– Кругом одна сволочь! – братец заговорил о женщинах. – Я вот тут, было, сошёлся с одной. Она говорит: «Подпиши дом на меня!» Вот все они такие.

Выслушав его, я заметил:

– Ну, братец, положим, не все! Есть много хороших женщин.

– Это ты рассуждаешь так, потому что тебя петух не клюнул. Это твоё счастье! У нас в городе нет ни одной порядочной женщины!

Братец стал жаловаться на плохое здоровье:

– Я вот тут как-то ночью проснулся, думал, конец! Совершенно один, некому воды подать…

Я спросил о сыне… Братец усмехнулся:

– Поздравительную к празднику получаю!

– А сам-то отвечаешь? – спросил я.

– Ещё чего!

Он умолк. Как видно, садовое вино перестало действовать. Стараясь его разговорить, я напомнил ему о нашей общей с ним хорошей юности.

– Помнишь, братец, как мы с тобой пикники-то устраивали, чтобы не проспать зарю, руки к железной кровати привязывали?

Выслушав меня, он скупо заметил:

– Да не руку, а ногу привязывали.

К моему удивлению, только это воспоминание я и вызвал у него.

– Ну, мне пора, братец, – сказал я вставая.

– А что ж ты сосиску-то не доел? Кто за тебя будет доедать?

– А ты, братец, угости собаку!

– Угости собаку! – с досадой повторил он, провожая меня на этот раз через парадную дверь.

Я стал прощаться:

– Ну, давай руку, братец, знаю, что ты нежностей не любишь, хотя родственникам… нужно было бы…

– Ну, ещё чего! Прощай, прощай!

Дверь за мной поспешно захлопнулась.

Столичный корреспондент Прасковьин сидел в старенькой качалке у себя на Глазовском и тоскливо грыз ногти. Напрасно прикладывал он руку к пустой голове, усиленно морщил покатый лоб, проклиная свою дырявую память. Капризное вдохновение, как видно, окончательно покинуло его, а вместе с этим исчезла возможность на получение аванса. Дело в том, что в своё время Прасковьин был участником знаменитой экспедиции, задача которой в основном сводилась к изучению загрязнения небезызвестных на его родине рек – Хопра и Вороны. Упомянутый нами корреспондент, как и всякий уважающий себя автор, надеялся превратить свои богатые впечатления в звонкую монету. В раздумье, грустный сидел он до тех пор, пока спасительная дремота не разлучила его с действительностью. Таким чудесным образом корреспондент переселился из своего полуподвала на берега Глушицы. Очутившись в сладостных объятиях Морфея, Прасковьин заново пережил все события славной экспедиции.

Проснувшись под назойливый писк комаров Глушицы, он открыл глаза, переселяясь снова к себе на Глазовский. «Эврика!» – воскликнул корреспондент, ткнув себя пальцем чуть выше переносицы, и радостные слёзы оросили дотоле бессмысленную физиономию. Презренный металл, мечта всякого здравомыслящего человека, готов был превратиться в действительность. Не теряя попусту дорогого времени, корреспондент без сожаления тут же расстался со своей каталкой. Его рука, совсем недавно выводившая в угоду каллиграфии бессмысленные крючки и росчерки, заработала теперь осмысленно, проворно, устремляясь к благородной цели. Гениальные строки, щедро снабжённые восклицательными знаками, вопросами и многоточиями, заструились на бумагу, свободные от правил орфографии, тем не менее, подчиняясь законам соцреализма. Читателям пришлось бы жарко от обилия ночных костров, жгучих лучей полдневного солнца, беспощадных комаров и прочей нечисти, не догадайся автор приправить свою литературную стряпню мутной водичкой.

Итак, в памятный день нашумевшей экспедиции погода на редкость удалась. Внешний вид путешественников, их живописные лохмотья, обилие еды в столь скудное время «коллективного строительства» вызывали бурный восторг и зависть городской черни. Наш корреспондент, вооружённый вечным пером, еле успевал фиксировать в своём альбоме отборные образцы отечественного фольклора. Преодолев не без труда знаменитую гору банщика Ивана Ивановича, усыпанную битым стеклом и живописными отбросами, путешественники выбрались наконец за пределы городской окраины, сопровождаемые брехнёй доброй дюжины барбосов, шариков и шавок. Преодолев луг с его огородами, они взобрались на железнодорожную насыпь у чугунного моста через реку Ворону. С высоты им открывалась потрясающая картина безграничных далей, будто специально созданных для подвигов и славы отважных. Внизу у причала веером расположились жалкие лодчонки местных рыбаков. Среди них выделялась лишь одна лодка, схожая с яликом. Накануне описываемого похода она доставила организатору экспедиции – товарищу Маманину – немало хлопот. Под покровом тёмной ночи эта незамысловатая посудина, коварным образом замаскировавшись, переменила хозяина. Сейчас она гордо блестела на солнце свежеокрашенной поверхностью. Масса праздного люда толкалась у причала, очевидно в надежде увидеть здесь трогательные сцены прощания будущих героев с их жёнами, детьми и прочим барахлом. Напрасно! Вопреки установившейся морали, эти ротозеи не увидели здесь ожидаемого. Провожавшие героев родственники, сбросив с плеч тяжёлый груз, облегчённо вздохнули и весело устремились восвояси. Корреспондент Прасковьин, будучи сам, можно сказать, безродным, наблюдая подобную сцену, не мог удержать предательские слёзы, совсем некстати исказившие его артистический облик. Имея в глубокой провинции престарелую мать, да где-то в пределах столицы брошенную им на произвол стихии жену, он готов был и сам реветь белугой. В самом деле, подобная сцена, запечатленная талантливой рукой, утопила бы и равнодушного читателя в его собственных слезах. Погрузившись в лодку со своими пожитками, экипаж был тут же грубо оттолкнут от берега равнодушной рукой. Вытирая невольно рукавом и штаниной свежеокрашенную лодку, корреспондент воочию убедился, как у мужественного руководителя экспедицией, тов. Маманина, в его мощных руках дрогнуло весло, а у бравого комсомольца взамен горьких слёз из носу хлынула живительная влага. И сама природа дотоле равнодушная, отметила сей грустный факт набежавшим облачком. Среди торжественной тишины наша тройка была подхвачена быстрым течением, не рискуя сесть на мель в столь патетическую минуту. Тов. Маманин, как и подобало человеку его способностей, сел за руль. Этот, с позволения сказать «речной волк», бывал не раз в переплётах подобного рода. Сейчас он смело глядел вперёд… и его благородный профиль выгодно рисовался на фоне водной стихии. Причудливо одетый, как и прочие участники похода, он выглядел солидно…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.