Бывшая королевская сваха попыталась встать, но леди Триан ее удержала. Неслыханная дерзость, но рыжеволосая молодая герцогиня смотрела с таким сочувствием, что леди Далива удержала чуть было не сорвавшуюся с языка колкость.

- Простите, - вновь извинилась Ритория, прося Даливу Ингрэм вернуться на скамейку. - Возможно это не мое дело, но я не могу остаться безучастной. Вы - необыкновенная женщина и я с самого начала отбора восхищалась Вами. Ни для кого при дворе не секрет, что герцога Саттэра вынуждают жениться на принцессе Дарисе, а любит он на самом деле Вас. Это несправедливо!

- Благодарю за сочувствие, леди Ритория, но я не намерена обсуждать это с Вами.

Бывшая сваха все же поднялась и решила уйти, потому что в груди у нее клокотало от злости. Она знала, Лиам не хотел этого брака. Но два могущественных короля решили, и остальным пришлось подчиниться. Виттор и Анна женились по любви, так чем хуже она, Далива? Ей тоже хочется создать семью и быть счастливой!

От этих мыслей во рту графини появилась горечь. Она уже отошла на несколько шагов, когда Ритория Триан произнесла ей в спину:

- Я знаю, как сделать так, чтобы король отказался от затеи с браком герцога и позволил ему жениться на Вас. Обещаю, Лиам Саттэр попросит Вашей руки!

Леди Далива ускорила шаги, практически побежала. Ей не нужна помощь. Она сегодня же сама поговорит с Лиамом и сделает ему предложение. Они тайно поженятся, и королю Виттору придется смириться. Успокоенная этими мыслями женщина дождалась окончания бала, и после полуночи направилась в покои своего любовника. Сердце графини громко стучало, когда она открывала секретную нишу в спальне Лиама. Смазанные петли не издали ни звука, зато в самой комнате было шумно. Скрип кровати, громкие стоны, звуки ударяющейся друг о друга плоти...

- Ах, Лиам, сильнее, сильнее... Вы такой умелый любовник, ах...

Леди Далива побледнела, когда разглядела в свете проникающей в окно луны, как два тела слаженно движутся, словно единый организм. Лиам был с ней, со своей будущей невестой. Не устоял перед ее прелестями, да и сама принцесса Дариса жалась к жениху весь вечер. Она имела слабость к красивым мужчинам. Но каков Лиам! Нет, это подлая Ришская шлюха его соблазнила, а может и вовсе пригрозила проблемами в будущем браке. Ее любимый не мог так с ней поступить!

Как оказалась в своих покоях, Далива Ингрэм не помнила. Она так и не смогла уснуть до рассвета, а когда первые лучи солнца заглянули в распахнутое настежь окно, графиня послала записку леди Триане. Ритория не заставила себя долго ждать и уже ближе к десяти часам две женщины встретились в дальней беседке. Рыжеволосая герцогиня с трудом смогла скрыть свой триумф. Как же удачно она подлила вчера зелье Лиаму Саттэру. О том, что герцог и принцесса провели жаркую совместную ночь, уже знал весь дворец. Отлично. Теперь дело за малым.

- Вот это - любовное зелье, подмешаете его герцогу после помолвки. Уж простите, но она должна состояться, иначе возникнут политические проблемы. До свадьбы еще два месяца. За это время я смогу убедить принцессу Дарису. К тому же она быстро меняет привязанности и скоро герцог ей уже надоест. А вот  этот флакон для королевы. После него Вы получите полную благосклонность и поддержку Анны Райан. Всем известно, король сейчас потакает любым капризам своей жены. Ее переменившееся мнение относительно женитьбы брата на Ришской принцессе станет решающим фактором.

Ритория Триан несла откровенную чушь, но расстроенная и разбитая бывшая королевская сваха верила каждому ее слову.

- Оно не повредит ребенку? - с беспокойством спросила леди Далива.

- Конечно же нет, - в очередной раз соврала Ритория Триан. После того как она окажется в теле Анны Райан, ребенок не выживет. Зато все несоответствие в поведении и изменившиеся манеры можно будет списать на горе из-за потери малыша. Это должно будет еще больше сблизить Виттора и лжеАнну.

- Я не знаю, как Вас благодарить, леди Ритория,  - графиня Далива дрожащей рукой забрала два флакона и тут же спрятала их в карман платья. Выглядела бывшая сваха сегодня ужасно: круги под глазами, красный нос, опухшее лицо. Она явно не спала всю ночь.

- Я лишь хочу помочь Вам восстановить справедливость. Нельзя разлучать любящие сердца, - с напускным жаром проговорила герцогиня.

- Если Вам понадобится помощь, я всегда к Вашим услугам, - и леди Далива ушла, пылая благодарностью к герцогине Ритории.

"Еще одна дура, - подумала леди Триан. - Как только ты подольешь яд своему любовнику, а его сестрице зелье подмены, я наконец-то отомщу за себя. Лорд получит принцессу, я - своего короля. Да здравствует женская месть и женская глупость".

С этими приятными мыслями леди Ритория Триан, а в девичестве Силвер решила продолжить прогулку по саду, который скоро будет принадлежать ей.

Два дня назад я хотела и не хотела ехать вместе с Дарисой в Корнуольское королевство на ее помолвку. В Ришуе остался больной отец, которому с каждым днем становилось все хуже, а в Корнуле ждала сводная сестра Анна. Больше года назад я спасла ей жизнь. Тогда эта девушка невольно вызвала у меня симпатию. Теперь наконец-то мы познакомимся поближе, и надеюсь, я в ней не ошиблась. Отец был рад нашему предстоящему общению. Дариса, как и следовало ожидать, от такой перспективы в восторг не пришла. Она вообще закатила папе истерику, когда узнала о женитьбе короля Виттора на герцогине Анне Саттэр. Пока Дариса кричала, отец в сердцах посоветовал ей замолчать и порадоваться за сводную сестру. Вот тут-то и открылась правда. Но, честно говоря, я не огорчилась.

У мужчин всегда было привилегированное положение, тем более в нашем королевстве, где даже садиться разрешалось только с одобрения отца, брата или мужа. Жены часто терпели явных или тайных любовниц и молча копили в себе обиды. Наличие у отца еще одной дочери приняла, как и полагается, со смирением. В отличие от Дарисы. Она рвала и метала. Во время пребывания у нас во дворце Викрама Ратхора (на тот момент мы не знали, что он истинный наследник трона Корнуольского королевства) ей не удалось его соблазнить. Я даже обрадовалась, что кто-то из мужчин сумел поставить Дарису на место. А потом два короля подписали долгожданный мир и решили закрепить его через брак между герцогом Саттэром и моей старшей сестрой. Честно говоря, Дарисе давно пора замуж. Может муж сможет удовлетворить все ее аппетиты и наконец приструнит. Отец всегда баловал сестру и многое прощал.

Первым в жизни зельем, которое я приготовила, стало противозачаточное. Дарисе было тогда четырнадцать, мне двенадцать. Она прибежала ко мне вся в слезах и призналась, что ее первый возлюбленный - сын графа Ламера оказался не так осторожен и не успел вовремя принять меры. Сестра знала, что я несмотря на свой возраст хорошо разбираюсь в травах и многое умею. Естественно помогла ей, в обмен на обещание не поддаваться больше на уловки Римуса Ламера - известного сердцееда. Дариса сдержала слово, но в своей манере. За эти шесть лет любовники менялись в постели сестры чаще, чем времена года. Иногда ловила себя на мысли, что ее поведение - это попытка привлечь к себе внимание отца. Для нас обеих не было секретом, что папа всегда хотел видеть одну из нас провидицей, но сестре достались лишь отголоски магии, а во мне проснулся сильный целительский дар. Отец после долгих уговоров позволил учиться, и я начала усердно постигать целительство, тайно помогая при этом своему наставнику. Мне нравилось лечить и видеть, как выздоравливают мои пациенты. Пока Дариса развлекалась на балах и предавалась непотребствам в своей спальне, я, переодевшись в скромный холщовый балахон, вместе с наставником посещала больницы для бедных. На душе становилось радостно от того, что я могу быть нужной, полезной. Во дворце фрейлины меня презирали. Маленькая, щуплая, неказистая. Непослушные волосы обычного русого цвета, мышиного как говорит моя сестра. Ей же от красавицы матери достались темно-медовые шикарные локоны. Единственное, что мне в себе нравилось - глаза. Зеленовато-голубые, напоминающее горное озеро у нашего замка, где в детстве тайком играла вместе с детьми слуг, пока отец не узнал и не запретил. В семье я была гадким утенком и когда мы вместе с сестрой появлялись на обязательных приемах и балах взгляды лордов всегда скользили мимо меня. Казалось, перед ними было пустое место, а не молодая девушка. Поначалу я расстраивалась и ночами рыдала в подушку. Особенно тяжело стало после того, когда в тринадцать лет влюбилась в лорда Ираса Грегстона. Но он, как и остальные аристократы, восхищался моей сестрой и мечтал попасть в ее постель. И вот тогда решила: я стану настолько выдающейся целительницей, что лорд Грегстон полюбит меня и сделает предложение. Сама не заметила, как это стремление стало не навязчивой целью, а потребностью. Наставник говорил: целительство течет по моим венам. Я нашла себя, но понимала, что это все лишь до того момента, пока отец и меня не выдаст замуж.