Звонит телефон. Это Егор. Предупреждает, что сейчас заедет ненадолго. Через десять минут друг входит в кабинет.

Обменявшись приветствиями, Егор спрашивает:

— Что-то ты не весел?

— Ага. Буйну голову повесил. Ничего страшного. Не выспался просто.

— Нашел свою зазнобу?

— Нашел. Все нервы мне вымотала, поганка!

— Ты, смотрю, запал на эту рыжую бестию.

— Запал, — честно признаюсь я, — только рыжая бестия послала меня уже. И что с ней делать, не знаю.

— Беда! А чего послала? Надоел или накосячил?

— Накосячил, но не я. Ты же знаешь этих баб. Только начало все налаживается, нарисовалась Маринка. Помнишь ее?

— Не помню. Они у тебя все на одно лицо.

— Не важно, короче. Подлетела, повисла на мне, сделала вид, что не помнит о нашем расставании. Ну, Наташе ж теперь ничего не объяснишь. Да она и слушать не хочет. Она боится серьезных отношений еще больше, чем я. Поэтому ей проще бросить все сейчас, пока она не привязалась ко мне.

— А может так действительно лучше? У нее совсем не простая судьба, как я понял. Не зря она за мужиков не держится. А ты у нас, сам знаешь. Сегодня здесь, завтра там, — капец. И Егор туда же.

— А если я хочу остепениться?

— Ой, ли,? — с сомнением кривится Егор.

— Я сам от себя в шоке. Но отпускать ее не хочу. Мне вот только приходили мысли о кольце и ЗАГСе, представляешь?

Егор пробует мой лоб.

— Температуры вроде нет. Головой нигде не бился?

— Да иди ты, — начинаю злиться я.

— Что, неужели все так серьезно? Знойная Натали поразила нашего героя в самое сердце? Я в шоке.

— Я сам в шоке.

— Да, друг. Жизнь умеет преподносить сюрпризы. — Егор задумывается, потом выдает. — Тогда скажи, как есть. Это единственный способ, — советует друг.

— Она не поверит.

— Пусть лучше она не поверит, чем вообще об этом не узнает.

— Звучит, как изречение мудреца. Послушаюсь человека, опытного в вопросе серьезных отношений. Как у вас с Вероникой? — увожу я разговор в сторону, хотя в голове все еще перевариваю последние слова Егора.

— Все хорошо.

— Заметно. Ты прям цветешь и пахнешь, — Егор только улыбается. Я рад за друга, я его таким давно не видел. Думал, уже и не увижу. Вот что любовь делает с людьми. — Муженек ее больше не появлялся?

— Нет. Надеюсь, мозги на место встали. А, может, бухает опять.

— Пусть бухает. Я бы после такого отпуска тоже забухал. Приём ему оказали тёплый, все как ты просил.

— Спасибо, друг. Так, мне пора бежать. Я заскакивал только несколько бумажек подписать. А тебе удачи. Натали убедить сложно. Проверено на себе. Но возможно. Все. Мне пора.

Мы прощаемся, и я снова остаюсь наедине со своими невеселыми мыслями.

С того момента, как я вышла из машины, меня не отпускают Костины слова. Умеет он пройтись тяжелыми сапогами по самому больному. Конечно, в тайне от всех, даже от себя самой, где-то в далеких глубинах души, спрятанная за слоем цинизма все еще живет мечта наивной девочки Наташи о семье и детях, о счастье и любви. Но мечты эти закрыты на крепкие замки из разочарований и страхов, и выпускать на волю ничего из этого я не собираюсь. Менять я тоже ничего не хочу. Костя сказал, что мужчины, которых я выбираю, ничего не могут мне дать? А я ничего от них и не прошу. Главное, они не могут причинить боли. А Костя может. Он уже пробрался в душу, он уже причиняет страдания. Уколы ревности, когда увидела его рядом с блондинкой, оказались слишком ощутимы. Но я понимаю, что это только отголоски той боли, которая может меня настичь. Я больше никогда не хочу испытывать этого снова. Любовь — это боль, отношения — это страдания. А я трусиха. Лучше я стану старой девой с десятью кошками, чем снова пройду по горящим углям.

Поэтому Костю я видеть не хотела. Дала себе слово, что сделаю все, чтобы распрощаться с ним навсегда.

Время до вечера тянулось, как резиновое. Кроме того, отголоски вчерашней пьянки все еще проявлялись головной болью и легкой тошнотой. Звонила Вероника, спрашивала, что случилось. Даже она почувствовала, что со мной что-то не так, хотя я, как могла, изображала свой обычный позитив. Оказывается, Костя действительно беспокоился, искал меня. Только для чего он все это делает, мне совершенно не понятно. Порцию секса он уже получил. Хочет еще? Конечно. Только вокруг полно всяких Марин, Дарин, Маш и Глаш. Скорее всего, они ему просто надоели, а тут что-то новенькое и вкусненькое. Еще не наелся? Но тут опять облом. Хорошего понемножку.

Так стрелка часов доползла до шести. Мысли о Косте не отпускали ни на минуту. И сейчас я уже ждала его звонка, чтобы скорее прекратить это безумие.

А когда он все же позвонил, и я села к нему в машину, то первая невольная мысль, за которую хотелось оторвать себе голову, была: “Какой же он красивый!”

Боже! Наташа! В кого ты превращается? В соплежуйку, которая вздыхает над смазливым мужиком? Наташа, очнись! Это представитель мужского пола, рода козлов обыкновенных, вида прямоходящих носителей яиц и полного отсутствия совести. Его главная цель — покрыть как можно больше самок, а ты сейчас в приоритете, потому что перья у тебя ярче, чем у остального стада. Радар у него немного заклинило на тебя, но это ненадолго.

Вот такими отрезвляющими мыслями я пыталась привести себя в чувство всю дорогу до автосервиса. Костя тоже был напряжен, как-то странно поглядывал на меня всю дорогу, но ничего не говорил. Единственное, что спросил, намекая на вчерашнее:

— Ты за рулем ехать сможешь? — хотелось съязвить в очередной раз, но тон его был совсем не ехидным, в нем звучало беспокойство. Поэтому отделалась коротким: “Да”.

В автосервисе все с интересом поглядывали на нас, особенно та самая администратор Татьяна. Она прямо дыру во мне прожгла. Думаю, их так впечатлило то, что я их шефу по роже съездила. А может еще что. Не знаю. Машину нам быстро отдали, мастер отчитался о проделанных работах, когда я спросила за оплату, на меня посмотрели аж испуганно. Нервно глянув на Костю, мастер заверил, что все уже оплачено. Кто бы сомневался.

На мой раздраженный взгляд Костя тоже не обратил внимания. В итоге я села в машину еще более злая и чуть не взорвалась, когда этот гад устроился рядом на пассажирском сиденье.

— Может мне в салоне дихлофосом побрызгать, чтобы некоторые особо крупные и наглые насекомые не ползали рядом? — раздраженно спрашиваю я. Костя и бровью не ведет на мои крики, отвечает совершенно спокойно.

— Можем еще полную химчистку салона заказать, но это не поможет. Поехали, я хочу поговорить.

— А я не хочу! Я все сказала! Что тебе от меня еще надо?!! — ору я.

— Не горячись. Вот это мы как раз и обсудим.

Понимаю, говорить что-то еще бесполезно. Завожу мою девочку, слишком резко давлю на газ, потому что киплю, как чайник.

— Полегче, дорогая. Иначе придется твоей Ярочке еще и бампер красить.

— У меня есть знакомый владелец автосервиса, который меня просто достал! Пусть красит.

— Не вопрос. Может, тогда не будем далеко отъезжать? Давай сразу Ярочку из блондинки перекрасим в брюнетку? Или в рыжую?

— Мариночку свою перекрась в рыжую, патлы ей обкорнай и трахай! Представляй, что это я!

— Не прокатит. У нее сиськи в два раза больше и жопа.

— А ты представь, что это я, только после тюнинга.

— Можно, конечно. Но тогда ей придется еще и рот зашить. Потому что обычно она несет такую фигню, что уши режет.

— Зачем зашить. Её можно заткнуть и по-другому.

— Все. Хватит. А то я сейчас по-другому заткну тебя!

— Не дождешься!

— Все. Лови тишину до дома. И не беси меня еще больше.

Продолжаю злиться, но понимаю, что Костя прав. Иначе точно в кого-нибудь въеду с психа, тогда точно придется Ярочку красить.

Пока доезжаю до дома, немного успокаиваюсь. Теперь главное выдержать оборону и не сдаться.

Заходим в квартиру. Я сразу скрываюсь в ванной и опять полчаса мою руки, пытаясь прийти в себя. На душе раздрай. Какое-то едкое ощущение возникает от осознания, что сейчас Костя в другой комнате, но его надо послать. А в голове набатом звучать его слова: “Может, стоит что-то поменять… поменять… поменять…”