— Тебе в детстве не объяснили, что играть с острыми предметами опасно?

Я закатил глаза и положил нож на столешницу. Промыл овощи под краном, очистил крупную луковицу от верхних слоев кожицы и вооружился разделочной доской. Нарезал кубиками три помидора, затем нашинковал мелко репчатый лук.

— Я могу заняться филе, — скучающе подперев подбородок ладонями, сказала Ася.

Я включил плиту.

— Ладно. Твоя взяла, — дал ей добро, достал еще один нож и вооружил девушку всем необходимым для занятости рук. — Режь кубиками среднего размера, — показал ей пальцами точный масштаб.

Ася кивнула и приступила к разрезанию охлажденной куриной грудки на слайсы.

— Идеальная толщина, — похвалил ее, и на губах белочки тут же расплылась милая улыбка.

— А что мы готовим? — поинтересовалась она.

Для завтрака уже поздновато. Наша суббота началась с полудня. Неторопливое пробуждение, совместный душ, минет…

Я не заметил, что начал ухмыляться, как кретин.

— Пасту под сырной шапкой, моя дорогая.

Она издала одобрительное мычание.

Сперва необходимо обжарить лук, буквально пару минут до полупрозрачности и появления характерного сладковатого аромата. Идеальной для приготовления ингредиентов блюда будет средняя мощность нагрева плиты. Закинул куриное филе, раздавленный чеснок — достаточно два-три зубчика, — и специи. Как выяснилось, мы с Асей не прочь острой пищи, так что я подсыпал еще немного хлопьев чили. Завершающим штрихом начинки стали помидоры и томатная паста. Но самый важный компонент — получать от готовки наслаждение.

В то время на соседней конфорке в кастрюльке закипала вода. Я бросил в нее макароны и убрал с плиты начинку. Поставил новую сковороду, растопил три небольших кусочка сливочного масла и насыпал муку. Тщательно перемешал соус, чтобы не было комочков. А затем подлил молоко, дождался загустения и первых бульков.

И, наконец, смешал пасту с начинкой, полил нежнейшим соусом и щедро посыпал моцареллой. Отправил в духовку, чтобы сыр расплавился, и можно подавать к столу.

Весь процесс занял не больше двадцати минут. К концу Ася облизывала рот, сканируя голодным взором духовой шкаф. Полезла вынимать керамическую форму, чуть не забыв надеть прихватки.

Я достал тарелки, наполнил наши стаканы свежевыжатым соком, и мы дружно напали на пасту.

— Это божественно, — бормотала Ася, со стоном уплетая из своей тарелки.

— Жуй тщательнее.

— Мхмхм, не могу, — меньше чем за минуту она схомячила половину. — Это нереально вкусно… Ты сотворил шедевр.

— Мы сотворили.

Она прожевала с закрытым ртом и ответила.

— Я только с филе помогла. Этим кухонным балом правил ты.

— Ну хорошо, хорошо, — я свернул попытки оспорить ее вердикт, купаясь в лаврах своей скромной славы. Но в душе радовался, как мальчишка, потому что сумел добиться похвалы дорого человека. — У тебя зверский аппетит, — подметил я без малейшей претензии.

Мне нравилось смотреть на то, как Ася измазалась соусом в какой-то одиночной гонке по поеданию пасты. Очень сексуально, черт возьми. Примерно с таким же выражением она сидела передо мной на коленях час назад, когда я кончил после охеренного минета на ее лицо.

— Угму, — покончив с пищей, она откинулась на спинку стула и положила руку на живот. — Последняя неделя выдалась… хм, — Ася возвела глаза к потолку, подбирая слово, — энергозатратной. Неудивительно, что я готова слона съесть.

Я протянул ей салфетку.

— Испачкалась, да? — белочка мило смутилась и взяла кусок бумажного полотенца. — Спасибо.

Ася стерла остатки соуса с уголков губ и вздрогнула, испугавшись внезапного звонка в дверь.

Я покосился через плечо.

— Ты ждешь кого-то? — поинтересовалась она.

— Нет.

— Думаю, мне стоит одеться, — малышка с сомнением покосилась на футболку, едва прикрывавшую ее сладкую попку.

Я вышел из кухни, Арсения топала следом, но не успела свернуть к лестнице и скрыться из вида гостя, возникновение которого сложно было предугадать, однако дерзкое появление без предупреждения характеризовало беспардонный нрав человека.

Высокий брюнет в светлой рубашке и черных джинсах закрыл за собой дверь, громоздко вздохнул и отпустил ворчливый комментарий, после чего стянул с глаз солнцезащитные очки-авиаторы. Разулся, демонстрируя аккуратно подстриженный затылок.

— Какого хрена? — вырвалось у меня.

Черноволосый засранец немедленно обернулся.

— Барси…ик, — веселый взгляд Эмиля задержался на моем вытянувшемся от шока лице лишь на пару секунд и переметнулся к девушке, спрятавшейся за моей спиной. — Малиновская?.. И ты здесь. Давно не виделись.

ДЕМЬЯН

Первые строки рассказа самые трудные.

Возможно, если бы сам рассказчик чувствовал моральную устойчивость, то не метался бы от одного варианта повествования к третьему и десятому, и имел четкое представление о начале истории. Собственной истории, у которой известна завязка, кульминация и развязка. Казалось бы, трудностей возникнуть не должно. Садись и повествуй. Изливай правду, как на духу.

Но как быть, если автор запутался в себе и не способен отличить правду от вымысла? Если интуитивное ощущение истины покинуло его. Как же начать историю?

Любил ли я Белову по-настоящему? Что в самом деле связывало нас?

Почему не единожды вышвыривая ее за борт своей жизни, я видел ее возвращение снова и снова? Почему позволял ей оставаться? Недостаточно хорошо прогонял? Или она чувствовала, что я подсознательно ждал ее?

Возвращаясь к истокам наших непростых взаимоотношений, я бы описал их так — подземный пожар. Удавалось тушить огонь на поверхности, однако под слоями асфальта, бетона или грунта продолжалось неуправляемое горение, плавя наши сущности.

В очередной раз я сошелся с Дианой после того, как она чуть совершила удачную попытку суицида. Я был с ней в больнице, поддерживал и переживал… Чувствовал ответственность за ее психическое отклонение. Мое хронически завышенное сострадание к проблемам других не позволило уйти и дать ей бороться с сокрушенностью в одиночку.

Я снова выбрал Диану. Несмотря на все плохое, что мы причинили друг другу. Она патологически хотела быть со мной, говорила, что иначе не справится. С жизнью.

Я дал нам шанс. Последний (как убеждал себя прежде еще добрый десяток раз). Съехавшись с ней, не отпускал мысль, что обязательно настанет момент сказать ей «прощай», и когда это произойдет вновь, то я закрою после нее дверь окончательно.

Я заслуживал Диану. После того, как дурно обошелся с Асей, сомнения в этом отпали. Так, по крайней мере, мы больше никого не испортим, никому не причиним вреда, и будем травить друг друга.

Я точно не был готов к известию о беременности Дианы. Она сопроводила важную новость спокойным голосом и умиротворенной улыбкой. Эта женщина не хотела детей, руководствуясь целью самореализации и покорения карьерных вершин, но с радостью приняла факт предстоящего материнства. А я… долго не понимал, рад ли этому.

И мой ли ребенок? Она параллельно спала с Курковым, так что я не уверен. Однако сходство по срокам не исключало моего отцовства. Диана согласилась, чтобы после рождения малыша мы провели ДНК-тест.

Я был воспитан консерваторами, поэтому даже не возникло вопроса, нужен ли брак. Женитьба на матери моего будущего ребенка — правильный поступок. Проблема присутствия счастья в данном союзе дело второстепенное. Говорят: «Стерпится-слюбится?». Может, что-то в этом есть.

Мы вновь привыкали друг к другу, договорившись забыть о прошлом. Заново учились понимать, прислушиваться. Все ради малыша.

Беременность красит женщину. И Диану изменила. Она будто бы обрела душевное равновесие… Невзирая на сильный токсикоз и все оттуда вытекающее. Это истощало нервную систему, но как я мог проигнорировать ее недомогания и пренебречь самочувствием жены?

Я стараюсь изо дня в день быть для Дианы опорой, делать все для того, чтобы она ни о чем не переживала. Не хочу, чтобы стресс как-то отразился на здоровье ребенка.