративно сжала кулаки.

– Этого и боюсь, ― ответила я с тяжелым вздохом. ― Но ты права. Твоя жизнь ― тебе и решать. Только помни, что победа для одного ― проигрыш для другого.

– Что думаешь делать? Они придут за нами, ― отвлек Чаннинг.

– Нет. Мы нанесем визит первыми. Хватит уже бояться саму себя.

– Так ты не будешь ругать нас? ― удивленно вмешался Джерард, так и не изменив облик волка.

– За что? За то, что выбрались в город? Давно пора было это сделать.

– Узнаю прежнюю Кейт, ― Чаннинг подошел ближе и поцеловал в щеку. ― Слышал, Гластонгейт снова вязнет во лжи и тайнах.

– Да. Самую главную называют чумой мертвеца. Тоже слышала, но еще не знаю, что это. Узнаем, когда навестим Маргарет, чтоб ее… От этой старушки не избавиться. Рада, что она в порядке. Ну… До этого дня.

– Я даже припас подарок на тот случай, когда птенец снова выпадет из гнезда.

– Не утрируй, ― буркнула я.

Чаннинг усмехнулся. Он повел меня к столу. Под грубой тканью ждал доспех из кожи и железных пластин. Местами виднелись выжженные узоры часовых механизмов, шнуровка и шипы. Совершенный. Подходящий только для меня. Хотелось скорей почувствовать его на коже и бороздить астерийские края, спасая жителей от монстров.

– В конце концов, где детям безопасней? ― спросил Чаннинг.

– С нами.

– Так какая разница, где мы будем.

– Да мы и сами можем за себя постоять, ― сказала Эпона с царапинами на щеках.

Она так сильно хотела это доказать, что, когда махала руками, из внутреннего кармана туники выпал перстень.

– А это еще что? ― Чаннинг поднял его первым.

По лицу я поняла, что он тоже узнал запах. Думала, что показалось.

Кондрат… Но почему?

– Откуда он у тебя? ― спросила я.

– Подарили, ― замялась Эпона.

Румянец на щеках красноречиво рассказал все. У Кондрата не мог быть сын. Об этом знали бы все в королевстве, но почему же у Эпоны так загорелся взгляд?

– Джерард?! ― спросили мы с Чаннингом в один голос.

– Я ничего не знаю! Клянусь! Слышал только, что он сын часовщика и приезжает из столицы только на ярмарку.

– Предатель! ― крикнула сестра.

Даже волчье обличие сейчас не могло спасти брата.

– Стоило оставить тебя там в корнях!

– Будто то, что я выбрался твоя заслуга!

И понеслась. Мы с Чаннингом переглянулись. Я явно была не права, что скрывала их от всего мира. Скорее Астерии несдобровать, если они выйдут из леса. Шутки шутками, а город вновь нуждался в помощи, и от меня жители ее точно не ждали. Будет сложно доказать, что на этот раз я не при чем. И нет даже пророчества.