Ника жуёт свою губу и отводит напряжённый взгляд в сторону. Её будто что-то тревожит, и это ещё больше настораживает меня. Швырнув от себя папку с документами, она забрасывает ноги на кресло и прижимает их к груди. Ника утыкается носом в коленях и начинает рыдать, захлёбываясь слезами.
— Ну, если беременность можно назвать болезнью, то да, мам. Я больна, — вцепившись в свои волосы, волком воет она.
Рухнув на диван, я хватаюсь за сердце. Меня не покидает ощущение, будто я попала в какой-то кошмар, который всё никак не прекращается, что бы я ни делала.
— Б-беременна? От кого, Ник?
Но мне не нужен ответ. Всё и так предельно ясно.
— От Марка.
Глава 52. Вика
Это конец. Теперь так уж точно наступит конец всему.
Моя дочь беременна от человека, в которого волею судьбы мне довелось влюбиться. Такое только в бразильских сериалах можно было встретить, но теперь ещё и в моей жизни. Заходите в гости, собственными глазами посмотрите на ту дуру, с которой эта самая судьба играет как ей вздумается. Обрушивает на меня удары за ударами, но если раньше после каждого такого удара я могла подняться, то сейчас она отправила меня в глубокий нокаут. На себе я смогла ощутить, что удар судьбы может стать фатальным.
— Ох… М-м…. — словами сложно описать мои ощущения, но слов приличных и не находится даже. Я могу лишь хватать ртом воздух, и кое-как сдерживать себя, чтобы не вылить весь запас матерных слов на всю эту гремучую жизнь.
— Мам, прости, — Ника продолжает убиваться, горестно рыдая. Она ревёт белугой и уже не впервой. По опухшему лицу понимаю, что это продолжается довольно длительное время. — Я не думала, что так будет. Я думала он предохранялся, только потом поняла…
— Всё… всё хорошо, — мне приходится окунуться в воспоминания. В тот момент, когда я узнала о своей беременности и как мне было тяжело в первые дни. Как я металась из крайности в крайность и тоже задумывалась об аборте, но тогда у меня была поддержка в лице Артёма. Он смог меня переубедить, а у Ники же этой поддержки нет. Сомневаюсь, что Марк будет прыгать до потолка от такой шокирующей новости. Но ему и необязательно это знать, как-нибудь и без него справимся. — Всё будет хорошо, солнышко. Не переживай ты так.
— Ничего хорошего не будет! — надсаживает она своё горло, чем вводит в ещё больший шок. — Я не хочу! Не хочу этого ребёнка! Это нарушило все мои планы, мам!
— Как это? То есть как не хочешь? — резво приподнимаюсь с дивана на нетвёрдые ноги, услышав такой ужас из уст собственной дочери. — Что ты сбираешься делать? Только не говори, что…
Ника смотрит на меня, как будто увидела во мне безжалостного изверга… А потом вдруг фыркает.
— Как что? Аборт, конечно же! — хладнокровно измывается она над моим сердцем. — У меня были такие планы! Такие планы! Беременность все их перечеркнула одним махом!
Впервые в жизни мне захотелось ударить свою дочь. Да так, чтобы мало ей точно не показалось. Как я могла вырастить такого монстра?
— Аборт? Ты в своём уме? — возвышаюсь над ней и причитаю, повышая голос так, что у самой голова идёт кругом. — Какой аборт? Это же дитя! Живой человек! Как ты смеешь? Да у меня в голове не укладывается как ты могла подумать об этом, не то чтобы вслух это произнести!
— Он ещё ничего не чувствует! Как раз самое время!
— Да что ты такое говоришь!? Иметь возможность дать жизнь — это же прекрасно! Это ЧУДО! Твоё чудо!
— Да, только это чудо, что-то мне подсказывает, не понравится моему парню! — дерёт она свою глотку звонким криком.
— Парню? Какому ещё парню?
— Его зовут Никита, — усмехается она. — Практически как меня. Он живёт в Краснодаре.
— Что? — снова плюхаюсь на диван.
— Мы с ним плотно общаемся уже больше месяца. У бабушки совсем было скучно, и как-то раз я поехала в город… В тот день был праздник какой-то, много людей на улицах собралось, ну, мы познакомились и разобщались, — мечтательно она говорит. — Мы подходим друг другу, мам. Никитка — он совсем непохож на Марка. Он позвал меня жить к себе, представляешь…. И ребёнок сейчас — помеха, понимаешь!?
— Что ты такое говоришь? Как может какой-то там парень быть важней ребёнка! Твоего ребёнка!
— Да не нужен он мне! Я влюбилась! Как ты! А ребёнок только всё портит!
В порыве гнева я едва ли не замахиваюсь на Нику. Отхожу на безопасное расстояние от неё, чтобы не дай бог ей не прилетело от меня. Я мечусь из угла в угол и потихоньку схожу с ума.
Я же сама совсем недавно была вынуждена сделать аборт. Я же собственноручно погубила маленькую жизнь и ещё смею причитать дочери о том, как это ужасно?
Да!
Я убедилась как подобные ошибки рушат всю дальнейшую жизнь. Если бы у меня была возможность, я бы всё исправила. Сохранила этого ребёнка, ведь он ни в чём невиноват. Он не был виноват в том, что его будущие родители — ужаснейшие люди. А я же испугалась, думала Дима начнёт манипулировать мною, дёргать за ниточки, прикрываясь ребёнком.
Какой же я была идиоткой. Вот и поплатилась за это. Отдала самую дорогую цену. И не исправить уже ничего. Я лишилась права стать матерью дважды.
— Ты не сделаешь это! Только через мой бездыханный труп!
Я всё сделаю, чтобы она передумала. Я костьми лягу, но не позволю ей и шагу ступить из этого дома. На привязь её посажу, но она думать забудет о том, что можно взять на душу такой грех.
— Сделаю! Я сделаю аборт! И только попробуй мне помешать! — вытерев слёзы, она демонстрирует мне медицинский полис, который каким-то чудом, оказался в моих документах. Свернув его, она приподнимается из кресла и пускается бежать в коридор. — Ты мне никто, чтобы указывать!
Я ловлю её у двери, выхватываю из рук бумаги и разрываю на её глазах этот чёртов медицинский полис.
— Я не позволю тебе! — бросаю на пол бумажные клочки, видя как Ника закипает яростью. — Не позволю!
— Да плевать! Я новый сделаю, но спрашивать тебя не собираюсь! Я не нуждаюсь в твоих советах! Он пустые, потому что ты сама пустышка! — яростно тычет она своим пальцем в мою грудь, и шипит сквозь зубы, как ядовитая кобра. — Ты пустой человек! Твоё мнение ничего не значит для меня! Ты никто для меня! Поняла? Только и можешь уводить у меня парней и трахаться с ними! А сама ты — никто!
Из-за такой неслыханной наглости моему терпению приходит конец. Замахиваюсь и влепляю ей звонкую пощёчину. Рефлекторно, только через мгновение до меня доходит, что я сделала.
Ника замирает, накрыв своей ладонью щеку, на которой разрастается алый отпечаток. Бросает на меня презренный взгляд и разворачивается, чтобы уйти.
А что я ещё могу сделать? Я и вправду никто. Я стала никем даже для самой себя.
Подпираю собой стену и чувствую как слёзы разъедают кожу на лице. Сама не заметила как начала плакать. Безысходность медленно убивает.
— Я бесплодна, — говорю я сама себе, подтверждая свой статус никчёмности. — Не совершай моих ошибок, дочка.
Дверь тихонечко закрывается. Я думаю, что она ушла. Без сил падаю на пол и, укрывшись ладонями, позволяю себе выпустить все эмоции наружу. Никогда ещё я не испытывала такой опустошённости.
— Чего ты сказала? — тихий голос заставляет меня открыть глаза, но из-за слёзной пелены я вижу лишь возвышающийся надо мной Никин силуэт.
— Я больше не смогу иметь детей… и… если ты не хочешь этого ребёнка, то я… Я могла бы… — я не могу договорить, задыхаюсь от порыва слёз, но сразу как только Ника сказала о беременности, у меня перед глазами уже нарисовалось недалёкое будущее.
Быть бабкой ребёнку от человека, к которому что-то испытываешь… Ничего ужасней не слышала, но это и прекрасно… Я воспитаю его как своего. Я всё сделаю, чтобы этот ребёнок был счастлив. Если я не смогла сделать Нику счастливой, то в этот раз я не налажаю.
Выдохнув из себя весь воздух, Ника неожиданно присаживается около меня.
— Это всё из-за него? Из-за Марка? — слышу в её голосе сочувствующие нотки. — Не будь этот ребёнок от него, ты бы не останавливала меня, правда?
