— Давно не виделись. Держишь форму, — похлопал Фролова по плечу.

— Стараюсь. Работа расслабляться не дает.

Леха первоклассный инструктор, и когда возник вопрос, кому доверить безопасность Аси, я сразу же подумал о старом приятеле. Мы познакомились несколько лет назад в Москве. Наткнулись друг на друга в экстрим-клубе, куда он приезжал для повышения профквалификации, а я начинал баловаться прыжками с парашютом.

Интуиция подсказывала, что моя спутница будет в восторге от полета на параплане, который я подготовил для нас. Цветами и ресторанами ее не удивить, ровно как и драгоценными безделушками, что предпочли бы многие фифы.

Я и она, рассекая небольшую высоту.

Каким же гребаным романтиком я стал. Эмиль ржал бы, как конь, если бы увидел меня таким сейчас.

Леша проводил нас к стартовой площадке на станции «Приют ветров», экипировал и провел подробный инструктаж. Ася впитывала каждое его слово с дрожащей улыбкой на губах. Посматривала на меня, моментами улыбаясь шире, и отворачивалась, лихорадочно кивая в ответ на ознакомление с правилами безопасности и поведением в полете.

Я летал на параплане и все же немного беспокоился, тем не менее пытался всячески скрыть легкий трепет в конечностях.

— Ну что, готова? — совершил последние штрихи проверки крепления и поправил каску на голове Аси.

— Очень волнительно, — быстро хлопая веерообразными ресницами, призналась она.

— Доверься мне.

Засомневался на секунду, не поторопился ли с подобной просьбой. Но мы оба нуждались в том, чтобы определиться — заслуживал ли я этого.

— Хорошо, — прошептала белочка.

— Я не угроблю нас. Клянусь.

Ася сипловато засмеялась.

— Будь добр.

АСЯ

Страх высоты исчез, как только мы оторвались от земли и полетели.

Ажитация стремительно переросла в непреодолимый восторг. Мы не птицы, но парили в небе, рассекая воздух с попутным ветром. Барс полностью контролировал процесс полета и справлялся со своей задачей на высшем уровне. Иногда, правда, допускал шалость и играл на моих нервах, совершая витражи. И все это время, что мы провели в сотнях метрах над густым травяным покровом крутых равнин, с моего лица не сходила широкая улыбка.

После приземления подкашивались ноги. Ступить на мягкую, плодородную почву казалось чем-то неестественным. Хотелось обратно — ввысь. И не возвращаться сюда, к людям.

Бог мой, я тронулась умом от счастья!

— Как ты? — уточнил Борис, отцепляя от моего пояса крепления.

В ушах свистел ветер, в грудной клетке с сумасшедшей мощью билось сердце.

Нет слов, одни эмоции. Я попыталась сформулировать внятный, содержательный ответ, но могла лишь извергать ртом какой-то странный полу-визг полу-смех.

— Хорошо, сочту это за положительный отзыв, — от басистого звучного смеха его широкие плечи затряслись.

— Это так здорово! — наконец, ко мне вернулся дар речи. — Вау! — в порыве переполнявшей радости я запрыгала на месте.

— Ох, ничего себе. Белочка, не своди меня с ума.

Я звонко рассмеялась, хотя ничего смешного он не сказал. Но дикие, неукротимые ощущения захлестывали, и не поддаться им было выше моих способностей.

Не знаю, как Некрасов так метко попал и сумел исполнить мою потаенную мечту. Я долгое время желала совершить нечто завораживающее в духе полета на параплане, но никак не получалось набраться храбрости. Рядом не было человека, который взял бы меня за руку и сказал: «Давай сделаем это. Вместе».

До сегодняшнего дня.

— Спасибо, — я поубавила громкость голоса и неуверенно раскрыла руки для благодарственных объятий.

Барс опешил.

— Ты хочешь меня обнять?

Я уже засомневалась в этом.

Опустила руки, почувствовав смущение, и тут же угодила в чужой капкан объятий. Светловолосый выдумщик обхватил меня за талию, подняв в воздух. Прижав к себе, удерживал на весу и разглядывал мои губы.

— Лучше дай мне мой поцелуй, — прозвучало кокетливое напоминание.

Меня бросило в жар.

Из-за душной погоды и палящих солнечных лучей. Из-за спортивной ветровки, надетой поверх футболки и застегнутой по горло. Из-за каски на голове, под которой волосы увлажнились, как будто после парилки; с красивой укладкой можно смело попрощаться. Из-за мужчины, переменчивого как ветер, страстного как пламя, опасного и непредсказуемого, как скрытые во тьме глубины океана.

— Поблагодари меня, Ася, — хрипло попросил Борис, сглотнув, и возвел дымчато-голубые, широко раскрытые глаза с гипнотизирующей чернотой увеличившихся зрачков к моим. — Как следует поблагодари.

Я потерялась в моменте. Наклонилась и прильнула к его губам.

Барс прижался сильнее, а отталкивать его и возвращать себе свободное пространство совершенно не хотелось. Крепкие руки обвивались вокруг меня, не давая упасть. Его дыхание обжигало, распространяя волны мурашек по всему телу.

Я несколько месяцев не испытывала близость с кем-то и начинала забывать, что такое быть женщиной. И каждый божий раз, когда накатывало возбуждение, обращалась к воспоминаниям о непрекращающемся и лютом пожаре, в котором существовала несколько месяцев назад, спровоцированном Некрасовым в том числе.

Этот поцелуй перевернул во мне все вверх дном. Теперь я цеплялась на него, как за спасательный круг в разгар неистового шторма. В голове гудело от шума порывистого ветра, и роем жужжали хаотичные мысли.

Неприличная близость и мужские ладони на моих ягодицах сводили с ума. Наши языки сплетались в поцелуе: продолжительном, пьянящем и разбавленном короткими стонами. Через одежду я чувствовала учащенное сердцебиение блондина и эрекцию, о которую непроизвольно начала тереться.

— Вот черт, я свихнусь, — на короткий миг Борис прервал контакт, оторвавшись от моих горячих, распухших губ.

Рьяное желание нырнуть в пучину и отдаться в его власть съедало меня изнутри.

До этих пор я подпитывала в себе борьбу разума против похоти нескончаемым взвешиванием «за» и «против». Хваталась за здравомыслие, подавляя платонические фантазии, как-либо связанные с бывшими боссами. Сейчас бы с удовольствием очистила ум от воспоминаний и мнительности, чтобы сосредоточиться на сладком притяжении между мной и Борисом. Все тело ныло от возбуждения.

— Да и ты, кажется, тоже на грани, белочка, — бормотал, отрывисто впиваясь в мои губы.

Руками скользнула вверх, одной обвив его шею, а пятерней другой погрузилась в светло-медовую шевелюру. Опьяненная новыми эмоциями, льнула к Барсу всем телом, дрожа от прикосновений. Чувства били через край и не давали нормально дышать.

— Поехали в гостиницу, — он смял мою попку в ладонях и вновь впечатался требовательным поцелуем.

АСЯ

Никогда не видела, чтобы Барс так гневался на кого-либо или что-либо: включая фуникулер, доставлявший нас обратно к гостинице недостаточно быстро, как того хотел мой спутник. Даже в свои худшие дни, когда на него снисходила вселенная апатия и раздражительность, он не изрекал столько порицаний и проклятий в чей-то адрес.

— Может, прямо здесь? — имел в виду пустую кабину с отличным обзором и нетерпеливо схватился пальцами за молнию моей куртки.

Я послала ему красноречивый взгляд, из которого он извлек верный вывод.

— Да. Извини. Я просто… ты же не передумаешь?

Я решилась и дотронулась до его плеча.

— Не передумаю.

И я была в этом уверена на сто один процент.

Впечатления от поездки и сюрприза, устроенного Некрасовым, наложили определенный отпечаток на мое поведение. Сегодня день безумств, и я намеревалась воспользоваться этим редким шансом, когда эмоции главенствовали над зудящей под коркой черепа рассудительностью.

Оставшийся путь мы целовались и терлись друг о друга. На ресепшн Барс выпалил цель нашего возвращения, когда просил ключ от номера. От волнения, я понимала. И не могла перестать хохотать до того момента, когда он открыл нужную дверь и затолкал меня внутрь.