Смотрю на Костю во мраке ночной комнаты. Свет падает только из коридора. Его спокойное лицо сейчас совершенно расслаблено, ночные тени делают его еще более мужественным и красивым. Как верить ему? Да и чему верить? Он ведь четко дал понять, он не заглядывает далеко, не исключая, что его чувства могут измениться. И как я могу пустить его в свою душу? Я ведь точно себя знаю, мои чувства — не переменчивый ветер. Если я полюблю, то это навсегда. И что я потом буду делать, если его потянет в другую сторону? Пусть даже он скажет об этом честно. Это хорошо, но главного не меняет. Как я буду жить дальше? Да даже не дальше, а сейчас, я буду жить, и ожидать все того же предательства каждую минуту. Самое страшное, я понимаю, что прогнать его не смогу. Костя определенно имеет власть надо мной. Любому другому я бы уже давно указала на дверь, и никакие разговоры и печальные взгляды не изменили бы моего решения. А теперь я просто не понимаю, что делать дальше. Без него не могу, и с ним не чувствую твердой почвы, на которую смогу опереться. Я понимаю, Косте тоже сложно. Он не может пока понять все, что происходит у него в голове и в душе, поэтому он осторожен в словах и действиях. Даже если бы он начал заверять меня в любви до гроба, я бы ему все равно не поверила. Поэтому хорошо, что он этого не сделал, и, надеюсь, честно сказал о своих чувствах. Может он и прав. Нам стоит просто попробовать быть вдвоем, держаться друг за друга и пытаться понять. Вместе мы выберем какой-то путь, поскольку врозь уже не получается.
Придя к такому решению, я пытаюсь заснуть, понимая, что я все же сделала шажок вперед, но все еще держу открытой дверь, чтобы в случае чего юркнуть обратно и запереться изнутри в моей безопасной комнате.
Просыпаюсь от запаха кофе и тут же понимаю, что в семь утра солнце не светит так ярко. Пытаюсь найти телефон и не могу. Подскакиваю, выхожу на кухню, настенные часы совершенно спокойно показывают 8.50, и с таким же невозмутимым видом Костя готовит завтрак. Я в ужасе открываю рот, чтобы начать орать, но тут меня замечает Костя, видит панику на моем лице и тут же поднимает руки, пытаясь меня успокоить:
— Тихо, тихо, звезда моя! Все хорошо!
— Что хорошо?! Где мой телефон? Где, мать его, будильник?!
— Телефон на столе, будильник я выключил, с работой все уладил.
— Что ты, б*ять, уладил?! Сегодня я где? В налоговой? В обезьяннике? В зоопарке прошу скидку на билет для гнома? — этот гад еще и смеется.
— Нет. У тебя более важная миссия. С утра звонил наш юрист, сказал, что нужно срочно передать вам документы к договору, только сначала их надо подписать. Мной, потому что Егор еще в отпуске. А тут такая возможность! Тем более я, как ты помнишь без, машины.
— Ты совсем охренел? На это есть курьеры, чтобы возить туда-сюда бумажки.
— Конечно. Но эти документы твоему гному нужны срочно, а поймать меня курьеры не смогут. Я вообще согласен поставить подпись, только если ты с утра меня кое-чем порадуешь! Поэтому, считай, у тебя сверхмиссия!
— А мне гному так и отчитаться? На работе не была, потому что не могла соскочить с члена, который должен вам договор подписать?
— Зачем так грубо. Можно просто сказать, что зарабатывала благосклонность клиента. Не кипятись, Наташ, с гномом мы с утра уже поговорили, я сказал, что через тебя передам все документы, только получится это сделать не раньше одиннадцати утра. Ты переживаешь, что он поймет, что мы спим вместе? И пусть поймет. Не будет пялиться на тебя своими похотливыми глазками.
— Да насрать мне на гнома. Мне не нравится, что ты решаешь за меня!
— Я просто хотел дать тебе выспаться, пока есть такая возможность. Поэтому не надо мою заботу выворачивать наизнанку.
— И да, мне не нравится, что гном будет знать, что мы спим вместе! Его жадные взгляды в мое декольте спасают меня от кучи проблем!
— Я тебя щас прибью! И гному глаза вырву! — вот это меня уже забавляет. Люблю позлить мужиков, зато я сразу успокаиваюсь.
— Ладно. Раз у меня есть свободное время, пойду, наряд выберу, чтобы гному угодить, — разворачиваюсь и ухожу. В след слышу:
— Ну, пи*дец тебе, Соколова. Сейчас буду тебя производственной дисциплине учить, — меня догоняют, довольно грубо закидывают на плечо и несут на кровать.
— Прямо сейчас у меня намечены переговоры по договору, — пищу я, находясь не в самой удобной позе.
— А мы совместим! — при этом меня больно шлепают по заднице. Я в долгу не остаюсь, запускаю руку Косте в штаны, и дотягиваюсь до волосков на бедрах, хватаю несколько и тяну изо всех сил. Костя аж подпрыгивает от “приятных” ощущений, громко матерится, заваливает меня на постель, придавливая своим весом.
— Ну, все. Сама напросилась! — я визжу, потому что Костя начинает меня щекотать, извиваюсь, как могу, пытаясь его скинуть. Но, окончательно пригвоздив меня к кровати, Костя начинает нежный поцелуй и, как только расслабляется, я пользуюсь моментом, скидываю его с себя, переворачиваю на спину, забираюсь сверху и тоже пытаюсь удержать его за руки:
— Вот ты и попался! — конечно, Костя может легко меня скинуть, но он подыгрывает.
— Ты меня уложила на лопатки!
— Не просто так! Теперь я тебя буду учить, как надо договора заключать! — сейчас ты опять офигеешь, дорогой. Будет тебе награда за то, что дал мне поспать. Я целую Костю в губы, с трудом отрываюсь, иду дальше. Покрываю поцелуями шею, грудь, спускаюсь по животу к темной полоске волос, которая прячется за поясом штанов. Конечно, не останавливаюсь на этом, тяну ткань вниз, и вот передо мной восстает моя цель! Костя заворожено смотрит на меня, а я продолжаю игру. Жадно взираю на него, несколько раз наклоняю голову, как будто собираясь взять его в рот, но только облизываюсь и останавливаюсь в последний момент. Косте приходится довольствоваться только поглаживаниями моей руки. Он каждый раз задерживает дыхание, а потом разочарованно выдыхает.
— Если ты решила опять поиграть и бросить меня со стояком, заканчивай. Иначе я привяжу тебя к кровати, и гном на работе тебя вообще не увидит.
— Ты считаешь, я шучу? Я серьезна как никогда. Разве можно шутить такими вещами, как глубокий минет!
— Из твоих уст это звучит, как атомная война. А таким и правда не шутят.
— Я просто обстоятельно готовлюсь к заключению договора. Изучаю, так сказать, все стороны, — при этом я продолжаю гладить возбужденную плоть, Костя тяжело дышит.
— Тогда хватит болтать, приступай!
— Какой ты нетерпеливый! — говорю я и, наконец, делаю то, чего так хочет Костя, погружаю в рот его член, облизываю головку, спускаюсь языком по стволу до самого основания. Слышу стон, да! Это то, чего я хотела! Сейчас я чувствую безграничную власть над этим мужчиной, он мой целиком и полностью. Я имею его своим ртом и получаю от этого не меньшее удовольствие! Беру его в рот так глубоко, как могу, продолжаю ласкать языком. Его стоны и движения показывают, что я на верном пути. Ускоряю темп, руки его ложатся мне на затылок, слегка надавливая, но не наглея. Это заводит меня еще сильнее, добавляя энтузиазма. В какой-то момент Костя останавливается, вопросительно смотрит на меня совершенно пьяным от удовольствия взглядом. Я понимаю, что так он спрашивает, можно ли ему идти до конца или стоит остановиться. Я освобождаю рот, обворожительно улыбаюсь и говорю:
— А теперь самый главный аргумент при заключении договора! — возвращаюсь к своему занятию. Костя расслабляется, видимо, верно меня поняв. Больше не сдерживает себя и идет к кульминации. Ее не приходится долго ждать. Тело его напрягается, руки замирают на моем затылке, а потом я чувствую, как он разряжается. Вкус противненький, но при тех волшебных ощущениях власти и удовольствия, которые дает это действие, можно и потерпеть. Надо сказать, что науку минета я познала основательно, правда больше в теории. Те обидные слова, насмешливо брошенные мне в молодости моим первым недопарнем, надолго запали в душу. Я изучила по этому поводу все, что смогла найти в интернете, даже хотела записаться на онлайн-курсы, которых сейчас полно, но так и не собралась. На практике, конечно, я пробовала тоже, но редко, потому что мало кто вызывал во мне желание такое сделать. Кончить в рот не разрешала никому. Это мой можно сказать первый раз. Даже сама от себя не ожидала, но в меня как бес вселился. Очень хотелось попробовать его удовольствие на вкус.
