Жизнь сложная штука, похожа на незнакомую дорогу, которой нет на карте. Неожиданные повороты и ухабы ждут на ней, но ведет она нас к своей судьбе. Можно всегда выбирать только изведанные маршруты, бояться свернуть на незнакомый путь, но так ты никогда не придешь к своему счастью. Будешь до старости носиться по замкнутому кругу одиночества, застынешь в старых страданиях, и будешь думать, что сердце твое давно превратилось в камень.?

Только жизнь мудрее нас. Однажды она заставит выбрать путь, который расставит все по своим местам, вытащит наружу скрытые чувства и докажет, что сердце — не просто мышца, качающая кровь, это наша душа, способная любить и дарить нежность.

Время летит, дни мелькают. Только недавно начиналась зима, и вот уже снега стекли в реки, природа проснулась после зимней спячки, вновь начала бушевать зелень, незаметно весеннее тепло сменилось летней жарой. И вот тут я ощутила все “прелести” беременной жизни. На работу пришлось забить, хотя Костя изначально предлагал это сделать. И теперь я, как колобок, и рада бы куда-нибудь укатиться, да от кондиционера отойти не могу. Если первые месяцы беременность протекала легко, то сейчас я еле передвигаюсь. У меня все болит, поясница отваливается, давление скачет, и вообще, врачи прописали мне постельный режим, и Костя следит, чтобы я никуда не сбежала. А сбежать очень хочется. Я и так последнее время ощущаю себя горой, которая только ест и спит.

Но это все мелочи по сравнению с ощущением восторга оттого, что во мне растет новая жизнь, наш с Костей родной кусочек, который уже активно шевелится, проявляет характер, иногда не дает мне спать и заставляет нервничать своего папу. Вот и сейчас я чувствую, что в моем животе начинается революция.

— Костя, может, отдадим нашего сына с рождения в школу акробатов? Посмотри, что он уже творит! — возмущаюсь я.

Костя подходит, кладет руки на мой живот, на место, откуда выпирает маленькая ножка или ручка, и предлагает:

— Давай дождемся, когда он родится. Может, он потом проявит желание заняться вязанием?

— А может у него отвалится пиписька, и он окажется девочкой? Тогда такое возможно!

— Милая, я понимаю, что ты хотела дочь, но тут победил я. Причем всех! Тебе же сказали на УЗИ: никаких сомнений! Мужик! Да я сам видел. Мне доктор показал. ТАКОЕ? не отвалится.

Наши мужчины, Костя и Егор, поспорили, у кого из них будет мальчик. Оказалось, выиграли оба. Так что скоро у нас будет веселая компания мальчишек. Я на самом деле тоже хотела сына, но для общего задора спорила, что? будет девочка. Поэтому, когда все узнали пол, расстроилась только Вероника, которая мечтала о дочке. Костя прыгал от радости и уже начал выбирать имена. Вот тут мы с ним никак не могли сойтись во мнении. Мы пробовали писать имена на бумажках, потом вытягивать наугад, но это не помогло. Мои варианты категорически не нравились Косте и наоборот. Поэтому пока этот вопрос мы отложили до момента родов, но не удивлюсь, если потом еще пару месяцев у нас будет расти безымянный ребенок. Ну, не хочу я Тараса, а Косте не нравится Данил. Так что сражения за имя еще впереди.

— Костя, — капризно тяну я, — хочу ананасика. Там остался?

— Да. Хорошо, что вчера купил два. Как чувствовал, что иначе сегодня на ночь глядя опять побегу за ананасами!

— Я не виновата, — хлопаю глазами, — это все твой сын. Он весь в тебя. Будет такой же любитель… ананасов.

— Конечно. Мужик растет! Только почему-то теперь мне ананасов не достается.

— А ты попроси хорошо, может и тебе перепадет.

— Нее, зачем продукт зря переводить. Ты теперь в девять вечера спать ложишься и встаешь к обеду. А без твоего участия ананасы теряют всю свою прелесть!

— Так я и говорю, попроси хорошо. Я тогда в виде исключения встану пораньше, — загадочно улыбаюсь, хотя, с таким пузом все мои намеки, наверное, смотрятся комично.

— Ловлю тебя на слове! А то в последнее время жизнь моя совсем не сладка.

— Бедный мой. Иди, пожалею.

— Нет. Ты мамочку раньше времени не включай. Лучше будильник заводи. Я пошел за ананасом.

Все хорошо, только беременность моя затянулась. Вероника уже лежит в больнице, она сбежала туда от гиперопеки своего мужа. А паранойя Егора передается и Косте. Он тоже достает меня, что пора переселяться в больничную палату, там будет безопаснее. Хорошо, что врачи на моей стороне и пока не настаивают на госпитализации.

На следующий день приходит радостная новость — Вероника родила здорового мальчика, правда, немного раньше срока. Вот кто бы мог подумать. О беременности мы узнали раньше, а рожать будем позже. Костю этот факт вообще добил. Он теперь еще усерднее настаивает на больнице, но я держусь. И малой тоже держится. Не хочет вылезать на свет божий. Врачи уже ставят срок сорок одну неделю, и ничего. На последнем осмотре моя врач сказала. Ждем еще три дня, потом будем вызывать роды. Вот этого мне бы совсем не хотелось. Поэтому мы все на нервах.

— Поговори со своим сыном! — предлагаю я Косте. — Может он думает, что его здесь не ждут?

— Я уже разговаривал с ним.

— Когда? Я не слышала.

— Правильно. Ты спала. У нас был мужской разговор.

— А-а-а. Ну и как?

— Он просто боится, что ты его будешь одними ананасами кормить. А настоящему мужику нужна грудь.

— И что? Ты его успокоил? Пообещал грудь?

— Да. Я сказал, что уступлю ему место у твоей груди, пока он не подрастет.

— Какая прелесть. И что? Сегодня Данилка появится на свет?

— Нет. Данилка не появится. Я вообще такого не знаю. Я разговаривал с Тарасом.

— Фу. Тарас — тарантас.

— Данил — крокодил.

— Тогда будет просто Иван!

— Ага. В честь охранника.

— А почему бы и нет. Ванечка, такой хороший мальчик.

— Ну да, мальчик в сто килограмм веса.

— Ну, так что? Будет Ваня?

— Ну, лишь бы не Аккакий! Хотя нет. Точно не Ваня. А то каждый раз, когда будем сына звать, будет стокиллограмовый Ванька прибегать.

— Вот никак тебе не угодишь! Ой! Что-то мне кольнуло.

— Где?

— Вот здесь, — показываю на низ живота, — ой, опять. И что-то мне вообще, как-то непонятно.

Сидеть неудобно, поэтому встаю и обнаруживаю под собой мокрое пятно на диване. Мы вместе пораженно смотрим на это явление. Потом я понимаю, что по ногам продолжает что-то течь, а потом меня скручивает довольно резкая боль.

— Кажется, приплыли, — говорю я сквозь зубы, держась за низ живота. — Ваня просится наружу.

Костя смотрит на меня пораженно несколько секунд, потом срывается и начинает бегать по комнате.

— Вот говорил я тебе, ложись в больницу. Давай. Собирайся быстрее.

— А что мне собирать, вещи сложены, сейчас переоденусь и поедем, — спокойно говорю я. Иду в ванную. Надеваю сухие вещи, и вот тут до меня доходит полное осознание того, что началось. В доказательство этого меня снова настигает приступ резкой боли, и теперь я тоже начинаю дико нервничать. Выхожу из ванной, Костя стоит уже полностью одетый и разговаривает по телефону, понятно, что с доктором.

А потом все понеслось и закрутилось. Несколько ужасных часов нервов, боли и переживаний, и вот я держу на руках такой долгожданный теплый комочек. Костя был со мной во время родов в начале, но потом я его выгнала. Не хотела, чтобы он на все это смотрел. Вид у него был растерянный, и своими испуганными глазами он мне совсем не помогал. А вот теперь, когда все самое страшное осталось позади, мне безумно хотелось увидеть своего мужчину, чтобы он тоже ощутил эти непередаваемые чувства, когда смотришь на такое маленькое, беззащитное и такое родное создание.

Заходит Костя. Тихонько подходит к нам, смотрит на сверток в моих руках как-то настороженно. Я протягиваю ему сына.

— Держи. Он хочет к папочке на ручки, — говорю, а у самой голос дрожит от переизбытка чувств.

— Я боюсь, если честно.

— Ты же уже был отцом. Неужели все забыл?

— Да. Это было так давно, — аккуратно забирает ребенка из моих рук, наш малыш не спит, он смотрит на нас и тихонько посапывает, — он не плачет. Это хорошо. Янка, помню, все время орала.