- Это садизм, - усмехается Рик и с облегчением улыбается.

Он пытается меня прикрыть, пока в замке разворачивается самая настоящая битва. Краем глаза вижу, как Виттор сцепился с графом Шамэ. В их сражение не вмешиваются, ведь каждому достается свой противник. Повсюду гремят заклинания, взрываются огненные шары, летят молнии. Хаос, дым, пыль, крики боли и запах крови... смерти. Здесь присутствуют сильные боевики как со стороны корнуольцев, там и со стороны ришцев. Вместе они противостоят Шамэ и его отряду. Противников намного больше, чем наших спасителей.  Ищу глазами цапельку и вижу, как Ирас Грегстон вытаскивает ее из дальнего завала. Хвала Богам она жива! Ревность пытается уколоть, но загоняю ее подальше. Сейчас не время, да я вообще не имею на нее права. Вдруг замечаю, что из бокового коридора появляются пять новых врагов. Выхватываю меч с кинжалом у первого попавшегося под ноги трупа и устремляюсь к Ионе, так как прибывшие явно нацелились на нее. Ирас Грегстон отражает первую атаку, но его быстро оттесняют.

- Куда? - кричит Рик, но я ловко уворачиваюсь от магического шара и метаю кинжал. Ирас Грегстон вовремя не заметил противника и по сути его жизнь продолжилась сейчас благодаря мне.

А дальше приходится туго. Буквально ныряю под ближайший обломок, и он чудом не разлетается на куски от огненного шара. Горбатая ящерица! Я маг без магии. Твою.. отлично, ничего не скажешь. Передышка в несколько секунд, и следующую атаку отражает Рик. Он явно зол на меня, но я обворожительно ему улыбаюсь и вновь возвращаюсь в бой. Наконец мне попадается противник, с которым можно помахаться мечами. Быстро расправляюсь с ним и кидаюсь вперед. Один из приспешников Шамэ запускает в Ираса Грегстона огненный шар, но промахивается и снаряд летит в Иону. Мозг молниеносно просчитывает траекторию полета, и я бегу, бегу так быстро, как никогда в жизни. Цапелька еще не понимает, что случится. Он растеряна, но вдруг замечает меня. Сшибаю ее с ног и закрываю  своим телом, а дальше спину взрывает адская боль. С трудом не срываюсь на крик. Чувствую, как быстро намокает от крови платье, но улыбаюсь, чтобы не напугать мою цапельку.

- Лиам! - пищит она подо мной. - Лиам...

- Сейчас я поднимусь, а ты уползешь вон в ту нишу. Здесь не безопасно для тебя, цапелька, - провожу дрожащими пальцами по ее щеке, перед глазами все расплывается.

- Я помогу! - неожиданно появившийся рядом Крег Дайс стаскивает сопротивляющегося и служащего живым щитом меня с Ионы.

Они вдвоем оттаскивают мое тело в сторону, и главарь бандитов ставит защитный полог. Цапелька тут же призывает свою магию, вот только перед глазами уже начинается бешеная карусель. Шум битвы становится фоном с помехами. Яркие вспышки появляются на заднем плане и перестают волновать. Ощущаю мощный выброс магии, магии Виттора и понимаю: он победил. С облегчением выдыхаю и закрываю глаза.

- Не смей, - твердо произносит Иона. - Не смей сдаваться, слышишь меня Лиам герцог Саттэр. От тебя сейчас зависят две жизни. Не смей умирать, я запрещаю тебе!

Отчаяние цапельки заставляет вынырнуть из спасительного тумана. Слегка приоткрываю глаза и натыкаюсь на обеспокоенный взгляд Виттора.

- О, свояк. Как хорошо, что ты нашел нас, - шепчу одними губами. -  Я бы бросился тебе на шею, но теперь не смогу.

- Заткнись Лиам, просто заткнись, - грубит Корнуольский король, и я понимаю,  он вне себя от ярости и злости. А ещё искренне расстроен, даже слишком для такого циника и черствого интригана. - Если понадобится, достану даже с того света.

- И Вы будете не одиноки в этом, - добавляет цапелька и продолжает исцеление.

Вдруг резко дергаюсь.

- Начинается, - в последний раз смотрю на Ию и закрываю глаза. - Зелье действует.

Больше нет сил сопротивляться, и я отдаюсь во власть магии. Если у цапельки получится, в следующий раз открою глаза уже в собственном теле. Если выживу.

Я видела, как лорд Саттэр закрыл глаза, и едва сдержала слезы. Словно в это мгновение в моей жизни закончилась светлая полоса, и все вновь погрузилось во мрак. С трудом заставила себя сосредоточиться на лечении сестры. Несмотря на обуревающие меня чувства, нужно было спасти Дарису. Мягкий теплый свет струился из ладоней, которые сами оказались сейчас холодными как лед. Я словно начала приходить в себя. Те сутки, пока Крег Дайс искал герцога, стали моим персональным адом. Не помню, что сказала главарю бандитов, какие доводы привела, заставив его взять меня с собой. Все было как во сне. Я оказалась в замке, где держали лорда Саттэра, и только услышав его полную негодования речь поняла, как сглупила. Невольно подставила герцога, дядю Ламора и Крега Дайса. Во всем виновата я и лишь чудом можно назвать своевременное появление короля Виттора в замке. Муж Анны всех спас, убил графа Шамэ и помог нам переместиться в королевский дворец. Дариса должна была скоро очнуться, поэтому предпочла передать ее в руки наставника. Моего вмешательства больше не требовалось. Чувствовала себя разбитой и уставшей. Из меня словно вынули стержень, отобрали надежду, отняли мечту. Ноги сами довели до покоев, а потом подушка приняла неиссякаемый поток слез. Я рыдала и не могла остановиться. Ощущение потери терзало душу и никак не хотело проходить. Позже просто лежала на кровати и смотрела в потолок. Заходил наставник и напоил каким-то успокаивающим отваром. Меня кажется переодели, а затем уложили спать. Беспокойный сон стал единственным лекарством от всего.

Так пролетело два дня. Я не выходила из покоев и никого не хотела видеть. Сестра пыталась меня навестить, но избежала нашей встречи, скрывшись в лаборатории. Мне было неприятно видеть ее. Я ощущала себя маленькой девочкой, которая не хотела мириться с неизбежным. Брак герцога и Дарисы предрешен. Ей в мужья достанется удивительный мужчина, заботливый, который умеет слушать, может рассмешить и найти выход из любой ситуации. Наверняка она разглядит все его достоинства и влюбится наконец, изменится в лучшую сторону. Смогу ли спокойно наблюдать за их счастьем, появлением на балах и прочих мероприятиях, рождением детей? Когда же лорд Саттэр так глубоко пробрался в мое сердце? Я впервые не хотела делиться с сестрой и безропотно отдавать ей то, что мечтала заполучить сама. Это эгоистично, низко, подло, но мое сердце кровоточило в груди, и исцелить его не могла никакая магия.

На исходе третьих суток Омуд Вессон чуть ли не силой вытащил меня в больницу. Общение с пациентами и забота о них помогли отвлечься от  безрадостных мыслей. Никто не понимал, почему я в таком состоянии и все в итоге списали на стресс. Мне ведь довелось попасть в самое пекло схватки, увидеть собственными глазами безжалостные убийства и торжество смерти. Поскольку меня считали еще ребенком, наставник решил дать время, чтобы я могла придти в себя. Надо отметить, бунт в нашем королевстве быстро сошел на нет. Всех зачинщиков и подстрекателей переловили, отдали под следствие и посадили по тюрьмам. Отец вновь вышел из тени и наверстывал упущенное, когда как дядя вернулся в военную академию. Дариса уже на второй день пришла в себя и теперь познавала новую реальность, где ее уважали, к ее мнению прислушивались, а симпатичный лорд Гаилт следовал за ней по пятам восторженной тенью и оберегал от недобрых взглядов.

Ирас Грегстон был в числе тех, кто пытался меня навестить. Он присылала цветы, дорогие украшения, сладости - всячески напоминал о себе и своем интересе. Я столько лет мечтала об этом, но теперь равнодушно смотрела на гору, растущую в моей гостиной с каждым часом.

Вечером вместе с наставником вернулась  из больницы. Хотелось поскорее забраться в свою раковину и никого не видеть. Прошло три дня с того момента, как герцог очнулся в своём теле. На что я надеялась? На что рассчитывала? Даже в душе боялась признаться себе, насколько сильно скучаю по нему и эта тоска меня убивает. Я хотела увидеть лорда Саттэра, просто хотя бы увидеть. Даже не мечтала о том, что как раньше мы пойдем прогуляться до астрономической башни и будем любоваться далекими, но такими прекрасными звездами, и я смогу прижаться к нему в поисках тепла и заботы. Слезы снова подступили к глазам. Так продолжаться больше не может. У меня не получится вычеркнуть герцога из своей жизни, поэтому сделаю все, чтобы отрезать себе даже призрачный след надежды.