— Шутишь? Мы первые должны сказать тебе это! — протестует Ника в свойственной ей манере. — Как ты? Кристиан рассказал нам о твоей маме…

— Эли, мне так жаль… — жалобно протягивает Марта, крепко обнимая меня.

— Все в порядке, — я пытаюсь выдавить улыбку, сглатывая слезы, и натыкаюсь на уставший взгляд голубых глаз.

Кристиан все это время продолжает стоять возле письменного стола с миниатюрным компьютером, скрещивая руки на груди. На левом запястье у него красуются часы с крупным циферблатом и толстым кожаным ремешком, а на безымянном пальце правой руки поблескивает знакомое кольцо. Я закусываю нижнюю губу, пытаясь бороться с улыбкой, когда узнаю в нем наше кольцо дружбы. Сейчас на нем сидит белоснежная рубашка, поверх которой одет темно-синий полувер, так идеально подчеркивающий голубизну его глаз.

Два топаза неотрывно глядят в мою сторону, и когда он ловит мой взгляд, его губ касается приветливая улыбка. Я тут же замечаю его рассеянный взгляд, кричащий о том, что он не смыкал глаз не первую ночь.

— Ты должна нам срочно все рассказать, — твердо проговаривает Ника, смотря прямо мне в глаза.

— Да, и у нас тоже есть, что тебе рассказать, — подхватывает Марта, бросая беглые взгляды в сторону Тео.

— Ну, хватит, у вас еще будет время потрепаться, — перебивает Изабелла, поднимаясь с софы. Она одаривает меня своей фирменной белозубой улыбкой, сдержанно кивая.

— Но мы еще не обсудили финал отбора! — протестует Селена, вставая с софы вслед за герцогиней.

— Я сказала пойдемте, — твердо проговаривает Изабель, укоризненно поворачивая голову в сторону Расмуссен. — В пурпурной гостиной остывает наш чай.

Некоторое мы с девочками наблюдаем, как Изабелла вальяжно виляет бедрами в сторону дверей, и в какой-то момент разворачивается, выжидающе глядя на участниц из-под ресниц.

— Какой еще чай? — бормочет Селена, когда они идут в сторону герцогини.

Марта и Ника отстраненно пожимают плечами и, не оглядываясь, покидают кабинет. Теодор с легкой ухмылкой на лице приподнимает ладонь в прощальном жесте и выдвигается вслед за девушками.

Оставаясь наедине, пару минут мы молчим, пожирая друг друга взглядами, но, в конце концов, я сдаюсь и усаживаюсь на кресло напротив его стола, локтями облокачиваясь об деревянную поверхность.

— У меня много вопросов, — с легкой улыбкой на лице произношу я, подаваясь вперед.

— Внимательно слушаю, — отвечает наследник с забавной улыбкой, вслед за мной опускаясь в массивное кожаное кресло. Он также опирается локтями об стол, скрепляя ладони возле лица.

— Во-первых, как давно ты спал?

Парень подавляет глухой смешок, явно ожидая от меня более серьезного вопроса.

— Вообще-то, планировал поспать сразу после нашего небольшого совещания, но раз уж ты пришла…

— Только не говори, что последний раз ты спал в день бунта, — предупреждаю я, но как только вижу его взгляд, буквально подтверждающий мои слова — укоризненно машу головой. — Как ты еще держишься?

— Лилибет, эти три дня выдались, мягко говоря, не легкими, — выдыхает он, откидываясь на спинку стула. — Похороны отца, госпитализация бабушки, отсутствие младшего дворцового персонала и параллельно подбор нового, подготовка к будущей коронации, финал отбора и вечно зудящие дворцовые чиновники, говорящие, что мой отец в той или иной ситуации так бы не поступил… — он делает паузу, некоторое время рассредоточено разглядывая узорчатый потолок. — Если бы не помощь мамы и герцогов Виборгов, я бы не вывез все это.

— Что с бабушкой? — обеспокоенно спрашиваю я, озадаченно нахмуриваясь.

Кристиан устало выдыхает, проводя рукой по лицу.

— Подозрения на повторный инфаркт, — сообщает он тихим голосом. — Мама говорит, что ей стало плохо сразу, как только она узнала, что Адриан является предводителем повстанцев. Боюсь, она не выдержит третьего инфаркта. Разум говорит мне уже сейчас начинать готовиться к похоронам, но сердце все еще цепляется за призрачную надежду…

Я молча накрываю его теплые руки своими, слегка сжимая. Он отвечает мне вялой улыбкой, отводя взгляд куда-то в сторону.

— Шарлотта не выдержит второй смерти в семье за столь короткий промежуток, — признается он, глядя мне в глаза. — Представляешь, что было бы со мной, если к смерти отца и бабушки прибавилась еще и твоя?

Я поджимаю губы и инстинктивно машу головой, пытаясь избавиться от негативных мыслей.

— Что по поводу отбора? — спустя пару минут раздается мой тихий голос.

— Хочешь узнать, остаешься ли ты в финале? — усмехается он, а я закатываю глаза и закусываю верхнюю губу, пытаясь бороться с улыбкой. — Мы обсуждали, как сможем помочь пострадавшей семье близняшек. Конечно, деньги не вернут их дочь, но хотя бы постараются сгладить их материальное положение на пару лет вперед.

Я тут же киваю, соглашаясь с его словами.

— Как Амели умерла? Что произошло?

— По словам Ники, они совершили глупый и опрометчивый поступок, — рассказывает принц. — Они тайком вышли из безопасного убежища. Ника намеревалась найти Ричарда, а Амели — меня. Глупо, правда? В итоге, Амели застрелил один из повстанцев буквально на глазах у Ники. Пару дней назад она плакалась у меня в кабинете, раскаиваясь в том, что не смогла ее спасти. Признаться честно, я никогда бы и не подумал, что у Ники может быть такая истерика.

— Какой ужас, — тихо произношу я, нервно сглатывая ком в горле. — Ника не должна винить себя в смерти Амели, ее уже нельзя было спасти, а две смерти подряд ни к чему хорошему бы не привели.

— Ты знала, что Ника и Ричард тайком встречаются? — спрашивает Кристиан, вопросительно изгибая бровь. И когда я неуверенно киваю, он ухмыляется, откидываясь на спинку кресла. — У меня иногда складывается такое ощущение, будто я насильно удерживаю всех участниц. Только не говори, что про Марту и Тео ты тоже знала.

— Что-о-о?! — удивляюсь я, подаваясь вперед. — Ты серьезно?

— Абсолютно, — кивает он. — До бунта Тео еще как-то скрывал свое увлечение Мартой, но после они решили больше не скрываться все от меня. Естественно, они стараются не попадаться никому на глаза до окончания отбора, — парень громко выдыхает, откидываясь на спинку стула. — Знаешь, теперь я абсолютно убежден, что после смерти отца вся Дания вздохнула с облегчением… и с каждым днем я все больше и больше убеждаюсь в этом…

— Ну, все, все участницы пристроены, а как на счет меня и Селены? — с интригой в голосе спрашиваю я, игриво приподнимая брови.

Наследник подавляет глухой смешок, одаривая меня той самой обаятельной мальчишечьей улыбкой, благодаря которой таят все девичьи сердца.

— Теодор подкинул господину Расмуссену беспроигрышную кандидатуру норвежского герцога, который приходится племянником нынешнему королю, — с победоносной улыбкой заявляет он, вальяжно распластавшись на массивном кресле из коричневой кожи. — Конечно, он поначалу отнекивался, якобы рассчитывал на то, что его дочь будет жить неподалеку от парламента в Амалиенборге, но, когда Тео случайно обмолвился тем, что норвежский герцог находится вторым в очереди на корону — практически сразу же согласился. Поэтому со дня на день он сообщит об этом своей дочери.

— Удивительно, насколько они похожи с Селеной, — усмехаюсь я. — Но что в итоге с финалом отбора?

— Финала не будет, — отчеканивает он, поджимая губы. — У меня совсем нет времени ходить на свидания, согласовывать содержание самих участниц, встречи, балы и в целом, я не вижу в этом смысла. Меня уже второй день ожидает парламент, куча бумаг для подписей, подготовленные дворцовыми чиновниками, и согласование нескольких первых указов с парламентом. А еще подготовка к коронации… ты бы знала, сколько официальных приглашений для иностранных гостей я должен подписать и это, еще не учитывая приглашения для высокопоставленных подданных Дании… Как только я начинаю думать об этом — мой мозг взрывается и отказывается верить в происходящее.

— У меня остался последний вопрос, но он тебе не понравится, — предупреждаю я, виновато улыбаясь, наблюдая, как он вяло закатывает глаза с легкой улыбкой на лице. — Короля убил Адриан?