— А я не хочу домой! Я хочу веселиться!

— А придется! Подругу твою куда везти? — спрашиваю я.

— Меня домой, — подает голос Соня.

— Адрес говори!

Соня называет адрес, вбиваю в навигатор. Тут снова оживает Натали:

— Ты нам всю малину испортил! Мы еще не догуляли,? да Соня? Давай коньяк, я видела, ты бутылку со стола забирала.

И эта коза действительно достает бутылку, и мои дамы начинают с горла бухать коньяк, как заправские алкашки. В довершение всего Натали делает музыку на плеере громче, там играет какое-то радио, и девки начинают пританцовывать, и подпевать:

- “Аривидерчи, Вась, если позвоню, значит напилась…” — поет Наташа, указывая на меня.

Делаю музыку тише.

— Б*ять, прям песня в тему! Хорошо, что я не Вась.

— Жалко, что ты не Антон, потому что настоящий ган…

— Тихо, я сказал!? — обрываю офигевшую мадам. У меня терпение, конечно, ангельское, но не безграничное. Чувствую, сейчас взорвусь. — Заткнулись обе! — ору я.

Кто бы сомневался, что это бесполезно.

— А ты нас высади, мы пешком пойдем!

— Я вас щас в вытрезвитель отвезу! Будете там песни орать!

— Это ты можешь! Для меня местечко тоже уже приготовил? Лучше туда, чем с тобой!

Шумно выдыхаю, но ничего не говорю. Понимаю, что это бесполезно. Наташа надулась и отвернулась к окну. Хорошо. Пусть лучше дуется. Может, вообще заснет.

Когда подъезжаем к дому подруги, оказывается, что так и есть. Милая моя дрыхнет без памяти. Можно хоть подругу насиловать, хоть ее саму. Высаживаю эту Соню. Та на прощание? мне еще и выговаривает:

— Ты с Наташей осторожнее. Завтра позвоню, проверю, — офигеть. Проверяльщица. Сама еле на ногах стоит, еще туда же.

— Ты до квартиры сама хоть дойдешь?

— Дойду. А за Натусю голову тебе оторву.

— Все, иди давай! Рембо!

Едем дальше. Понимаю, что к моему дому в два раза ближе. Да и лифт у меня точно работает, потому что тащить это тело на пятый этаж по лестнице мне не улыбается. Останавливаюсь в подземном паркинге, пытаюсь растолкать мою пьяную красавицу. Бесполезно. Офигеть. И что с ней делать? Вытаскиваю ее из машины, закидываю на плечо, и тащу к лифту. Ноша моя совсем не легка, один плюс, в этой позе платье замечательно задралось, и я могу всю дорогу до квартиры без зазрения совести лапать эту чудесную задницу. Хорошо, что время позднее, и никто не попадается навстречу.

Доставив тело до места назначения, сваливаю красавицу на диван в гостиной, стою и думаю: “И кто из нас труп? Кого сегодня хоронить?”

А завтра будет еще веселее. Чувствую, на работу завтра кое-кто не попадет. Ладно. Набравшись сил, тем же методом доставляю Натали в спальню на второй этаж, решаю ее раздеть. Переворачиваю на бок, нахожу сзади молнию, расстегиваю и стягиваю платье. Под ним офигительное черное белье. Да еще и чулки. Сразу чувствую напряжение в штанах, но сегодня явный очередной облом. Наташа мастер по ним. Думал, получу ее в постель, станет легче. Хрен там. Теперь еще тяжелее, потому что узнал эту бешеную женщину. Я всегда знал, что Наташа огонь, но даже не предполагал, что настолько. Такого секса у меня не было в жизни. Какие там нахрен Маринки и более молодые модели! Они и рядом не стояли. Я теперь подсел на Наташу, как на наркотик, а она меня кинуть решила? Ни за что. Хотя понимаю, что Наташа может. Это в ее стиле, свести с ума, вытрахать все мозги и бросить. Еще что-то про мужиков-козлов говорит. Видимо, кто-то сильно обидел мою Наташу, что она теперь весь мужской род ненавидит. Укрываю Наташу, но тут она начинает ерзать. Открывает глаза, стонет:

— Где я?

— В раю! А я архангел Михаил!

Она подскакивает.

— Михаил, какой Михаил?

— Самый святой, — смеюсь я. — Спи дальше.

— Ага, — снова ложится, закрывает глаза, но через пару секунд открывает.

— Что милая, вертолеты? — спрашиваю я.

— Истребители, — надо же, какие слова мы помним.

— Может, тазик? Глядишь, полегчает.

— Ага. И судно. Отвали от меня и заткнись.

— Понятно! Какая ты неблагодарная. Ладно. Спи.

Она отворачивается и затихает. Посмотрим, что будет утром.

Утро после пьянки — расплата за все наши грехи, совершенные с вечера. А я по ходу нагрешила сильно. В голове звон, во рту пустыня. Причем, вонючая. Начинаю медленно приходить в себя. Пробую открыть глаза, получается с трудом. Оглядываюсь, понимаю, что я не в своей постели. Это плохо. Неужели автопилот не сработал? Пытаюсь вспоминать вчерашний вечер. Всплывает все урывками. Но точно помню Костю. Кажется, он подрался с кем-то, потом вообще провал. Боже,? а где мой телефон, мне же на работу, сколько вообще времени? От этой мысли я окончательно прихожу в себя, сажусь в постели. Чёрт! Лучше бы я этого не делала. Голова сейчас, кажется, лопнет.

— Доброе утро, милая! — слышу насмешливый голос. Костя сидит рядом в кресле и копается в телефоне. — Я уж думал, ты впала в алкогольную кому, хотел тебе скорую вызывать.

— Не дождешься. Где мой телефон? И сколько времени? — спрашиваю я, сжимая пальцами виски.

— 11 утра.

— Сколько!? Мне же на работу, — соскакиваю с кровати, но приступ дикого головокружения заставляет меня покачнуться так, что я обязательно бы загремела на пол, если бы меня не поймали сильные руки.

— Тихо, тихо. Об этом надо было думать вчера. Сегодня уже поздно.

— Мне пи*дец, гном меня уроет.

— Расслабься. И скажи спасибо дяде Косте. Ну, и еще Веронике твоей. Мы тебя отмазали. Но только до обеда. Ты якобы в налоговой,? поняла?

Супер. Еще и Веронике досталось. Костя протягивает мне стакан с мутной жидкостью.

— Попей. Полегчает.

— Что это?

— Волшебное зелье.

Пью. На вкус редкостная гадость. Еще раз пытаюсь встать. Понимаю, что я почти голая.

— А где мое платье?

— Ты про эту маленькую тряпочку, которая даже ж*пу не прикрывает?

— Да. Про него. Это мое любимое маленькое черное платье. И потом, у меня вчера был траур.

— Да, да. Я помню. И поминки тоже.

— Соня где?

— Дома твоя Соня, — уже хорошо.

— А чего платье снял, а остальное оставил? — спрашиваю я.

— Любовался всю ночь, — усмехается Костя.

— Только любовался? — с сомнением спрашиваю я.

— К сожалению, да. Я некрофилией не страдаю.

— Понятно. Я хочу в душ, — встаю, вид у меня отпадный, белье и чулки. Сейчас опять кто-то возбудится не на шутку, но сам виноват, что в таком виде меня спать положил. — Блин, лучше бы чулки снял, а платье оставил. В них спать не удобно. — возмущаюсь я.

Наклоняюсь, снимаю чулки. Иду в ванную, раздеваюсь полностью,? встаю под душ. Делаю воду прохладной, чтобы прийти в себя.

Заканчиваю водные процедуры, выползаю из душа, Костя ждет меня с полотенцем в руках.

— Я вроде не маленькая, чтобы меня вытирать. И вообще, я тебя бросила. Так что пошел вон отсюда!

— Вообще-то я в своем доме.

— Да, а кстати, что я делаю в твоем доме? Почему ты не отвез меня домой?

— Захотелось. И потом ко мне было ближе, и лифт у меня всегда работает.? А тащить на руках твою тушку не так уж и легко.

— Какая прелесть! Прямо на руках донес деву домой!? Была бы я романтичной особой, обязательно растаяла бы.

— Ага. Ты была похожа на мешок с картошкой. Я тебя на плечо взвалил и понес. Это было адски романтично.

— Спасибо хоть сравнил с картошкой, а не с дерьмом. А вообще, мог бы и не тащить. Тебя никто не просил.?

— Ага. И тогда ты бы проснулась не у меня дома, а где-нибудь за городом на обочине оттраханная во все дыры, — кажется, он начинает злиться. Ладно. В чем-то он прав. Я давно так не напивалась.

— Ты можешь не орать. У меня голова болит.

— Тогда не беси меня. Пойдем, накормлю тебя, иначе ты и к обеду не очухаешься!

Идем на кухню. Костя ставит передо мной куриный бульон с сухариками. Пахнет вкусно. Но когда я пытаюсь проглотить первую ложку, желудок бунтует, грозя вернуть все обратно.